Ознакомительная версия.
– Привет тебе от Анохина и его ребят, – гремел Славик, сбрасывая дубленку, – они тебя без смеха не вспоминают.
– Как и я о них, – задетая намеком, огрызнулась Таська.
– Нет, они тебя любят, правда. И рады за тебя. Как вы? – Славик показал глазами на живот.
– В порядке. Мой руки, и к столу, – бросила она на ходу.
Беременность протекала не совсем гладко, но Таська все равно нарушала предписанный режим и работала допоздна, неизменно притаскивая работу домой.
Иначе она уже не могла.
– Ты с Леной виделся? – спросила Тася, когда Славка уселся за столом.
– Нет. Разговаривал по телефону. Она не захотела со мной встречаться.
– Значит, все еще злится.
– Тась, – Славка посмотрел на нее снизу вверх, – почему она должна злиться? Мы ведь с ней не подходили друг другу.
– Одно другому не мешает. Злится, потому что осталась одна в свои тридцать шесть. Потому что потратила на тебя несколько лет жизни.
– Она не хотела детей. Боялась рожать от меня.
– И поэтому тоже злится: ты избавился от диабета, а заодно и от нее.
– Я от нее не избавлялся. Так получилось. Маалеж, – вспомнил он излюбленное словечко.
Новизной этот разговор не блистал, но их все еще тянуло говорить о переменах, произошедших в их судьбах. Каждый по-своему пытался объяснить их себе. Славка называл это божьим промыслом, а Таська роковой случайностью.
– Без воли Бога ни один волос не упадет с головы человека, – не совсем точно цитировал он классиков, – мы не знаем, чем наше слово отзовется. Ты думала, что наврала Егору про беременность, а оказалась на самом деле беременной. Ты молилась, чтобы Егор перестал давить на тебя, – он и перестал. Разве нет?
– Перестал, – вынужденно соглашалась Таська – против факта не попрешь: Егор прибился к мужской обители под Москвой, принял послушничество, и Таське не давала покоя мысль, что она была ему плохой женой, не смогла остановить мужа. Не поняла его, не прониклась, не разделила его ношу.
– Я просил крепкую семью. Дальше ты знаешь: сын в армию уходил, я пошел на проводы, а там бывшая… Сам не понимаю, в чем тут дело, но мне она показалась родней, чем Ленка. Как-то само все получилось.
На шум из своей комнаты выползла Настена в бесформенном отцовском свитере и легинсах. Свитер Настена нарыла в шкафу вскоре после отъезда Егора в монастырь и таскала, не снимая.
– Здрасте, дядь Слав. – Она угнездилась на диване, поджав ноги.
– Будешь ужинать? – спросила Тася дочь.
– На ночь? – шарахнулась та. – Нет, я просто посижу.
– На хоть соку попей. – Таська устала бороться с модой на худобу в отдельно взятой семье.
Осудив Настену взглядом, изобразила ужин и, когда Славка смел с тарелки плов с гранатовыми зернами, велела:
– Рассказывай.
Влив в себя остатки сока, Морозан поставил стакан и пошевелил бровями, вспоминая, что именно он должен рассказывать.
– Как там Анохин?
Таськин вопрос остался без ответа – в дверь позвонили.
Бросив недовольный взгляд на часы – было около одиннадцати вечера, – Таська напустилась на Настену:
– Опять к тебе? Ночь за полночь, а они тянутся и тянутся, совсем краев не видят. Дождутся, пока я шугану.
– А чё сразу ко мне? Может, это к тебе. Чуть что – сразу я, – привычно затянула дочь.
– Пойди посмотри в глазок.
С видом оскорбленной невинности Настена подалась в прихожую.
– Трудно с ней? – Морозан смотрел с участием.
– Нормально, – отмахнулась Тася, прислушиваясь к подозрительному звуку, доносившемуся из прихожей: там поскуливал Барончик – верный признак, что пришел кто-то из своих.
Светка или Наташка? В такое время? Что-то случилось…
Сердце испуганно затрепыхалось, не на шутку разволновавшись, Тася выбралась из-за стола и засеменила в прихожую. Открывшаяся ее взору картина вызвала оторопь.
Впадая в истерику, под ногами метался Барончик, Настена, повизгивая не хуже чихуахуа, висела на шее у какого-то лохматого, бородатого мужика и болтала ногами.
– Настя, – с напускной строгостью окликнула Таисия дочь и осеклась.
– Здравствуй, Тая, – голосом Егора прохрипел мужик.
Сердечная мышца сжалась и не отпускала, Таська стояла столбом, хлопала широко открытыми глазами и прислушивалась к ощущениям. С ее организмом что-то происходило. Через мгновение низ живота тревожно потянуло, поясница отозвалась ноющей болью.
– Привет, – проблеяла в ответ она.
Взгляд Егора соскользнул на недвусмысленно выпирающий Таськин живот и остановился. Черты его лица неуловимо заострились, резко обозначились складки у рта.
В этот момент за спиной у Таськи материализовался Морозан.
– Вот это сюрприз так сюрприз, – оценил обстановку он.
Появление Славки вызвало у Егора еще больший шок, чем Таськино пузо. Несколько мгновений он переводил взгляд с друга и партнера на Таськину фигуру и обратно, сопоставил эти два факта и, по всей видимости, связал их между собой, потому что с кривой полуулыбкой заключил:
– Кажется, я опоздал.
В ответ Таська с глухим стоном привалилась к стене. Боль набрала силу, волной поднялась в голову и вгрызлась в мозг. Из глаз у Таськи потекли слезы.
– Как раз вовремя, – всхлипнула она и присела под стеной. Барончик тут же принялся ее облизывать.
Вся компания испуганно замерла, уставившись на бизнесменшу.
– Ты что, Егор? – с задержкой дошло до Славки. – Ты что подумал, старый пень?
– Мама, – Настена выпустила шею отца, – что?
– Егор! Не стой, будто ты здесь ни при чем, – завопила, придя в себя, бизнесменша, – скорую вызывай!
Ознакомительная версия.
