не могу просто потрахаться с девчонкой, потому что она предлагает? К чему эти загоны и усложнения?
Господи, я точно чокнулся! Я больной!
Разувшись, я устало лёг на кровать, закинув руки за голову. Дашка ждала моего ответа, моих дальнейших распоряжений.
— Ну, раздевайся! — равнодушно сказал я, и Дашка схватилась за свой ремень обеими руками.
Дашка раздевалась медленно, будто нехотя. Она вроде намекнула мне на постель, только без огонька, просто потому, что ей по статусу положено мне дать. Я её не торопил, но следил за ней с интересом. Жутко любопытно было, что там у неё под одеждой. Смотрел на Дашу, но думать о Маше не перестал. У моей бывшей была маленькая грудь, но попа зачётная, и в постели она была горячей!
А что у этой малышки?
Оставшись в одном сером застиранном хлопковом бельё, Даша осмелилась перехватить мой заинтересованный взгляд. Мне пиздецки понравилось то, что я увидел — полная, упругая грудь, тонкая талия и крутые бёдра, белоснежная кожа девушки красиво контрастировала с её чёрными волосами. В тусклом свете лампочки, в этой убогой обстановке Даша казалась мне нереально прекрасной.
Впрочем, на этом всё. Она меня не возбуждала. Я силился отыскать в себе хоть какие-то отголоски желания, но ничего такого не почувствовал. Другой бы на моём месте уже бы из штанов выскочил, рядом с такой аппетитной малыхой.
— Иди сюда, — позвал я девушку, освободив для неё край кровати.
Дашка послушно вытянулась рядом со мной и затихла. Я понюхал её волосы, шумно втянув воздух возле её виска. Они пахли табачным дымом и дешёвым мылом. На ощупь пряди оказались жёсткими, как проволока. Надо бы достать ей при случае нормальный шампунь и всё такое.
Что и требовалось доказать — теперь я думаю не о том, как воевать, а про бабскую косметику! Меня вообще не должно ебать, чем девчонка будет мыться, но меня это волновало.
Дашку затрясло, я не мог это игнорировать.
— Страшно?
— Нет. Не привыкла ещё, — прикрыв глаза, ответила девушка. — От кобуры ногу больно.
Чёрт, я не снял портупею, и теперь она реально мешалась. Я лёг удобнее, приподнявшись на локте, так, чтобы кобура от "Стечкина" не упиралась в девичье бедро.
От Дашки пахло перегаром. Мне это тоже не нравилось, но я пересилил себя и поцеловал девушку. Она судорожно вздохнула, обвила мою шею руками и ответила на поцелуй. Целовалась она, как бревно. Я не получил от поцелуя никакого удовольствия. Трогать руками девичьи прелести у меня даже желания не возникло.
Смирившись с тем, что я больше не мужик, я решил оставить эти жалкие попытки потрахаться. Хватит мучить и себя, и Дашу.
— Одевайся, — приказал я, оторвавшись от девушки.
— Я вам не нравлюсь? — обиженно воскликнула девчонка. — Может быть, начнём с минета? Я умею...
Значит, не девственница. Что ж...
— Я...
Что ей ответить? Да, блять...
Дашка психанула и резко вскочила с моей койки. Я вообще пожалел, что затеял всю эту возню. Чего я добился? Оскорбил девушку своей сраной импотенцией? Молодец, Серёженька, что тут скажешь?
Гневно сверкая глазами, красная, как помидор, Дашка принялась напяливать одежду обратно на себя.
Я не обязан был извиняться, но мне захотелось объясниться с Дашей, потому что дело было вообще не в ней. Я открыл было рот, чтобы прояснить ситуацию, но громкий взрыв, сотрясший помещение, оборвал мой порыв.
Штукатурка посыпалась с потолка прямо на Дашку, засунувшую ногу в одну из штанин. Она так и застыла, со спущенными штанами, и испуганно уставилась на меня.
— Будь здесь! — приказал я ей, прыгнув в ботинки. — Хотя нет, собирайся, Даша! Со мной пойдёшь!
Мне не было известно, что там рвануло внизу, поэтому оставлять Дашку одну я не рискнул.
— Держись за мной и не высовывайся! — предупредил я её, почти бесшумно двигаясь по коридору в сторону лестницы.
У меня был только автомат с запасным магазином и наполовину заряженный пистолет. Негусто, но пальбы или повторных взрывов я не слышал, только крики и громкие голоса внизу.
На нас едва не налетел боец, которого отправили за мной.
— Товарищ полковник! Там шлюха гранату взорвала! Алексеева в клочья! — захлёбываясь словами, выпалил перепуганный парнишка.
Только не Димон, господи! Только не он!
Не разбирая дороги, я бросился вниз по лестнице, забыв о Дашке напрочь. Растолкав столпившихся бойцов, я протиснулся в камеру. Она была общей, потому довольно просторной. От взрыва разнесло половину помещения, но стены выдержали.
Внутри было темно. Я отобрал у кого-то фонарик и шагнул внутрь. Под ногами хрустели стёкла, пахло кровью и человеческим дерьмом. От Димона осталась только голова и часть туловища ниже пояса. Судя по всему, он накрыл собой гранату, вот его и разнесло по всем стенам. Зрелище было отвратным, как и сама ситуация.
Вот тебе и праздник, дружище!
— Остальные целы? — выйдя в коридор, поинтересовался я, ища глазами Федорченко и Малого. Они мне были дороже всех, поэтому я был рад увидеть их живыми и невредимыми. Больше никто не пострадал, слава богу. — Где эта тварь?
Мужики расступились, и я увидел виновницу трагедии. Это была Машка? Ну, конечно! Она стояла абсолютно голая, на коленях. Солдат, раздетый до пояса, держал её за волосы. Её уже нехило отмутузили, судя по разбитым губам. Было за что.
— Достала из сумочки гранату, и швырнула в нас! Если бы не Димон... — злобно зашипел солдат и врезал ей по лицу кулаком.
Что, блять?
Я хотел, как лучше, а получился блядский проходной двор! Алексеев — опытный боец, которого тупо взорвала какая-то проститутка?
— Кто обыскивал шлюх? — взревел я.
— Сам Димон и обыскивал...
Не помня себя от злости, я оглядел остальных бойцов. Пьяные, разъярённые, убитые горем, жаждущие мести мужики — уже не
