Когда мы выходим из подъезда, замечаю внедорожник охранника, припаркованный на обычном месте. Как я ни пытаюсь разглядеть, но за рулем никого не вижу. Странно все это. Нехорошее предчувствие тихо скребет по сердцу. Мы проходим мимо и приближаемся к автомобилю Рюзгара. К н и г о е д . н е т
Резко дав по газам, Рюзгар выезжает со двора. Ведет машину агрессивно, постоянно подрезая других водителей.
— Куда мы едем? — испуганно спрашиваю я.
— В особняк за твоими вещами, — холодно отвечает парень.
— Что Батур говорил? Ругался на меня, злился, он больше не хочет меня видеть?
Рюзгар не отвечает, его взгляд устремлен вперед, лицо напряжено, лишь вена на виске напряженно работает. Он ведет себя странно, не сыпет оскорблениями, не распускает руки. Наоборот, молчалив и отстранен, сосредоточен на своих мыслях. Закрыв глаза, не слежу за дорогой. И понимаю, что что-то не так, когда мы заезжаем в заброшенные гаражи.
— Где мы? Рюзгар, не молчи, — хватаю его за рукав куртки. Ответа снова не получаю, и моя истерика нарастает.
Он выдергивает руку и резко выходит из машины и обходит ее спереди. Я хватаюсь за ручку двери, но Рюзгар опережает. Открыв дверь, он зажимает мне горло. Губы расплываются в зверином оскале. Ни капли жалости, в глазах лишь ярость.
— Что ты делаешь? — удается мне лишь прохрипеть в ответ. Тело сковано страхом, но я все равно пытаюсь брыкаться, хватаюсь за его руку, чтобы ослабить его хватку.
— Сладких снов, Дикая, — Рюзгар прижимает меня локтем к сиденью и достает из кармана шприц. Одним резким движением вкалывает в мое плечо. Острый укол иголки — последнее, что я чувствую. С каждым вдохом реальность уплывает и покрывается серой пеленой.
С трудом открыв тяжелые веки, смотрю перед собой. Пытаюсь понять, где я. При резком движении голову простреливает острая боль.
— Ай, — сжимаю виски и раскачиваюсь взад-вперед. Память начинает выстраивать картинки произошедшего в хронологическом порядке. Мы ехали домой, странное поведение Рюзгара, он усыпил меня, пересадил в другую машину. Зачем, что происходит, где я? Оглядевшись по сторонам, понимаю, что я на обрыве, куда меня Батур привозил совсем недавно.
— Очнулась? Выходи, — в лицо мне смотрит смертельное дуло пистолета.
— Рюзгар, что ты делаешь? — моя реакция заторможена, руки ватные. Только сердце работает на полную катушку от страха.
— Выходи, сука, — повышает голос, теряя терпение. — И без резких движений.
Медленно выхожу из машины, ноги еле держат меня.
— Опусти, пожалуйста, пистолет. Мне страшно. Ты ведь не выстрелишь, Рюзгар, — животный страх заставляет меня подчиняться.
— Ты тоже во мне сомневаешься, как и вся моя семья? Но я всем вам докажу, чего я стою.
— Я не сомневаюсь в тебе. Никогда не сомневалась.
— Заткнись, ты тоже лживая тварь, как и все.
— Я говорю правду.
— Для отца существует только его старший сынок. Для отца я пустое место. Меня никогда не замечал, что бы я ни сделал. Всю жизнь Батур первый, лучший. Как же я его ненавижу. Он забрал у меня все, — парень переходит на крик и размахивает перед моим лицом пистолетом.
— Ты сумасшедший. Он же твой брат. Батур тебя любит и отец тоже, — начинаю пятиться назад.
— Не дергайся и не беси меня. Я ведь лучше, и отец это обязательно поймет. Я докажу ему, что достоин уважения. А заодно проучу Батура, забрав его игрушку.
— Нет, Рюзгар. Я прошу тебя, не надо. Мы же разводимся с Батуром. Зачем меня убивать? Я уеду, и вы обо мне не вспомните.
— Такой позор можно смыть только кровью. Ты мешаешь отцу. Я освобожу семью от тебя.
— Батур так этого не оставит. Он убьет тебя.
— Глупая девчонка. Сейчас Батура изберут Главой, и твоя смерть ему только на руку. Поверь, он очень быстро утешится. Его жена гуляла и случайно упала с обрыва. И о неудачном браке все сразу забудут. А я получу уважение отца.
