замерла.
Несмотря на его приставания и мое недоверие, Антон за короткое время стал мне близок. Вначале я надеялась, что он поможет найти Клима. А потом он просто стал нужен мне, как человек, разделяющий воспоминания о Климе и понимающий, что со мной происходит.
Ничего не ответив, я взялась за ручку двери.
Пока я не могла отпустить Антона…
* * *
Я лежала в своей кровати и смотрела на потолок. Было два часа ночи, а может, и больше. Не знаю. Я потеряла счет времени. Когда мучает бессонница, время превращается в скользкое чудовище, выматывающее сознание.
Это была моя вторая ночь без Клима. Первая прошла в доме Островского, и тогда я была словно под наркозом. А теперь, в своей съемной квартире, меня накрыло.
Я укрылась теплым одеялом, но меня всё равно трясло от озноба. Я практически ничего не съела за весь день, но меня продолжало выворачивать. В глаза будто насыпали сухой песок, а сердце истекало кровью.
Я не могла даже пошевелиться. Я просто сходила с ума и ждала, когда эта ночь закончится. Я не тешила себя надеждами, вряд ли с восходом солнца мне станет легче. Но у меня хотя бы был повод соскрести себя с этой чертовой кровати.
Я так и не сомкнула глаз.
Как только забрезжило солнце, я медленно поднялась с кровати. Мое тело было хрупким и ломким. Но сознание, пройдя сквозь круги ночного ада, стало на удивление чистым и ясным.
Я приняла душ, переоделась в чистую одежду. Пройдя на кухню, я сварила в турке кофе и села за стол.
Все мои движения были плавными и неспешными.
Мысли проносились мимо, невесомые и прозрачные.
Я чувствовала себя смертельно больным человеком, боящимся потревожить незаживающую рану.
Но я всё еще дышала.
И у меня была цель.
До восьми часов утра я просидела с идеально прямой спиной и чашкой остывшего кофе в руках.
Меня можно было принять за восковую фигуру. Только вряд ли скульптору удалось бы передать всё то, что происходило внутри меня.
Ровно в восемь я позвонила в больницу, где лежал профессор.
— Состояние пациента стабильное. Если ухудшений не будет, завтра его переведут в палату, — приветливо ответила мне медсестра.
Я облегченно выдохнула и поблагодарила девушку.
Не беспокойся, Клим, я позабочусь о твоем отце.
Не успела я убрать телефон, как раздался резкий звонок в дверь. Я вздрогнула и бросила взгляд на часы.
Он пришел гораздо раньше, чем мы договаривались.
Впрочем, какая разница.
Я медленно прошла в коридор и, щелкнув замком, открыла дверь.
Гость на секунду замер, окидывая горящим взглядом мое короткое открытое платье и то, что скрывалось под ним. Сверкнув белозубой улыбкой, он зашел в квартиру.
— Ты очень красивая, — тихо сказал он, развернувшись ко мне.
Я слегка наклонила голову набок и улыбнулась.
— Спасибо, Антон.
— Будешь вино? — спросила я, вставая на цыпочки, чтобы открыть верхнюю дверцу кухонного шкафа.
Платье, длина которого и без того была провокационной, задралось еще выше. Еще чуть-чуть, и Антон узнал бы, какого цвета на мне трусики. И судя по повисшему за спиной молчанию, ему это понравилось.
— Антон? — обернулась я, держа в руке бутылку красного вина.
Парень быстро поднял глаза и посмотрел мне в лицо. Даже отсюда я видела, как расширились его зрачки.
Я пожала плечами.
— Почему нет. Андрей освободится только ближе к вечеру. И до этого времени у меня нет никаких дел.
Я поставила бутылку на стол и огляделась в поисках штопора. Черт, где-то же он должен быть.
— Я за рулем, — слегка растерянно проговорил Антон, не сводя с меня глаз.
— Ок, уговаривать не буду, — хмыкнула я, роясь в ящике со столовыми приборами.
Найдя штопор, я издала победный клич и повернулась к столу. Антон поднялся со стула и медленно подошел ко мне. Протянув руку, он забрал у меня штопор.
— Как прошла ночь? — спросил Антон, неторопливо закатывая рукава рубашки и берясь за бутылку вина.
Я облокотилась о столешницу позади себя и уставилась на мужские руки, ловко управляющиеся со штопором.
— Я много думала… — задумчиво ответила я, покусывая и без того воспаленные губы.
Подняв голову, Антон исподлобья посмотрел на меня.
— И что надумала? — тихо спросил он.
Глядя парню прямо в глаза, я медленно ответила:
— Что пора жить дальше…
Кадык на шее Антона дёрнулся. Он достал пробку и, отложив штопор на стол, плавно шагнул ко мне.
Я непроизвольно сжалась, но тут же постаралась расслабиться.
— Я всегда рядом, — прошептал парень, возвышаясь надо мной.
Я чувствовала его учащенное сердцебиение и видела, как ярко горели янтарные глаза. Но Антон даже не коснулся меня. Упершись одной рукой о стол, он пристально смотрел на меня. Он ждал, когда я сама сделаю первый шаг и позволю поцеловать себя.
— Давно я тебе нравлюсь? — сглотнув, хрипло спросила я.
Мне казалось, что я стою перед Антоном обнаженной. Мое платье с глубоким вырезом практически не оставляло места для воображения.
Обостренной кожей я чувствовала каждое случайное касание мужских джинсов, рук, напряженного торса…
Антон с шумом втянул воздух и, откинув голову, прикрыл глаза. Ему было сложно держать себя в руках.
— Я заметил тебя в том кафе еще до того, как Клим увел нас, — каждое слово давалось Антону с трудом. — И пообещал себе, что подойду и возьму твой номер. Но Клим опередил меня.
Последнюю фразу Антон прошептал мне практически в губы.
Я не отстранялась, но и не делала ничего, чтобы этот поцелуй состоялся.
— Почему ты не нашел меня, когда Клим тебя отпустил?
Антон всё ближе прижимался ко мне, и я уже чувствовала его напряжение в джинсах.
— Я ждал, когда ты разочаруешься в Климе и поймешь, что тебе нужен не он.
— А если бы не разочаровалась?
Я незаметно отклонялась от Антона назад и теперь практически лежала на столе кухонного гарнитура, опираясь на локти.
Антон, обхватив горячими ладонями мои бедра, посадил меня на столешницу и встал между ног.
— Такие люди, как Клим, долго не живут. Он мешал слишком многим.
Антон уже слабо контролировал себя. Наклонившись, он жадно поцеловал меня в шею, одной рукой стягивая лямку платья.
— Кому, кроме твоего отца, он помешал?
Обняв Антона за шею, я приблизилась к его
