Ничего. Я не ощущаю вообще ничего.
Ловлю такси и еду на квартиру Вали. Возьму документы свои и уеду. Мне нужно быть подальше. Я больше не хочу тут оставаться.
Открываю дверь и слышу мужские голоса. Черт!
Разуваюсь, оставляя вещи на комоде, чувствую ужасную усталость, апатию.
Стараюсь не шуметь и пройти в свою комнату, но Вова меня все равно слышит.
– Долго ты. Привет, – слышу усмешку в голосе.
Поворачиваюсь к нему, но он стоит с каким-то мужчиной, на вид лет тридцати думаю, может больше.
– Здравствуйте, – здороваюсь с гостем хозяина квартиры, получив в ответ оценивающий и неприятный взгляд, а после отвечаю самому парню. – Да немного задержалась. Я сейчас уйду. Извини что помешала.
Скрываюсь за дверью спальни и начинаю искать документы, которые точно лежали в большой сумке, а также карточка с тем самым счетом, с которого хотела снять деньги, но в принципе нужен только паспорт. Вот только и его нет нигде, а с собой я его не брала.
– Что-то ищешь, Лора Коваль?
Окликает грубоватый голос позади меня.
Оборачиваюсь. Мужчина проходит внутрь моей спальни и не стесняясь берет разные предметы рассматривая их.
– Вы не могли бы выйти из моей комнаты? – стараюсь вежливо говорить, но выходит плохо, потому что меня заполняет страх, вперемешку с чувством опасности.
– Боюсь, что нет, – он убирает одну руку из-за спины и кидает папку, оставленную мной в прихожей на постель. – Занимательное чтиво, не так ли?
Смотрю на него и вроде бы понимать начинаю, но не может же быть такого совпадения?
– Кто вы? – задаю вопрос, наверное, самый правильный из всех что в моей голове сейчас пляшут.
– Седьмой номер, Лора. Крылова Анжелика Андреевна.
– Боже, – шепчу и чувствую, как дрожат губы.
Он смотрит так зло, что у меня сердце разрывается.
– А вы… – не продолжаю, потому что не осмеливаюсь.
– Брат. Долго я искал правду, связей маловато было, но нашел в итоге, жаль, что не этих подонков, но и ты подойдешь. Говорят, лучше позже, чем никогда, так ведь? – криво улыбается и наступает на меня, а я?
Я стою на месте.
Просто стою и жду.
– Она до сих пор числится как без вести пропавшая, но мы ведь знаем правду, да Лора? Знаем, что таковой останется навсегда.
Киваю ему и плачу.
Не могу пошевелиться.
Когда он обходит меня и встает за моей спиной я по-прежнему в оцепенении и принимаю его ярость, исходящую так явно и так больно.
– Не плачь, девочка, – говорит стоя за мной и стирает со щеки влагу. – Я знаю ты сейчас думаешь, что не виновата. И вот в чем дело, это так, детка. Но чертова жизнь устроена так, что за все и всегда отвечают дети. А тебе не повезло стать дочерью подонков, которые продали мою Лику, как новенький персидский ковер.
Меня сотрясает так сильно, что все тело ходит ходуном. Поэтому мужчина сжимает меня, беря в кольцо огромных рук.
Подвываю от страха и беспомощности.
– Шшш… – касается моего уха своим дыханием. – Я сейчас буду откровенен с тобой и прими мои слова как бонус. Часто, чтобы ввести в заблуждение, прежде чем сделать нечто плохое, приходится обманывать людей. Они говорят: не бойся, все будет хорошо, ничего страшного не случится, но это ложь, девочка. Поэтому я скажу тебе честно – не будет хорошо. Будет больно и страшно, отвратительно и ты скорее всего в итоге умрешь, но это твоя участь Лора Коваль. Понимаешь?
Ноги подкашиваются от его слов, но передо мной стоят лица тех девушек, и я теряю свои ориентиры… киваю ему понимая, что это и есть мой конец. Так ведь?
– Какая послушная девочка. И сделай милость – не кричи.
Снова соглашаюсь и мужские руки отпускают меня.
Стою не шелохнувшись, наблюдаю как он вытаскивает телефон из сумочки и протягивает мне его для разблокировки. Трясущимися руками ввожу пароль и возвращаю ему.
– Откроем социальную сеть, чтобы ты была онлайн и включим музыку, – комментирует свои действия, пока я открываю рот, чтобы… сказать, как мне жаль.
– Простите, – хриплю и вновь плачу. – Я оч-чень… оч-чень…
– Я знаю, – смотрит на меня и улыбается. – Тебе жаль, не так ли? Я в курсе, но тебя это не спасет, так что в принципе можешь не извиняться, только если выговориться хочешь, тогда пожалуйста.
Замолкаю, потому что понимаю, ему не нужны мои извинения, которые будут звучать скорее, как оскорбление, он потерял сестру.
Дальше бросив мобильный на кровать, мужчина хватает меня за предплечье и тянет из комнаты. Вова выходит к нам и осматривает меня с ног до головы.
– Ну что, не надумал? – спрашивает хозяина квартиры, надев на себя полицейскую униформу, на что он отрицательно машет головой. – Как хочешь.
Так он полицейский?
Смотрю на брата Вали, но отнюдь не умоляюще… просто смотрю, а он отводит глаза.
Я ни о чем не думаю, когда спускаюсь по лестнице вниз и выхожу на улицу вместе с мужчиной. В голове будто просверлили дыру. Нет никаких чувств, когда я сажусь в машину. Пустота возрастает, когда я выпиваю протянутую полицейским таблетку и медленно засыпаю на заднем сидении.
Так заканчиваются взрослые сказки. Значит я и правда повзрослела, только поздно, кажется, поняла.
Мне было двадцать два, когда я познакомился с Далером.
Будучи студентом, я не был порядочным и законопослушным. Дал старше на четыре года, но мудрости в этом чертяге всегда было с лихвой.
Всем управлял его отец, но Далер уже имел свои методы власти на своем доступном уровне криминального мира. Ян всегда был не в себе, завистливая гнида.
Гена появился еще раньше, когда им и восемнадцати не было.
В какой момент я влился в это все уже и не скажу. Отец был против, желал видеть меня на родине. Готов был привести невесту для меня. Но та жизнь оставалась все дальше, и я в один момент просто сказал ему нет.
Ками была мелкой, а я остался в Москве решив, что, если упущу шанс и отдалюсь больше не смогу вернуться в «стаю».
Отец научил меня стрелять. Ведь жизнь в предгорье с большой живностью сама определяет твои увлечения. Он умел охотиться, и я был не против такого навыка для себя самого.
Стрельба стала моим любимым хобби. У меня это получалось.
Когда отец Дала увидел меня в деле он показал важные основы и некоторые приемы условных знаков для всех нас.
Когда мы приехали в дом босса, завершить