Рюзгар все сильнее оттесняет меня к краю. У парня совершенно безумные глаза. Нет сомнений, что он выстрелит. Что же делать? Никто не придет на помощь, в округе ни души. Мои крики сливаются с шумом волн. Судорожно оглядываюсь назад. Батур ведь выжил, значит, и у меня есть шанс. Пусть один на миллион, но я должна им воспользоваться. Это лучше, чем погибнуть от пули сумасшедшего.
Не давая себе времени передумать, резко поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и бегу из последних сил к обрыву.
— Стой, — я слышу за спиной разъяренный крик и выстрелы.
Еще секунда, две, я отталкиваюсь от края, зажмуриваю глаза и лечу.
Глава 62
Наспех принимаю душ после перелета, надеваю брюки и черную рубашку, под цвет моего настроения. Галстук необязательно, и так дышу с трудом.
Оставляю без внимания стоящие на подносе тарелки с едой. Кусок в горло не лезет. Осушив за пару глотков чашку кофе, подхожу к окну. Бессонная ночь дает о себе знать резью в глазах и деревянной головой. Я так долго ждал этого дня, но почему-то в груди волнение не из-за предстоящего назначения, а из-за Марины. Так не хотелось оставлять ее одну. Сердце до сих пор не на месте.
Надо идти, оттягивать неминуемое больше нельзя. В кармане нащупываю колечко из холодного металла. Достав, держу его на ладони. Символ бесконечной любви переливается на солнце и прожигает кожу. Ведь предупреждал Марину, что если еще раз посмеет снять, то больше ей на палец его не надену.
Проходя мимо стола, опускаю взгляд, рассматривая документы на развод, бросаю на них кольцо. Оно, покружив, приземляется со звоном на гладкую поверхность стола. Еще долго звуки отдаются в голове эхом. Словно она подпись не на бумагах поставила, а скальпелем расписалась на моем сердце.
За круглым столом уже собираются люди. Глава занимает место в центре. Претендентов на пост всего четверо, каждый достоин, каждый много сделал, чтобы находиться здесь, и каждый не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Занимаю свое место, спокойно наблюдая за происходящим. Я совершенно не волнуюсь, хотя должен. В отличие от меня, отец заметно нервничает, дергается, выпивает стакан воды залпом.
Минут через десять в зале наступает тишина, все рассаживаются на свои места, совсем скоро начнется голосование старейшин, а пока слово берет Глава. Представляет претендентов, каждому дает краткую характеристику, перечисляет достижения и промахи. У меня он только один — скандальное видео с участием жены. При упоминании о пикантном моменте Глава делает многозначительную паузу в надежде, что я возьму слово и объявлю о разводе. По левую руку от меня отец пыхтит и бурчит себе под нос. Но я молчу и продолжаю смотреть на окружающих с вызовом. Мне нечего стыдиться, и моей жене тем более. Поняв, что говорить я ничего не намерен и отказываться от жены тем более, Глава продолжает свою речь. Через несколько минут решится моя судьба.
Звонит телефон. Морщусь, быстро отклоняю вызов и набираю сообщение: «Пиши, говорить не могу». Мышцы напрягаются в ожидании плохих новостей. Просто так охранник Марины не будет звонить. Наконец-то сообщение приходит.
«Ваша жена пропала. Я ранен».
Не раздумывая, вскакиваю и направляюсь на выход под удивленные взгляды присутствующих.
— Ты куда? — недовольно спрашивает Глава.
— Я снимаю свою кандидатуру.
— Вернись. Что ты себе позволяешь, — орет побагровевший отец.
Бегом добираюсь до своего номера, сгребаю все вещи в сумку. Мой телефон накаляется от количества звонков и моих эмоций. Предупреждаю пилота, что вылетаем немедленно, ставлю на уши охрану, даю задание Сашке отследить по камерам Дикую.
— Ты идиот, что ты творишь? — влетает в номер отец, разъяренный, взмыленный.
— Это ты? Ты похитил Марину? — хватаю его за пиджак и трясу.
— Охладись. Это не я. Может, она вообще сама от тебя сбежала.
— Ты ведь что-то знаешь? По глазам вижу.
— Я знаю лишь одно: если ты сейчас же вернешься в зал, еще можно будет все исправить. Голосование не началось.
— Ты не понял, моя любимая женщина пропала. Какое на хер голосование.
