утвердительно киваю, — и даже больше! Только останься.
— Значит, вот оно что. Из жалости, только чтобы не убили?
— Разумеется, нет. Я бы не предложила ничего подобного никому из тех вояк, — киваю на них.
Однако моя дипломатия не срабатывает.
— Это странно! А почему мне предложила? — удивляется Даня по-детски обаятельно, — я же точно знаю, что тебе все-равно. Ты даже элементарно мне не веришь!
Как раз в этот момент к нам подходит мужчина в форменной одежде служащего аэропорта. Обращается ко мне:
— Добрый день. Пожалуйста, предъявите ваш билет и посадочный талон на рейс!
— Добрый, у меня нет, — отзываюсь раздраженно, не отрывая взгляда от Дани.
Сюда же, в зону вылета, потихоньку подтягиваются и военные.
Я почти на грани отчаяния — мне никак не удается уговорить его, мне не удается даже пообщаться с ним без вмешательства посторонних!
— Тогда вы не имеете права здесь находиться. Покиньте территорию зоны вылета, — спокойно требует у меня служащий.
Не двигаюсь с места.
Данил еще раз смеряет меня внимательным взглядом перед тем, как в последний раз произнести:
— Всех благ! Поверь, это лучшее решение для нас обоих.
Но я не собираюсь верить.
Я решаюсь на отчаянную меру. Протянув руку, требую:
— Дай посадочный талон!
— Зачем? — спрашивает он, тем не менее, доставая его.
Я беру талон и рву на две равные части, которые затем кладу себе в карман. Глаза служащего аэропорта округляются.
Некоторые из глядящих на нас вояк тоже начинают нервничать. Думаю, все они уверены, что перед ними хулиганка.
Один только Даня выглядит расслабленным — мои действия забавляют его. Усмехается:
— И что? Я зарегистрируюсь еще раз.
К моему большому облегчению, он, не мешкая, выходит из зоны вылета. Торопливо семеню за ним, понимая, что только что выиграла несколько важных минут для разговора.
— Становись в очередь! — требую у него возмущенно, но Даня со смехом подходит к вояке, который все еще регистрируется у стойки в числе опоздавших.
Тот пропускает его.
Даня торжествующе демонстрирует мне талон с безопасного расстояния, как будто я буду пытаться забрать его силой.
Впрочем, не удивлюсь, если сейчас он всерьез ожидает именно этого. Мы молчим, но недолго.
Потому что дальше я, окончательно сдаваясь, с улыбкой признаюсь ему в любви:
— Ладно, скажу. Вспоминай мои слова где-нибудь в окопе под пулями, или в плену под пытками! Может, они согреют тебя хоть немного, — улыбаюсь ему, — я люблю тебя.
И Даня восхищенно замирает.
Вояки снова зовут его, но он говорит, со всей серьезностью на лице и в голосе, не обращая уже ни на кого и ни на что внимания:
— Докажи!
— А как? — беспечно уточняю.
— У тебя паспорт с собой?
— Вроде да.
Даня настаивает на том, чтобы проверила, и я лезу в сумку, уже догадываясь, к чему он клонит. С трепетом, ожидаемо нахожу там свой паспорт.
— Поехали домой! — предлагает он мне со счастливой улыбкой.
И, пока соображаю, добавляет уже строже:
— Только через загс! А то знаю я тебя, опять сбежишь!
Не сговариваясь, беремся за руки и сбегаем из терминала по-тихому.
— Это что, типа да?! — смеется Даня уже на забитой людьми и машинами парковке аэропорта.
— Ага, — отвечаю, целуя его куда-то в шею, потому что он крутится там как угорелый, выискивая свободное такси, — а как же твои бравые вояки?
— Улетят без меня, — он берется за телефон, не выпуская меня. Держит крепко, — а тебя надо брать горяченькой! Не то опять улизнешь.
— Не улизну, — шепчу в ответ, понимая, что в этот раз все!
Попалась.
Хотела быть пойманной.
Я терпеливо жду, пока он ловит такси, усаживает меня и усаживается рядом сам, и только затем созванивается с кем-то из военных. Коротко отказывает им.
Ерошит мои волосы и выглядит таким счастливым сейчас.
Как же я могла даже не выслушать Даню, не поверить, что он не предавал меня? Разве я знала наверняка, с чем ему тогда пришлось столкнуться?
Не станет человек, способный причинить мне боль или поставить под удар наши отношения случайной изменой, рисковать так своей жизнью с одной целью — забыть меня.
Не решится променять собственный комфорт и свободу на нечто страшное и неопределенное!
Даня всегда верил всему, что я говорила, не ожидая каких-либо доказательств.
Он верил в нашу любовь даже тогда, когда я сама в нее не верила.
Колеблюсь всего мгновение, прежде чем спросить:
— Ты расскажешь мне, что тогда случилось?
Он кивает, сразу поняв, о чем я.
Называет таксисту адрес загса, обнимает меня и шепчет на ухо:
— Один очень плохой человек хотел, чтобы я бросил тебя. Мне пришлось убить его. Ты готова выйти замуж за убийцу?
— В смысле, убил? — я откровенно шокирована.
Поистине, Данил Зимин — ларец сюрпризов.
Должно быть, странно, но меня не пугает то, что он сказал. Меня вообще больше ничего не пугает, кроме вероятности расставания или смерти одного из нас.
— Ну, почти, — отвечает уклончиво.
Целует в висок, и нежно прижимает к себе покрепче. Я киваю, положив голову ему на плечо.
Его объяснения мне достаточно, по крайней мере, до загса.
— Почти не считается! — отвечаю ему, переплетая наши пальцы. Усмехаюсь, — даже если не почти. Если ты сделал это ради меня.
Мы встречаемся взглядами, и слов больше не нужно.
Я могу прочесть все ответы в его глазах, которые светятся сейчас только счастьем и любовью. И я вдруг понимаю.
Вот теперь все будет хорошо по-настоящему!
Спасибо вам за поддержку, дорогие читатели!
Спешу порадовать: я уже готовлю обложку для новой книги!
(Но, конечно, сначала я возьму небольшой тайм-аут, чтобы передохнуть, подкопить прод и почитать своих коллег ).
Подписывайтесь, чтобы не пропустить выкладку новой истории!
