человек.
Его губ касается мягкая усталая улыбка.
— Я рад, Ким. Ты представить себе не можешь, как.
Я плавно выдыхаю, подаюсь вперёд и прикрываю глаза, уткнувшись лбом в его плечо.
— Возвращайся скорее, пожалуйста, — шепчу я. — Твоя мама замечательный человек, и мне с ней хорошо, но я скучаюпотебе.
Руки Кейна накрывают мои плечи. Одна его рука мягко ложится мне на спину, другая — на пояс, он притягивает меня к себе и легонько целует в лоб.
— Знаю, малыш. Обещаю, что скоро всё закончится и мы снова будем вместе.
Я крепче обнимаю его за талию, и лёд в моём сердце начинает понемногу оттаивать. Мы стоим и слушаем, как за окном шумит стихающий дождь.
Я выдыхаю через рот и медленно разворачиваюсь, прислонившись к стене спиной. Вытаскиваю сигарету и зажимаю её губами.
Зажигалка. Щелчок. Вдох.
Разъедающий лёгкие тяжёлый дым и туман в сознании.
Я теряю счёт времени, пока выкуриваю одну сигарету за другой. Дерьмовая привычка, знаю. Но как же успокаивает. Краем уха слышу, как основной холл постепенно наполняется шумом и голосом диспетчера. Мобильник отзывается в кармане лёгкой вибрацией. Тушу сигарету о стену, оставляя на сероватом камне чёрный след от пепла, и тянусь в карман за телефоном.
— Ты где? — в трубке стрекотит встревоженный голос Блейка.
— В аэропорту конечно, — удивлённо отвечаю я. — Где мне ещё быть?
По округе плывет шум и хаос толпы. Я так и чувствую, как в воздухе искрит повисшее напряжение. Это такое странное ощущение.
— Ладно, — не без облегчения говорит Блейк. — Как будешь на месте, позвони мне.
— Да, мамочка.
— Кейн, давай только без этого. Я уже извинился, чего ты от меня хочешь?
— Ладно, извини, — сдаюсь я. — Прошу тебя, присмотри за ними.
— О чем речь, приятель. Глаз не спущу.
— Я думаю, что за неделю управлюсь.
— Может, удастся быстрее. Я договорился, чтобы наше предложение рассмотрели в первую очередь. Они заинтересованы в нашем предложении. Кейн, послушай, я бы и сам поехал, но не могу сейчас оставить дочь одну, сам понимаешь…
— Я понимаю.
— Спасибо, — выдыхает Блейк.
Наш негласный разговор плавно пересекает молчание. Да, я понимаю. Если бы не дай Бог Ким или Оливия пострадали, я бы тоже не отошел от них ни на шаг. Впрочем, этим я и займусь, как только вернусь из своей командировки. Я смотрю на галдящую толпу людей, спешащих на посадку и понимаю, что мне нужно поторопиться. И все же я решаю его спросить.
— Послушай, тебе Элайна не звонила случайно, ничего такого?
— Нет, с чего бы?
Удивленный ответ Блейка. Я бы сказал, что, есть чего бы, но он до сих пор клятвенно уверен, что она не беременна и солгала ему. Честно говоря, я уже сам не знаю, где правда, а где ложь.
— Ладно, не бери в голову, — устало отмахиваюсь я.
— Если что, звони. Я на связи.
Еще пару мгновений и я смотрю на телефон, издающий одинокие обрывистые гудки. Блейк положил трубку. От меня не укрылось то, как резко поменялся его тон. Став более резким, или я бы даже сказал, больше оборонительным.
Элайна замолчала. Странно.
Но я не стану вновь бросаться ей на помощь, писать и тем более звонить. Как бы там ни было, ее я тоже могу понять, но последние дни расставили всё на свои места и показали мне, чтодействительно важно для меня. Это Ким и моя семья. А если это мое общение вновь принесет нам недопонимание и ссоры, то лучше нет. Ну что же. Пора.
— … Рассказала, почему пропала и где была все это время. Ну я конечно удивилась, когда она мне сообщила это. И ты знаешь что? Она забеременела от Блейка Морриса, представляешь!
Я медленно выдыхаю, слушая Ким, ее бодрое щебетание, и понимаю, что всё это ей уже говорил. Правильно говорят, когда происходят воистину стрессовые для нас события, прежде всего запоминаем эмоции, а не саму ситуацию.
Я понимаю ещё кое-что. Элайна всё-таки позвонила ей.
— Так что такие дела. Вот, — подытоживает она. Я отворачиваюсь от окна и выдыхаю пепельно-серый дым.
— Ты куришь? — спрашивает Ким.
— Да.
— Снова?
— Да.
Некоторое время я смотрю за тем, как по воздуху плывут сизые струйки, а затем она растерянно, с каплей неуверенности и озадаченности произносит:
— Странно, я раньше не замечала за тобой этой привычки…
— Потому что я и не курил раньше, Ким, — мой глаз дернулся и отчего-то мне резко перехотелось докуривать сигарету; потушив окурок о грязную чашку, я бросаю его в открытое окно и разворачиваюсь в полоборота, оперевшись поясницей на подоконнике. — Ты сама как, малышка? Соскучилась?
Надежда на то, что мой бодрый голос сработает и переключит её внимание, успешно сработала.
— Ещё как! — запально восклицает Ким. — Это уже второй раз за месяц и вторая командировка… Я правда скучаю по тебе, Кейн. А ещё я сегодня, когда смотрела в зеркало, заметила кое что… Мне кажется, что уже заметен маленький бугорок на моем животе…
Сердце ёкает от необъяснимого ушиба в центр груди. Прошло всего три дня с начала моей командировки, а будто целая вечность… А ведь за всеми этими событиями, кажется, я упускаю самое важное.
— Когда я вернусь, — мой голос получается очень низким, почти что хриплым; на какой-то миг мне кажется, что он обжигает мое горло, и у меня перехватывает дыхание. — Кимберли, пожалуйста, послушай меня до конца и запомни это, потому что я собираюсь сделать именно так, как говорю. Так вот, когда я вернусь, я зацелую тебя всю. От макушки до кончиков пальцев, и особое внимание уделю твоим сладким губам. Мы закроемся ото всех людей, оставим Оливию с мамой, выключим телефоны и не будем выходить из дома неделю, — я слышу ее задорный смех и помимо воли сам улыбаюсь. — Я не шучу, Ким.
— Я только за, — доверительным шепотом мурлычет Кимберли мне в ухо, в этот момент я представляю, как она смущённо кусает губу, пряча глаза за длинными пушистыми ресницами, и понимаю, что как же мне хочется ее поцеловать.
— Тогда и я хочу кое-что тебе сказать, — удивляет меня Ким. — Я тут недавно приобрела такой соблазнительный комплект белья… Когда ты приедешь, я надену его и…
— Так, стоп! — я резко прерываю ее, оторвавшись от подоконника. Болезненно сглатываю, чувствуя, как помимо воли нарастает возбуждение в теле. — Ким, мне кажется, сейчас не время для таких разговоров.
— Ага, так ты всё-таки что-то темнишь… И вообще, ты точно один
