Вылетаю из холла под летящие в спину проклятия, которые глушит сумасшедшее биение сердца.
— Телефон Марины чист, его бросили в заброшенных гаражах. Никаких подозрительных звонков или сообщений нет. По ее запросам в интернете тоже все чисто. Камеры в доме и вокруг вырубили, — отчитывается Саша.
— Проверь еще Рюзгара.
— Думаешь, он осмелится?
— Проверь.
Сбросив звонок, поднимаюсь на борт самолета. Каких-то три часа, и я буду в родном городе. Успею, обязательно успею. С Мариной ничего не случится, не допущу. Весь перелет сижу неподвижно в одной позе и мысленно подгоняю самолет и стараюсь не сойти с ума.
Как только самолет приземляется, набираю Сашке в надежде услышать хорошие новости. Оказывается, что Марина вышла утром из дома с Рюзгаром. Ее никто не удерживал, не похищал. Она сама села в машину к брату, в то время как раненый охранник истекал кровью в машине.
— Да.
— Батур, мне удалось выяснить, что Рюзгар на окраине города сменил автомобиль. Дальше они двигались по северному шоссе в область.
— Саш, конкретнее, конечный пункт какой?
— Телефон Рюзгара долго подавал сигналы недалеко от обрыва. Затем пропал. Батур, ты уверен, что похищение было? Может быть, Марина просто сбежала от тебя, а Рюзгар ей помог.
Нет, не могла Дикая так со мной поступить, хотя ее согласие на развод крепко меня шибануло. Но побег, да еще и с таким помощником. Это слишком даже для нее.
— Я еду со своими людьми на обрыв.
— Я с тобой.
Стараюсь блокировать плохие мысли и эмоции. Сейчас необходима холодная голова, когда каждая минута на счету. Мои люди прочесывают обрыв, спускаются вниз. Начинаются поиски на воде, несмотря на сумерки.
— Если он сбросил ее с обрыва, шансов выжить нет.
— Замолчи. Она жива.
— Прости. По моему приказу постоянно мониторят дорожные камеры и телефоны, как только мы его засечем, я доложу тебе, но боюсь, что машину Рюзгар сменил и мобилу выбросил. Дороги все перекрыты. Он обязательно попадется.
Разворачиваюсь и иду к машине. Прости, друг, но даже тебя я не хочу сейчас видеть.
— Куда едем, Батур Метинович? — спрашивает телохранитель, когда я подхожу к автомобилю.
Хороший вопрос, если бы я знал. Я не могу просто сидеть и ждать. Словно тупым ножом горло режут, делая агонию бесконечной. В кармане вибрирует телефон.
— Батур Метинович, вам надо подъехать в морг. Найдено тело, девушки. Возможно, это ваша жена. По общим приметам подходит, — говорит один из моих людей.
— Шрам, на левой щеке. У Марины шрам, — сжав до боли челюсти, жду ответа.
— Вместо лица у девушки месиво. Ее сильно избили. Есть еще приметы?
— Кулон в виде перышка. Он всегда с ней. Проверь! — в беспомощной ярости кричу.
В трубке молчание. Секунды кажутся часами. Секунды, которые дают мне надежду на счастливый финал.
— Батур Метинович, мне очень жаль…
— Еду, — бросаю трубку.
— А-а-а-а-а.
Кричу до вздувшихся вен на шее и бью по машине кулаком. Дышу быстро, хватаю воздух, боли в руке не чувствую. Дорога проходит на автопилоте. Тормозим перед моргом, и я трусливо сижу в машине. Взрослый мужик, а дрожу как трус. Растираю лицо руками, вдох, выдох, надо идти.
— Это не она, — выдыхаю с облегчением.
Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: передо мной не Марина. Не знаю, каких богов благодарить, но готов абсолютно всех. В сердце снова бьется надежда.
— Я забираю кулон.
— Это вещдок. Пока нельзя забирать.
— Мне нужен кулон моей жены. Она скоро вернется и расстроится, если его не будет. Реши вопрос с ментами. Выясни, кто эта девушка и откуда у нее украшение, — отдаю приказ.
Покидаю здание и только тогда могу дышать полной грудью. До сих пор потряхивает. Стреляю сигарету у одного из охранников. Хотя давно бросил, но сейчас без никотина не смогу. Количество окурков под ногами увеличивается, а новостей так и нет. И не известно, что меня больше страшит, тишина или звонки, которые могут принести любые вести. Ожидание невыносимо, выматывает.
