Все утро Хэл и Рей потратили на покупку детской кроватки, переходя из одного детского магазина в другой. Постепенно Рей начала падать духом. Все было таким дорогим, таким чужим. Некоторых вещей она даже никогда раньше не видела: амортизаторы для детских кроваток, ходунки, детские сиденья с застежками и колокольчиками. В этот день ребенок особенно интенсивно толкал ее под ребра, и когда Хэл спросил, что, может быть, она ищет какую-то особенную кроватку, Рей не выдержала.
— Слушай, оставь меня в покое! — выпалила она и пошла прочь.
Тяжесть внутри ее все усиливалась, и Рей ужасно хотелось сесть на пол, согнув ноги в коленях. Ее руки дрожали. Она не знала, какая именно кроватка ей нужна, поскольку в них совершенно не разбиралась. Под конец она наугад ткнула пальцем в деревянную кроватку, которая ничем не отличалась от остальных, и сказала, что берет вот эту.
Пока Хэл грузил кроватку в пикап, Рей делала дыхательные упражнения. По дороге домой она была уверена, что, если сейчас Хэл скажет хоть одно слово, она прямо на ходу выпрыгнет из машины. Хэл сам затащил кроватку в дом, после чего оба с удивлением обнаружили, как много места она занимает. Наконец Хэл кашлянул.
— Знатная кроватка, — восхищенно сказал он.
— Еще бы, — отозвалась Рей.
Она села на край кровати и провела рукой по волосам.
— Я, наверное, сошла с ума, — призналась она.
— Я тебе скажу, кто сошел с ума, — заявил Хэл. — Мы делаем деньги. В это особенно трудно поверить, потому что это идея Джессапа. Мы поместили рекламу в «Вэрайети» и «Тайме». Ну-ка угадай, какой сейчас самый модный подарок в Беверли-Хиллз?
Рей подняла на него глаза.
— Наши лошадки, — сказал Хэл. — Мы доставляем их клиентам, надев на них клоунские колпачки.
Хэл достал кошелек и аккуратно отсчитал десять стодолларовых банкнот. И положил их возле кровати.
— Не нужно, — возразила Рей. — Не нужно меня жалеть.
— Я не жалею, — возмутился Хэл. — Слушай, это деньги Джессапа. Только он об этом не знает.
— Правда? — с интересом спросила Рей.
— Финансами распоряжаюсь я, — ответил Хэл.
Оба улыбнулись.
— Да, он мне кое-что должен, — протянула Рей.
— Говорил я тебе: бери те амортизаторы для кроватки, — произнес Хэл. — И вовсе они не дорогие.
— Знаешь, не нужно тебе со мной возиться, — сказала Рей. — Поищи ты себе другую компанию.
— Да ничего, — ответил Хэл.
— Нет, Хэл, правда, — настаивала Рей.
— Я тебя понимаю, — ответил он. — И ничего от тебя не жду.
Итак, Рей подняла деньги и дважды их пересчитала. Она знала одно: когда тебе говорят, что ничего не ждут, это значит, что ждать собираются долго и надеются, в конце концов, дождаться.
В тот же вечер они отправились в ресторан, чтобы отпраздновать покупку кроватки. Ресторан, построенный на месте бывшей гостиницы, располагался на границе с усадьбой трех сестер. Рей и Хэл сели в саду за белый железный столик и по требованию Рей заказали самые дорогие блюда, поскольку платить за них предстояло Джессапу. Сначала им было очень весело, однако к концу обеда, когда подали десерт, Рей уже не могла выкинуть Джессапа из головы. Она даже заказала яблочный пирог, который ненавидела именно потому, что его обожал Джессап.
— Ты не подумай, что я хочу, чтобы он вернулся, — объяснила она Хэлу. — Можешь себе такое представить: я рожаю, а рядом сидит Джессап? Я лежу, жутко страшная, а он, чего доброго, еще попросит меня встать и быстренько принести ему из кухни стакан воды со льдом.
— Ты не будешь страшной, — с невинным видом брякнул Хэл. — Ты будешь очень красивой.
— Правда? — холодно отозвалась Рей. — Ты, по-моему, относишься к тому типу мужчин, которые считают, что женщина может быть прекрасной всегда, даже когда корчится на больничной койке. Спорю на что угодно, тебе нужна женщина, которая всегда должна хорошо выглядеть. Потому-то от тебя подружка и сбежала.
— Кто тебе сказал, что она от меня сбежала? — спросил Хэл, положив вилку.
Рей не хотелось его обижать, да и зачем?
— Знаешь, — устало сказала она, — мне надо домой.
У Хэла был такой несчастный вид, что Рей не выдержала и взяла его под руку.
— Я тебе скажу, как я об этом узнала, — улыбнулась она. — Меня тоже бросили, а рыбак рыбака… Ну, сам понимаешь.
— Я хотел сделать тебе комплимент, — объяснил Хэл.
— Знаю, — ответила Рей. — Не обращай на меня внимания. Я слишком долго жила с Джессапом. Это он сделал меня такой злючкой.
Когда они выехали на бульвар Сансет, Рей вдруг занервничала. Все напоминало ей о Джессапе: песок на полу в машине, игра теней на улице. Через некоторое время она заметила, что Хэл поглядывает в зеркало заднего вида, и оглянулась.
— Вот дерьмо! — воскликнула Рей. — Это он?
Хэл кивнул.
— Чертов придурок, взял мою машину, — выругался Хэл и рванул вперед.
Оба почему-то смутились, словно совершили что-то неприличное, и перешли на шепот.
— Что будем делать? — спросила Рей.
— А что мы можем сделать? — сказал Хэл, останавливаясь на красный свет.
Джессап вышел из «форда» Хэла и, не выключая двигателя, захлопнул за собой дверцу. Подойдя к машине со стороны Рей, он постучал в стекло. Рей взглянула на Хэла, и тот опустил стекло.
— Ну и какого черта вы тут делаете? — спросил Джессап.
— Мы ездили обедать, — ответил Хэл.
— Правда? — съязвил Джессап. — И сколько это уже продолжается?
— Нисколько, — ответил Хэл, бросив быстрый взгляд на Рей. — И знаешь, раз уж ты поднял эту тему, как там поживает Полетт?
— Полетт! — возмутился Джессап. — При чем тут Полетт?
— Брось, Джессап, — сказал Хэл. — Ты что, нас за идиотов держишь?
— Мне вот что хотелось бы знать, — начал Джессап.
Рей на него не смотрела, но по его тону было ясно, что он обращается именно к ней.
— Мне хотелось бы знать, почему ты боишься на меня смотреть?
Рей повернулась к нему и как можно спокойнее произнесла:
— Я на тебя смотрю, и что дальше?
— Смотришь? — переспросил Джессап. — Ну так погляди получше.
В это время загорелся зеленый свет. Стоявшая сзади машина загудела. Джессап, не оборачиваясь, махнул рукой, давая понять водителю, чтобы объезжал.
— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросил Джессап, обращаясь к Рей.
Машина загудела снова. Джессап отскочил от пикапа.
— Да объезжай ты, придурок! — крикнул он водителю.
— Мне кажется, мы вовсе не обязаны тут сидеть и выслушивать его болтовню, — прошептал Хэл на ухо Рей.
Джессап снова просунул голову в окно со стороны Рей. На его скулах ходили желваки. Верный признак, что он злится.
