Сожаление нарастало. Может быть, забыть о бизнесе и соперничестве, о том факте, что он Беллами, и просто получать удовольствие от его общества, ведь ей именно этого хочется больше всего. И все же…
— Но я… не могу. Послушай, твоя идея не годится, с какой стороны на нее ни взглянуть. Мы ведь уже говорили об этом.
— Нет, не говорили. Я тебя поцеловал, а ты всю прошлую неделю делала вид, что этого не было, и всячески уклонялась затрагивать эту тему.
Он, кажется, настроен решительно. Что делать?
— Ну хорошо, предположим, мы забудем об этом и просто так мы будем встречаться.
— Что нетрудно, поскольку живем на одной территории.
Она чувствовала, как в ней нарастает волнение.
— Подумай сам хорошенько. Мы станем с тобой встречаться, а что будет потом, когда мы расстанемся, ведь мы вместе работаем.
Он вдруг захохотал:
— Мы еще не встречаемся, а ты уже предвидишь скорый разрыв!
— Я как раз смотрю на вещи трезво, вижу последствия и логическое завершение.
— И логика твоя такова — что мы обязательно должны потом возненавидеть друг друга до такой степени, что готовы будем вцепиться друг другу в горло.
— Ты издеваешься?
— Ничего подобного. Просто пытаюсь понять ход твоих мыслей.
Раньше никто не пытался этого делать. И она не уверена, что ей это нравится. Опасность нависла над Ниной. Этот человек хочет не только командовать ею на работе, он хочет подчинить ее сердце. И поскольку она всю жизнь привыкла быть самостоятельной и независимой от мужчин, теперь перспектива такого подчинения ее напугала.
— Но может быть, у меня на завтра уже назначено свидание, — вдруг вырвалось у нее.
И хотя было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, она увидела, как он резко выпрямился от неожиданности.
— Ты что, только что вспомнила об этом?
Она может в любой вечер принять предложение Нильса, который сказал, что для нее всегда свободна дорожка в боулинге, когда играют парами.
— Да, — сказала она решительно, — вспомнила.
— Ты не могла вспомнить раньше, когда я только зондировал почву?
— Ты поймал меня врасплох.
— Ничего подобного, — и Грег направился к лестнице, — тебя невозможно поймать врасплох, Нина.
Управляя гостиницей, она получила все, что ожидала, — теперь ее не покидало радостное приподнятое настроение от того, что она занимается любимым делом. Ее устраивала постоянная занятость, решение проблем и чувство удовлетворения, когда она их решала. Все было именно так, как она мечтала. Ей нравился разношерстный поток гостей, люди приезжали самые разные — от пожилой пары, которые помнят дни, проведенные в «Киоге» в молодости, до новобрачных, которые решили провести здесь свой медовый месяц. И еще эта работа давала ей возможность быть занятой с утра до позднего вечера, поэтому ей некогда было думать о Греге Беллами. Они встречались, но только по делам, все последнее время у них не было возможности для выяснения личных отношений.
За завтраком Сара Мун спросила, может ли она взглянуть на карты здешних мест и справочники-гиды. Некоторое время спустя, увидев Сару с мужем на берегу, Нина решила принести им требуемое лично.
Они были потрясающе красивой парой. Джек — самоуверенный, дерзкий, а Сара — спокойная, мечтательная, очень общительная. На первый взгляд они казались несовместимы. Может быть, они дополняют друг друга?
Нина вдруг обнаружила в себе интерес к супружеским парам, но старалась не докапываться до причины своего любопытства.
Джек, одетый в теннисный костюм, говорил с кем-то по мобильному телефону, а Сара сидела в шезлонге и что-то рисовала или чертила в большом альбоме. Нина протянула ей карты графства Ольстер и туристические маршруты по горам Кэтскилз.
— Я там отметила несколько мест, которые рекомендовала бы вам посетить в первую очередь.
Сара просияла благодарной улыбкой:
— Как мило с вашей стороны. Нам очень нравится у вас.
Джек с таким видом, как будто ему помешали, отошел подальше, продолжая свой разговор. Нину покоробило, ей показалось, что его поведение было неприлично грубым. Но Сара сказала с извиняющей улыбкой:
— Он никак не может остановиться. Это все работа. Не может расстаться с привычкой, бедняжка.
— Он доктор?
Тогда простительно. Она подумала, что доктору иногда приходится даже на отдыхе спасать человеческие жизни.
— Нет, он инженер-проектировщик. Строитель. Знаете элитный район в Чикаго — Шемрок? Это Джек проектировал.
В это время Джек захлопнул крышку мобильного телефона и подарил Нине такую ослепительную улыбку, подкрепленную взглядом голубых, как небо, глаз, затененных длинными густыми ресницами, что она все ему простила.
— Простите меня. Нельзя было прервать этот разговор.
Джек отлично знал действие своего шарма на женщин и умел добиться своего. Настоящий обольститель. Даже она растаяла, когда он направил на нее свое обаяние.
— Смотри, вот карты, — помахала ему Сара принесенными брошюрами, — мы можем теперь отправляться куда хотим… Скажите, мы действительно близко от того самого Вудстока?
— Конечно, это он, тот самый, единственный и неповторимый, — заверила Нина, — хотя не ожидайте многого, но город сам по себе забавен.
— Если хочешь, поедем туда после обеда, — предложил Джек, — утром у меня теннис, и мне уже пора.
Его партнером по теннису оказалась Кимберли Ван Дорн, она уже стояла наверху у теннисного корта и махала ему рукой. В белоснежном теннисном костюме она выглядела как воплощение мечты любого мужчины и кошмаром для каждой женщины — длинные рыжие волосы забраны высоко в конский хвост, тенниска обтягивала высокую грудь внушительных размеров, длиннющие ноги.
Нина нервно оглянулась на Сару, но та с блаженной улыбкой смотрела на мужа, ничуть не возражая от такого выбора партнера.
— Желаю хорошей игры, но смотри не переутомляйся.
— Но иначе я не могу, — ухмыльнулся он многозначительно, — ты же меня знаешь.
— И все-таки пощади бедняжку.
Нина смотрела, как Джек быстро направился к Кимберли, напоминая послушного добермана. А Сара снова уткнулась в свой альбом. Нина восхитилась ее самообладанием. Или брак настолько прочен, что ее не волновало, с кем муж играет в теннис, или она была просто дурочкой.
— А вы не играете? — спросила Нина.
— О, я не увлекаюсь спортом. Джек им живет, и я рада, что он нашел здесь занятие. Он может играть хоть с самой Пэрис Хилтон, я не возражаю…
Нина растерялась:
