class="p1">— Как будем предохраняться?
Это очень серьёзный вопрос. Как могу, я все еще оттягиваю момент сближения, ведь удовольствие от этого будет только острее.
Хотя, мне и без того хорошо. Так, что если он не остановится сейчас же, немедленно, то первая хорошая примета сработает!
Почувствовав мое нетерпение, Даня убирает руки и предлагает:
— Давай по-настоящему…
Это не звучит как вопрос, но я киваю.
Сомкнув колени, все же чуть сдвигаюсь от него в сторону, напоминая о предохранении. Мы оба как будто немного обезумели, но терять голову окончательно точно не стоит!
— Не беспокойся, я выйду вовремя, — убеждает он умоляюще, — хочу почувствовать тебя без резины!
Вообще-то, я ощущаю то же самое. Сейчас мы даже дышим в унисон.
— Ладно, — соглашаюсь.
Не слишком-то мудро с моей стороны, но. Это ведь мой муж. Даже если я забеременею, не страшно. Для нас этот малыш наверняка станет желанным.
Впрочем, вероятность забеременеть ничтожна.
— Я дождусь тебя, а потом и сам не выдержу, — говорит Данил, и мы делаем это.
Секс по любви невозможно описать коротко. Можно только почувствовать — если очень повезет. Потому что это совершенно иной уровень близости.
Я просто отдаюсь, подчиняюсь ее стихии и такие условности, как, например, время, пространство, обстоятельства или еще что угодно, перестают для меня существовать, теряют свой смысл в данный конкретный момент. Я растворяюсь в Даниле Зимине, буквально.
Это очень интересное состояние.
Можно было бы попытаться сравнить его с экзальтацией наркомана во время «прихода», но такое сравнение выйдет неправдоподобным, и слишком блеклым. Потому что, в отличие от наркоманской эйфории, это энергия. Добрая и вечная. Поэтому я назову ее просто и понятно — волшебство, или обыкновенное чудо…
После лежим и мечтаем, о многом. Но больше о том, как повторим это снова, в раю, примерно через пятнадцать часов.
Все мои сомнения забыты, и оставлены в далеком прошлом. Я больше не стесняюсь ни своей любви, ни наготы. Мне странно, что я когда-то думала иначе.
Снимаю обручальное кольцо и, перевесившись через Данила, кладу его на прикроватную тумбочку. Оно тихо звякает о гладкую поверхность.
— Вот, возьми в загс, не забудь. А что там за сюрприз ты приготовил?
— Ещё одну хорошую примету! Встретимся у алтаря, вернее, в загсе. Все, как ты хотела.
Улыбаюсь ему, обнимая. Никакие плохие приметы, я знаю, больше не имеют над нами власти.
Из телефонных разговоров
— Тимур Эльдарович, у нас тут, как бы… внештатная ситуация.
— Чё там?
— К парадной Зимина подъехал лимузин, свадебный. Белый, украшенный, все дела.
— Ну?
— Ну, девушка садится в него и уезжает!
— С Зиминым?
— Нет, сама.
— Хм. Надо бы проследить.
— Я уже Жука послал.
— Хорошо! Так, пацаны, готовность номер один. Мы с Ратмиром выезжаем к вам.
— Что, если он выйдет раньше?
— Придержите до моего приезда.
— Понял. Бить его можно?
— Само собой. И пусть Жук мне отзвонится, куда там тот лимузин девку доставил. Это у них брачные игры такие, или он реально жениться собрался?!
— А х*р его знает, Тимур Эльдарович.
— Тоже так думаю. Ладно, на связи. Покажем жениху небо в алмазах!
— Так точно.
— Все, отбой.
Любовь сильнее смерти
Данил
Не помня себя от счастья, спускаюсь в паркинг. Открываю багажник машины, чтобы закинуть туда наши дорожные вещи, когда ко мне подходят двое.
— Добрый вечер, — слышу я, и оборачиваюсь.
По виду, оба профессиональные бойцы. Вечер вряд ли может считаться добрым, если им от меня что-то надо.
— Добрый, — на всякий случай, чуть-чуть отступаю, расчищая себе место для маневра.
Регулярные занятия с охраной в зале не прошли для меня даром. Я с уверенностью могу сказать, что справлюсь с мужичком средней комплекции, а то и не с одним.
Но от этих только убегать, если что. Без вариантов.
— С вами хотят поговорить. Присядем, — повелительно кивает мне второй на черного монстра позади себя. Кадиллак эскалейд с тонированными стеклами, перегородивший выезд из паркинга по диагонали.
Ни х, пацаны.
— Кто? — хмурюсь я, уже прикидывая траекторию своего побега.
— Конь в пальто. Садись, давай, — следует наглый ответ.
Я, в самом деле, резко приседаю, прошмыгивая в щель между ними и стенкой. Все происходит в считанные секунды.
Тяжеловесы бегут за мной к выходу из паркинга, и все идет как бы неплохо, пока на моем пути вдруг не возникает еще один громила из эскалейда.
В попытке cдвинуть его я бью, не раздумывая. Но бегущие настигают нас, и вот теперь уже они втроем молотят меня, куда придется.
Бьют прицельно, точно, избегая лица, преимущественно по почкам и печени. Прохаванные, с*ки!
Практически теряя сознание, я слегка оседаю. Перед глазами вспыхивают огненные круги, пол плывёт. Они дружно подхватывают меня и, как безвольную куклу, затаскивают в джип.
Очухиваюсь на сиденьи. Пытаюсь сфокусироваться на мужчине справа, по-видимому, главному тут.
Тимур, мать его, Урусов! Разглядывает меня в упор тяжелым взглядом. Это плохо.
Сказал бы я ему, но стоит ли нагнетать? Сейчас бесперспективно, и глупо. Поэтому также мрачно молчу, ожидая, когда он заговорит первым.
— Плохой мальчик, придется воспитывать, — произносит, наконец, ухмыляясь.
От этого бреда передергивает. Я не выдерживаю:
— Дядя, излагай конкретнее! Что надо?
Спрашиваю напрямую, но Тимур молчит как пень. То ли хочет сам играть здесь «первую скрипку», то ли просто испытывает мою выдержку.
В глазах до сих пор искрит, в боку противно ноет, однако по-детски наивная мысль о спасении все ещё не покидает меня.
Мне кажется, еще не поздно успеть в загс и на Бали! Что эта потасовка ерунда, о которой легко забыть. Что можно попытаться как-то договориться с ним, разойтись мирно.
Урусов неожиданно обращает внимание на Тонин дорожный чемоданчик, брошенный у машины. Кивает своим гориллам, и кто-то из них зачем-то притаскивает его сюда.
— Далеко собрался? — Тимур глядит на меня презрительно и брезгливо.
— По делам, — отрезаю.
— Так мы подвезём! — кивает он водителю, и эскалейд, к моему удивлению, трогает с места.
Резко набирает скорость, выезжая из паркинга. Куда этот урод собрался меня подвозить?!
— А че за небесно-голубой цвет у сумочки, Дань, геем заделался? — спрашивает Тимур, и охранники синхронно ржут.
Я понимаю, он ждет ответа. Как могу, пытаюсь говорить спокойно:
— Это не мое.
Жду, что будет дальше.
Он продолжает:
— А я уже в курсе. Но ты мне кое-что должен, Даня, забыл?
Меня коробит его обращение. Тем не менее, реагирую:
— Напомните.
— ZIMMA, ты собрался на Бали в один конец, а продюсера в известность не поставил! Это нехорошо. Я — твой продюсер. Будешь тупить и
