– Волнуешься?
Глеб снова обнимает меня, окутывает своей невозмутимостью и спокойствием. Прижимается щекой к моей, и я плыву на волнах эйфории, пропуская мимо ушей приветственную речь Градова. Руки мужа ложатся мне на живот. Волна тепла проникает внутрь, успокаивает меня и бушующие гормоны. Кладу свои поверх его. Так лучше.
– Очень!
– А надо было сказать или хотя бы намекнуть какой торт твой, я бы голосовал за него.
– А сердце не подсказало?
– Есть одна мыслишка...
– Поделишься?
– Так вроде уже поделился, – хмыкает.
Пытаюсь обернуться и посмотреть любимому в глаза, понять о чем он говорит, но Глеб кивает на сцену.
– Смотри.
На сцену выходят победители в разных номинациях. Кого–то отобрал мэр города, чей–то торт понравился представителю от губернатора. Главного победителя еще не называют, тянут.
– … И–и–и… победителем в номинации "Ванильная нежнятина"… Что? – Градов, стоя на импровизированной сцене своего ресторана, прервался, получив тычок в бок от Киры, – А–а, – заглянул в папку, прочитал текст и снова поднес микрофон к губам. – Итак, победителем в номинации "Нежность ванильная"… – по залу пронесся смешок. – Вам тоже смешно от этого названия, да? – Пашка протянул руку с зажатой в ней папкой в зал, ловя внимание особо громко хихикающего. – Предложите ваше!
Мужской голос что–то выкрикнул, другой, женский вклинился. Гости регионального конкурса с удовольствием включились в шоу, что организовал Пашка.
– Я не догадывалась, что он такой артистичный, – шепчу Глебу на ухо. – Пока объявит, я лопну от нетерпения.
– Стендапер, блин. Зато я теперь знаю, кто будет висеть на баннерах нашего города. Кира с вашего Джонсона теперь не слезет.
– Мне кажется, ему это даже понравится.
– Думаешь?
– Ты только посмотри, как они друг другу глазки строят. Это любовь!
– Хм. Ну вообще да. Я Киру такой еще ни разу не видел.
– Итак, – снова по залу прокатился зычный голос хозяина ресторана, – у нас есть победитель! С отрывом в двадцать семь голосов… Это из двухсот сорока жетонов, если что…
Градов опять прервался, заставив меня впиться ногтями в локоть мужа. Никаких нервов не хватит с этим Дуэйном. И зачем я вообще согласилась участвовать в этом конкурсе?
– … Победил торт под названием "Любимый, ты скоро станешь папой"… Да что ж такое? – Пашка подпрыгнул на пятках и отскочил в сторону, когда Кира треснула его своей папкой по предплечью. – Почему меня сегодня бьет эта невозможная женщина? Спасите меня кто–нибудь от нее!
Толпа возле сцены снова захохотала над этой парочкой.
– Прошу прощения, оказывается, такого торта у нас нет, – играя бровями и улыбаясь обаятельной белоснежной улыбкой, Пашка снова выдерживает паузу, занимая место в центре сцены. – Торт–победитель называется "У нас будет малыш"! Номер двадцать девять!
Зал взрывается аплодисментами. Люди переглядываются. Всем интересно знать чей этот торт. Кошусь на мужа. Глеб стоит невозмутимый. Неужели название торта–победителя у него не вызвало никаких ассоциаций?
– Та–ак, а кто же автор? – Пашка шуршит листами в папке, заглядывает в Кирину. – У нас нет имени победителя! Идемте, я знаю где искать!
Павел подает руку красавице Кире и ведет ее к столу с тортом под номером двадцать девять. Имя кондитера указано в конверте, что спрятан под самим тортом. Харизматичный Дуэйн приподнимает подложку торта, а Кира вытаскивает конверт. Достает листок. Читает, широко улыбается, обводя взглядом притихших гостей.
– Ну? – Пашка нетерпеливо заглядывает ей через плечо.
– Торт "У нас будет малыш" изготовила Полежаева Екатерина Александровна, директор кондитерской "Карамелька"! – торжественно зачитывает в микрофон Кира. – Поздравляю, Катя, Глеб! Достойная работа!
Откуда ни возьмись в моих руках появился огромный букет роз. Со всех сторон сыпятся поздравления. Меня обнимают, целуют в щеки, а я, смущаясь, кидаю взгляды на Глеба.
