— Слушай, а ты часом не беременна?
Сразу перед глазами предстала Вяземская, которая со слезами на глазах кричала Саше, что это его ребёнок. Наверное, эта сцена еще долго будет стоять у меня перед глазами, и мучить меня своими кошмарами.
— Вряд ли, — сипло ответила я.
— Всё возможно, — вместе со мной ответил Саша. — В любом случае тебя осмотрит врач, и назначит обследование. И я считаю, что свадьбу лучше отложить.
Последние его слова, были как звук забиваемых гвоздей в крышку гроба. Если цель Вяземской была, что бы отменить мою свадьбу, то она её достигла.
Обычный потертый линолеум и выкрашенные бежевой краской стены с побеленным потолком. Время здесь будто остановилось, хотя, нет. Стулья были уже ближе к двухтысячным, а не восьмидесятым годам. Да и офисные столы с компьютерами вряд ли имели место, быть в тех далеких годах. А я ведь думала, что во всех казенных учреждениях уже давно властвует пластик, а здесь даже окна деревянные.
Именно с такими мыслями я сидела в кабинете следователей, которые вели дело Вяземской. Сейчас мой адвокат, точнее адвокат нашей семьи с пеной у рта доказывал, что эти люди не имеют никакого права вызывать меня сюда повесткой. Особенно мне понравилась метафора «как простую простолюдинку». А я ведь не королевских кровей. И то, что у моей семьи денег больше чем у четверти населения Российской федерации, не делает нас обладателями голубой крови.
Вызвали же меня для повторной дачи показаний. И сейчас вместо того, что бы готовится к свадьбе, которую все же на семейном совете решено было не переносить, я сидела здесь и ждала, когда же это всё закончится.
— А мы не заметили у гражданки Порш депутатской неприкосновенности, — усмехнулся один из следователей.
Я только сейчас смогла их нормально рассмотреть. Ведь после случившегося, я была в таком шоке, что даже не запомнила их внешний вид. Хотя он был и не примечательным, обычные серые люди, на которых в толпе и внимания не обратишь.
Отвечающий адвокату, был именно серым, а точнее, его волосы были сдобрены сединой. Длинный нос с горбинкой и впалые скулы, и глубоко посаженные глаза, делал похожим этого мужчину на серую ворону. А его сухощавая фигура больше напоминала длинную жердь. Второй же наоборот был полным, коротышкой с рыжими кудряшками и в тон им конапушками. А его румяные выпирающие щёки наталкивали о мыслях, о гномах, если отрастить ему бородку и стать ещё сантиметров на двадцать ниже.
Сама себе поразилась, со смерти Дианы прошло всего тридцать шесть часов, а я уже сижу и ассоциирую этих следователей с птицами и фэнтезийными персонажами.
— А давайте уже к делу перейдём, а то у меня примерка платья через два часа, — решила вмешаться я.
— Значит, трагедия, произошедшая с вашей подругой, не заставила вас перенести столь значимый для вас момент? — усмехнулся рыжий «гном».
— Она никогда не была моей подругой. По факту, мы даже знакомы не были, — равнодушно пожала я плечами.
«Ворон» и «гном» переглянулись между собой, а потом серый весь подобрался, видимо решил, что владеет информацией, которая меня как минимум уязвит.
— В дневнике погибшей сказано, что отец ребенка и ваш будущий муж — одно лицо, — он вцепился в меня взглядом, следя за моими эмоциями. Я с трудом сдержалась, что бы ни поморщиться.
— Да, она говорила что-то подобное, — стараясь казаться равнодушной, я снова пожала плечами.
— То есть вас, совершенно не заботит тот факт, что ваш жених не был вам верен? — взвизгнул рыжий.
— На тот момент, он не был моим женихом, и я знала о том, что Саша переспал с Вяземской. Она была девушкой Димы, его брата, а он является моим лучшим другом.
Следователи снова переглянулись и сделали какие-то записи в свои бумажки.
— Вашему жениху, гражданка Порш, грозит 110 статья УК РФ…
— Это немыслимо, — вскликнул адвокат, заставив меня вздрогнуть. — Александр Сергеевич уважаемый человек, вам придётся наизнанку вывернутся, что бы доказать ваши абсурдные обвинения.
— А что это за статья? — шепотом обратилась я к адвокату.
