— Может, потанцуете со мной, миссис Райдер? — подмигнул муж.
— С удовольствием, мистер Райдер, — ответила Ада и дала обнять себя.
Танцевать с Вилли было так же прекрасно, как десять лет назад. Пока играла музыка, они оставались только вдвоем. Не нужно было беспокоиться о детях, о ранчо или о чем-то другом. Существовали только ночь и любовь.
Ада про себя поблагодарила Бога за то, что много лет назад он направил ее в Хоумстэд. Сердце трепетало от счастья: муж подарил ей необыкновенную любовь.
Когда мелодия закончилась, Вилли взял жену под руку и повел к столу, где Роза Рафферти налила им по бокалу пунша. Райдеры медленно потягивали напиток и болтали с Эммой Барба, Дорис МакЛеод и Зоей Поттер, наблюдая за друзьями и соседями.
И опять Ада молча воздала хвалу Господу за то, что встретила всех этих людей, ставших для нее особенными за последние годы. Почти семьей.
Опять заиграли музыканты. Ада сразу же заметила, как Янси обнял Ларк, и они пошли в круг танцующих. Вилли заметно напрягся. Боже, что он задумал?
Когда же муж ничего не предпринял, Ада украдкой взглянула на него.
На лице Райдера не было ни злости, ни возмущения. Просто разочарование. Видимо, он признался себе, что Ларк действительно влюбилась, что нет смысла бороться с неизбежным что его место в душе дочери занял другой мужчина. Ларк выросла и стала отдаляться от отца, начиная собственную жизнь.
Ада взяла мужа за руку и пожала ее. Добрая улыбка говорила о том, что она разделяет его чувства. Потом, словно сговорившись, они повернулись и стали смотреть на дочь.
В этот момент Джоунзу было наплевать, кто и что о нем подумает. Имела значение лишь Ларк. Она смотрела так, словно Янси стал более красивым, чем тридцатидолларовая веревка для мерина, подрос до головы породистого быка, а мудростью уподобился стае сов. Блестящие глаза ни на секунду не отпускали ковбоя, пока он вальсировал с девушкой по амбару. Ее длинное платье шелестело, как свист кнута.
Он, конечно, не мог отказать, когда Ларк появилась ниоткуда и пригласила его на танец. Джоунз уговаривал себя, что не посмел поставить девушку в неловкое положение, ибо находился в компании куривших ковбоев, которым в любопытстве не откажешь. Но если быть до конца честным, думал Янси, он согласился на танец потому, что прочел голод в черных девичьих глазах и от такого взгляда почувствовал себя таким покорным, как корова перед бойней.
Может не так уж и плохо очутиться сегодня на танцах. Пусть мужчины в долине знают, что Янси застолбил свое место. Им нет смысла ухаживать за Ларк Райдер.
Уголки губ скривила улыбка. Еще две недели — и у него будет сто долларов для мистера Стэнфорда из банка, и тогда дом старого Хандли станет новым жилищем Джоунза. Благодаря щедрости Майкла Рафферти, долгим часам работы на стройке и лесопилке, Янси соберет деньги на материалы для ремонта и даже на кое-какую мебель. Хотя и не на всю. Просто ту, без которой не обойтись. Пройдет еще много времени, прежде чем дом станет пригодным для Ларк.
— Янси? — она произнесла его имя с вожделением.
Ковбою так хотелось рассказать девушке о своей любви. Отправиться к ее отцу и объявить, что все решено окончательно и бесповоротно. Обнять девушку, поцеловать и заниматься любовью с заката до восхода солнца.
Но время еще не пришло. Нет ни собственного дома, ни скота, а из мебели — лишь кровать да стул. Придется доказывать Вилли Райдеру, всему городу и себе самому, что он все-таки достоин Ларк. Нельзя делать то, о чем она без слов просит его.
— О, Янси, — со слезами на глазах прошептала Ларк.
Он сам удивился, как схватил девушку за руку и потащил из амбара на улицу мимо мужчин, куривших сигары под открытым небом, и дальше — к тому месту, где стояли лошади, повозки и брички.
Джоунз остановился так же быстро, как отправился в этот путь, обнял Ларк и страстно поцеловал. Мечта стала реальностью, раньше он и мечтать не мог о таком. Прошло много недель с тех пор, как она заманила его в рощу и подставила губы для поцелуя. Янси чувствовал то же, что голодный на богатом банкете, и брал от жизни все, наплевав на возможные последствия.
Роза видела, как подругу увели из амбара.
— Похоже, Янси влюблен так же, как и я, — тихо прошептал на ухо Майкл.
Девушка вздрогнула.
— Пора нам станцевать, миссис Рафферти. Ты весь вечер проторчала рядом с пуншем, пусть теперь поработает кто-нибудь другой.
— Но я…
Подражая Янси, Майкл решительно взял жену за руку и повел в круг танцующих. Она хотела изобразить гнев, представив, что муж опять навязывает ей свою волю, но ничего не получилось. Розе искренне хотелось станцевать с Майклом.
И она отдалась в его объятия так, словно провела в них долгие годы. Рафферти прекрасно вел жену под музыку, позволив ей чувствовать себя умелой и грациозной, хотя Розе казалось, что у нее обе ноги левые.
Она, наконец, подняла глаза на мужа. От его взгляда сразу стало теплее на душе.
Будут ли они сегодня заниматься любовью?
— Рафферти!
Услышав голос отца, Роза застыла на месте, хотя Майкл прикрыл ее своим телом так, что девушка оказалась за спиной и выглядывала из-за мужнина плеча, надеясь увидеть происходящее.
— Похоже, ты все знал? — пьяный Глен сотрясал кулаком перед лицом Майкла. — О железной дороге… И поэтому купил постоялый двор!
Музыканты перестали играть, вокруг собрались люди.
— Сейчас не время обсуждать дела, мистер Таунсенд, — спокойно ответил Рафферти.
— Да мне плевать! Тебе это так не пройдет! — и он, как зверь, бросился на зятя.
Еще держа Розу за руку, чтобы обезопасить ее, Майкл перехватил нападавшего.
Прежде чем Глен снова занес кулак, появился шериф, схватил его за запястье и вывернул руку. Раздался протестующий крик.
— Достаточно, — сказал Хэнк. — Придется отправиться в тюрьму и отоспаться там.
— Не того арестовываешь, шериф! Посади его за решетку! Этот сукин сын не только соблазнил мою дочь, но и украл постоялый двор!
Роза услышала возгласы удивления и заметила, что все смотрят на них.
Майкл быстро подскочил к тестю, схватил его за шиворот, оттолкнул от Хэнка и поднял над землей.
— Болтайте обо мне, что хотите, Таунсенд, но не смейте трогать мою жену! И немедленно объясните людям, что солгали. Иначе шерифу придется арестовать меня за то, что я сломаю вам шею.
Роза чувствовала ярость мужа и видела ужас, написанный на лице отца.
— Говорите, — опять приказал Рафферти, сжимая хватку на шее тестя.
— Майкл… — предупреждающе сказал шериф.
— Я жду! — тон смягчился, но в голосе прозвучала еще большая угроза.