Неужели не догадался?
Судя по выражению лица – нет. Он рад. Просто рад за меня, за мою победу. Сдержано улыбается, но глаза…
Глаза сияют, хоть он и пытается спрятать это сияние под ресницами! Правда недолго.
– Морозова! Ты талантище! – растолкав всех, сграбастал меня в крепкие объятия Градов.
– Полежаева!
Глеб, недовольно зыркая из–под бровей на Пашку, скидывает его руки с моей талии. Воздух рядом накаляется. Мой муж до сих пор ревнует меня к бывшему однокласснику. Мало того, на помощь Глебу приходит Роман и занимает рядом с ним оборону. Боковым зрением вижу поблизости Василия Викторовича, Игната, Влада.
Только Пашка на ревнивца и его команду не реагирует.
– И тебя поздравляю! – непробиваемый Градов вдруг сжимает моего Глеба со всей дури руками и даже пытается оторвать его от земли. – Такой алмаз отхватил! В крестные возьмешь?
– Паша, оставь их в покое, видишь, не до тебя им! – Кира с извиняющимся видом оттаскивает Павла от нас в сторону. Тот тут же возвращается.
– Ребята, сделайте уже что–нибудь, – строит умоляющее лицо. – Спасите меня от этой женщины, а?
Глеб окидывает Градова взглядом с головы до ног. Переглядывается с Романом. Запускает руку в карман, вытаскивает уже знакомый мне свернутый в трубочку листок.
– Ручка есть?
– Есть, на, – Пашка достает из внутреннего кармана авторучку, протягивает Глебу.
Муж что–то черкает на листке, всовывает его в руки Градову.
– Вот твое спасение. Не благодари.
С подозрением глянув на Романа и Глеба, Пашка развернул записку. Широкие брови поползли вверх.
– Жениться на Кире? Вы серьезно?
– Вполне.
Роман кивнул с самым серьезным видом. Глеб даже не моргнул.
– Ты мне мстишь, Полежаев, да? Не пойму только за что?
– Руки свои лишний раз при себе держи, – мужнины руки собственнически прижимают меня к телу.
– Я так и знал! – скалится Градов, хлопает Глеба по плечу. – Теперь я точно женюсь на Кире!
Джонсон оглянулся на Вертинскую, которую перехватил зам мэра и что–то оживленно теперь ей рассказывает, а она улыбается и коротко отвечает.
Павел провел рукой по лысине. Воинственно расправил плечи, похрустел шейными позвонками. Что–то в его взгляде поменялось. А потом он решительно двинулся в сторону напарницы. Сказал несколько коротких слов девушке.
Кира побледнела и сделала шаг назад, а Пашка больше не стал церемониться. Схватил Вертинскую за талию, перекинул через плечо и нагло утащил ее из–под носа ошарашенного зам мэра. По пути махнул кому–то рукой, и со всех сторон в зал стали выходить официанты с бокалами шампанского на подносах.
– Значит, у нас будет малыш? – разворачивает меня к себе лицом муж.
С силой сжимаю саморастягивающиеся губы, моргаю. Грудь ходит ходуном, пульс зашкаливает от пронизывающего взгляда любимого.
– А кто? Мальчик или девочка?
– Понятия не имею. Месяца через четыре узнаем.
Эпилог 2. "У нас будет малыш"
Глеб
От ресторана до дома ехать от силы минут пятнадцать. Не справившись с эмоциями, третий раз заруливаю в свободный карман, глушу машину.
– У нас будет малыш? – повернувшись, всматриваюсь в лицо любимой, пытаясь найти хоть капельку обмана. Один и тот же вопрос задаю… Сам сбился со счета который раз спрашиваю за последний час.
– Да! – жена красиво смеется, сверкая синими–синими глазищами. – Я конечно знала, что эта новость впечатлит тебя, но чтобы ТАК!
– Я впечатлен! Очень впечатлен!
Катина победа на конкурсе кажется не такой масштабной, как известие, что я стану папой. Пусть это будет наш третий ребенок, но он будет со мной с самого начала – от зернышка, что уже есть там, под защитой Катиного сердца, до появления на свет и далее.
Малыш. Или малышка. Как Костя или Яна.
Мой и Катюшин.
Наш.
Это…
Это вау!
Получилось! Несколько раз намекал Катюше, что детей много не бывает. Как бы случайно забывал про защиту...