— Статья 110 УК РФ, инкриминирует доведение до самоубийства. Но трудно доказуемая.
Шокировав меня, адвокат снова начал скандалить и выяснять отношения, со следователями, кидая в них статьями и прочими умными словечками, которые я даже никогда не слышала. А я сидела и пыталась подавить душевную панику. Уговаривала себя, что какие-то записи в дневнике не могут служить доказательной базой. Ведь написать можно всё что угодно… верно ведь?
Белоснежное лёгкое платье развивал ветер, оплетая им худосочную хрупкую фигурку. Он так же играл с волосами блондинки, то подкидывая их, то опускал обратно, запутывая непокорные пряди, неугомонный шалун. Она стоит ко мне спиной совершенно босая, и её изящные ступни с красным ноготками, утопают в хлопьях белоснежного снега, который меняет свой цвет от алых капель, что стекают по её запястьям.
— Мне холодно, — шепчет Диана, повернувшись ко мне в пол оборота.
Порыв ветра ударяет ледяными иголками мне в лицо, но я всё равно пытаюсь подойти, прижимая к груди меховую накидку. В голове пульсирует только одна мысль, что я должна укутать девушку. Вот только, чем ближе я пытаюсь подойти к ней, тем дальше она от меня. Я ускоряю шаг, срываясь на бег, и в этот момент она сливается с белым горизонтом, просто утопая в белёсой прозрачной дымке, заставляя меня вскрикнуть отчаянное «НЕТ».
Я поднимаюсь с кровати с тем же криком, резко открывая глаза, и белый свет полуденного солнца ослепляет на какую-то долю секунду. Сердце стучит о рёбра в бешеном ритме, заставляя понять, что это был всего лишь сон. Один из кошмаров, который мучают меня в последнее время.
Смятая вторая подушка, подсказывает мне, что Александр всё-таки ночевал рядом. Несмотря на то, что я не вижу его уже почти неделю после печальных событий. Сейчас он разрывается между фирмой и следователями, которые насели на него как стервятники на пару с прессой. И если полиция делала свою работу, отрабатывая все возможные варианты, то вот газетчики доходили до крайности. В последней статье, было написано, что мы с Сашей специально заманили бедняжку на крышу и столкнули её.
Теперь каждое утро просыпаясь, я пила успокоительно, что прописал мне Громов, которое и сейчас лежало в количестве двух таблеток на прикроватной тумбе, а рядом стоял стакан воды. Ника конкретно подошла к роли моей сиделки.
Я игнорирую барбитуру и, пригубив воды, беру телефон, который лежит рядом со стаканом. Найдя контакт Саши, ставлю его на вызов. Дальше приходится слушать гудки, которых я успеваю сосчитать до девятнадцати, прежде чем электронный женский голос сообщает, что абонент не отвечает. Сбрасываю и ставлю на повтор. Сейчас мне жизненно необходимо услышать голос Саши. В идеале, конечно, чувствовать его рядом с собой, но за неимением большего хотя бы недолгий разговор, что бы привести расстроенную психику в порядок.
Проходит не менее получаса, прежде чем хриплый голос Саши раздаётся в телефонном аппарате. За это время, я успеваю прижать к себе подушку, на которой спал блондин и вдыхать аромат его парфюма, убеждаясь в том, что ночью действительно рядом со мной именно он, а не та же Ника.
— Как ты солнышко? — усталый хриплый голос, но такой родной, заставляет слёзы неосознанно скатываться по моим щекам. Хотя для них нет причин.
— Соскучилась, — почти шепотом еле слышно отвечаю я.
— Прости, малышка. У меня действительно завал. Но обещаю, после свадьбы я весь твой.
— А как же следствие и …
Не успеваю закончить, так как непонятный ком образуется в районе горла, готовый вывернуть меня наизнанку в рвотном позыве.
— Они пока оставили меня в покое, — усмехнулся Саша. — Тест ДНК показал, что не я отец ребенка Вяземской.
— А кто? — сипло выдавливаю я из себя.
— Понятия не имею, солнышко. ДНК тест показал всего сорок пять процентов вероятности того, что я являюсь отцом. Так что, у следователей теперь нет причин обвинять меня, в чём либо. И опереться на дневник Дины они тоже не могу, информация, что была, там не подтвердилась.