— Батур Метинович… — привлекает внимание один из моих людей, выходя из подъехавшего автомобиля.
— Говори, — нетерпеливо перебиваю его и протягиваю полупустую пачку.
Взяв сигарету, парень прикуривает и садится на скамейку рядом со мной.
— Убитая девушка Анна Фомова, местная воровка, была судима. На свою беду, похвасталась перед дружками, что сняла с утопленницы украшения. Они забили до смерти и забрали всю ее добычу. Кулон не нашли, потому что она в носке его спрятала. Бандиты эти сейчас у ментов на допросе, но про вашу жену ничего не знают.
Сжимаю кулон в руке. Украшение больно впивается в кожу. Слово «утопленница» режет слух, особенно рядом с именем жены.
— Мне жаль, что приходится сообщать вам печальные вести.
— Не смей хоронить мою жену. Я найду ее.
Глава 63
Прихожу в себя на берегу, когда ощупывают мои карманы. Девчонка неопрятного вида снимает с меня все украшения. У меня нет сил сопротивляться или попросить о помощи. Даже когда воровка рвет цепочку с перышком, у меня получается лишь тихо застонать. Обещала Батуру не снимать его подарок никогда, а по итогу и в этом его подвела. Не уберегла кулон его матери. Поняв, что больше у меня ничего нет, девчонка убегает, оставляя меня одну,
Зубы стучат от холода и адреналина. Кутаюсь в насквозь мокрую кофту. От сильного ветра мне становится совсем зябко. Мышцы ломит после титанической нагрузки. Обхватив колени, я сижу на песке и со страхом смотрю на штормовые волны, не веря, что спаслась. Прыгать с высоченного обрыва было безумием, это равноценно самоубийству. Но я ухватилась за этот малюсенький шанс выжить и не прогадала.
Нет времени для жалости, надо взять себя в руки и что-то делать. Уже темнеет, оставаться здесь небезопасно. С трудом поднимаюсь и нетвердой походкой иду к дороге. Спотыкаюсь, ступая по гладким камням, но я не чувствую боли сейчас. Стоит лишь закрыть глаза, как я вижу черное дуло пистолета. Мне становится жутко. Позади скалы, впереди пустынный пляж, которому не видно конца. В густых сумерках ни одного огонька, лишь раскатистый шум волн, бьющихся о камни. И куда мне идти, кому я могу доверять, ни телефона, ни денег. Батура нет в городе, к отцу нельзя, потому что Рюзгар первым делом будет ждать меня там.
Выйдя на дорогу, поднимаю руку. Только бы порядочный водитель остановился, а то у меня не осталось больше сил сражаться. Небеса решили надо мной сжалиться, потому что довольно быстро останавливается старенькая машина. Открываю переднюю дверь и с облегчением выдыхаю. За рулем улыбчивый дедуля в клетчатой кепке.
— Внучка, что же ты одна ночью на дороге делаешь? Случилось что? — с волнением в глазах спрашивает он.
— Заблудилась. Подвезете до города? — все еще с недоверием смотрю на водителя.
— Конечно, садись скорее. Сейчас печку включу, а то заболеешь.
— Только у меня денег нет, — предупреждаю, садясь на заднее сиденье.
Старик хмурится и потирает подбородок.
— Хотя знаете что, — наклоняюсь и снимаю с ноги цепочку. — Вот.
Показываю ему толстую цепочку. На мою удачу, воровка не увидела ее.
— Это платина. Много стоит. Возьмете? Больше ничего у меня нет.
Старик включает свет, пристально рассматривает цепочку, даже пробует на зуб.
— Ладно уж, не бросать же тебя здесь одну, — водитель медленно выруливает на дорогу. — Куда ехать-то, скажи.
Хороший вопрос. Если бы я знала. И, не придумав ничего лучше, называю адрес, по которому я была один раз, но, кажется, запомнила на всю жизнь.
Монотонная дорога, тепло и спокойный голос водителя вводят меня в сонное состояние. Периодически щипаю себя за руку, чтобы не отключиться. Безумно хочется снять с себя мокрую одежду, не хватало только воспаление легких заработать.
— Вы не одолжите мне телефон на один звонок?
— На, но только говори быстро. А то денег мало на счету. Не успеваю баланс пополнять, и куда только все девается, — ворчит, но протягивает мне трубку.
