время на берегу моря лежать, солнечные ванны принимать.
— Коташова, не дури, — Маслова в тот момент уставилась на неё, как на диковинное существо, выползшее в их мир. — Тебе нормальный мужик сам в руки идет. Ты свои замашки старой девы оставь, сделай одолжение.
— Один в свое время уже шел — не дошел, — обронила зло Ритка.
— Рит, ну один не показатель, — нет, не из-за Юрки появилась у неё вчера Маслова, совсем не из-за Юрки. — Ну, обожглась. Всякое в жизни бывает. Тебе сколько лет тогда было? У него тоже, вон, жизнь не совсем сказкой была, — продолжала Ксюха, определенно имея ввиду Константинова. — Но он же не обозлился на всех женщин. В общем, Коташова, завтра начудишь, пеняй на себя, — пригрозила она, при этом на удивление совершенно серьезным тоном. — Без договора на следующее свидание мне на глаза не появляйся. Послушай, праздник себе сделай. Даже если не выйдет у вас ничего, отдохнешь хоть. Со своей работы переключишься. А может как раз наоборот, закрутится у вас. Ты себе ответь, наконец, нравится он тебе или нет. Только честно ответь, а не в своей манере непонятных обходных маневров.
Нравится или нет. Это как «быть или не быть». В ней сомнений и неуверенности больше, чем здравого смысла. И с Масловой не могла не согласиться. Она как улитка пряталась в свой домик, стоило на горизонте замаячить очередному перспективному кавалеру, однажды четко и бесповоротно для себя решив: красивые и успешные не для неё. Она самостоятельная, самодостаточная, где-то и успешная.
Красивые и успешные. Один такой сейчас сидел рядом с ней в автобусе. И предстояло, максимально серьезно подумав (хотя сделать это надо было еще вчера) принять судьбоносное для себя решение: прислушаться к совету Масловой и дать им обоим, а не только себе или ему, шанс и, возможно, получить будущее. Или, не прилагая серьезных усилий, средненько исполнив роль гида, забыть о существовании этого человека. Чего, на самом деле, желала она?
— Признайтесь, комфортнее чувствовали бы себя в такси? — спросила Рита в тот момент, когда автобус тронулся с места. А в тоне, еще одно открытие и не только для самой Коташовой, но и Константинов отметил про себя, пропала непонятная агрессия.
— Удобства больше, верно, — не стал отрицать очевидного. Тем более, учитывая тот факт, что путь им предстоял достаточно продолжительный. — Но у автобусов есть и свои плюсы: из окна можно увидеть местный колорит, на который при поездке в такси просто не обратишь внимания.
А вот тут был один нюанс. Действительно ли его интересовала предстоящая поездка? А что его интересовало, если не она? Самому понять бы — что. Не планировал никаких отношений. От слова — совсем. Устал. Хотелось просто общения. Вот только мысли категорически отказывались отрабатывать версию «просто дружбы». При каждой встрече с этой молодой женщиной появлялись странные, давно забытые ощущения.
Боясь нового предательства, новой боли, которую придётся прятать глубоко внутри себя и жестко контролировать, не давал тем воли. А вот рядом с ней держать себя под жестким контролем не получалось. Да и не хотелось.
В Советске были в районе восьми утра. Солнце еще не палило, но уже хорошо пригревало, а вот ближе к одиннадцати стало заметно припекать. И в какой-то момент подумал о том, что плечики его спутницы сегодня не были прикрыты даже легким шифоном. А если день проведут на солнце… А они его проведут…
Внимание привлек попавшийся по пути магазинчик. Самый обычный, каких в любых городках предостаточно. Так называемый — у дома. Где на полках найти можно всё, начиная от куска мыла и заканчивая зимними куртками. Правда, учитывая летний сезон, скорее всего, вместо курток будут купальники. Да и нижнее белье, обычно, в таких «закутках» сильно не прячут. А она не готова в обществе Константинова даже просто мимо прилавка с подобным товаром пройти.
— Я подожду вас на улице, не хочется в духоту, — честно призналась Ритка, успев присмотреть для себя в тени свободную скамью. Хотя вряд ли тень сильно спасет, учитывая установившуюся жару и палящее нещадно солнце.
Да, наверно, следовало пойти с гостем. Только, учитывая, что это не сувенирный салон, где можно что-то подсказать и на чем-то акцентировать внимание, а обычный магазин вещей, ему вполне мог понадобиться обычный носовой платок или, если человек современный — разовые салфетки. А уж средства личной гигиены, в том не сомневалась, в силах приобрести и самостоятельно, без дополнительных консультаций.
Отсутствовал Константинов минут десять. А когда вышел на улицу, в руках держал легкий палантин из органзы цвета морской волны. И уж явно приобрёл тот не для себя.
— Рита, не дурите, — удержал от попытки отстраниться, когда собрался набросить тончайшую «паутинку» ей на плечи. — Ожоги — не самое приятное в этой жизни, — добавил тем же ровным тоном. И у неё вдруг возник вопрос — а этот человек вообще, хотя бы иногда, из себя выходит… — Не знаю, как вам, а мне так кажется, вот так намного лучше, — продолжал он, словно невзначай касаясь её плеч, пока завязывал легкий палантин эффектным узлом. Задержав секундный взгляд, обезоруживающе улыбнувшись, с тенью иронии в тоне поинтересовался, — Так подозреваю, сейчас последует вопрос: «сколько я вам должна»? — по всей видимости, к такому вопросу, действительно, был готов. Во всяком случае ни наигранного, ни искреннего удивления в тоне не услышала.
Просчитал её. Довольно легко. А она снова подумала о словах Масловой. Действительно, разучилась общаться с противоположным полом. Независимость, причем во всем, во всех сферах жизни, превратилась в навязчивую идею. Разучилась принимать знаки внимания. Разучилась, элементарно, благодарить за эти самые знаки.
— А я так подозреваю, задавать его бесполезно, — и снова, уже который раз за сегодня, её красивых губ, если только сам медленно не сходил с ума, коснулась тень улыбки. И она шла ей куда больше, чем выражение лица «матери-наставницы». Вот только улыбалась, почему-то, крайне редко. Во всяком случае, в его обществе.
— Абсолютно верно, — он сам улыбнулся в ответ. — Не знаю, что у вас за тараканчики в голове, но, если так принципиально, считайте это моим знаком внимания к вам, как к гиду.
Кажется, намеренно в данной фразе избежал слова «женщине». Хотел увидеть её реакцию. И невольно улыбнулся. И всё-таки перед ним — женщина. Пусть с каким-то, судя по всему, не простым, прошлым, но — женщина.
— Ну что с вами делать, Алексей Константинов, — единственное, что нашлась ответить. Грубить совершенно не хотелось! Открытие, которое саму привело в легкий шок.
— А что делают со звездными
