— Дай! Учиться никогда не поздно! Но…
— Что «но»? Тебе это особенно нужно! И замуж давно пора! — Галка оседлала любимого конька.
— Чтобы идти замуж, надо любить. А твоя книга совсем о другом.
— Любовь любовью, а знать правила поведения в постели тоже не помешает!
— Правила поведения в постели! — Екатерина расхохоталась. — В постели я не хочу никаких правил! Ты еще скажи «техника безопасности» в постели!
— А что? Тоже надо! Ты, Катюха, не права. Ты смотри, что деется! Сексуальная свобода и полная раскованность! Не только для мужиков, они и так всегда были раскованны, дальше некуда! Но теперь и для женщин тоже! Памела в своей книге говорит, что партнеры в постели абсолютно равноправны! Сексуальное равноправие! А ты всегда была и есть… — Галка замолчала, подбирая слово, — очень… ну… — она махнула рукой, — ну…
— Ну? — попыталась ей помочь Екатерина. — Ну? Какая?
— Идейная, вот какая! Вот именно, идейная! — Галка обрадовалась удачной лексической находке.
— Другими словами, скучная!
— Ну, если хочешь, да! Скучная! Вернее, не скучная, а порядочная! Только, ради Бога, не говори мне, что, с твоей точки зрения, порядочность — это необходимое качество, и тэ дэ. Я не о той порядочности. А ты всегда все усложняешь, из всего делаешь проблему! Надо быть проще!
Екатерина задумалась. Пожалуй, Галка права. Раскованности и простоты ей, Екатерине, действительно не хватает. Но разве только ей? Ей часто приходила в голову мысль, что примитивные женщины, в отличие от высокоорганизованных и нервных интеллектуалок с развитым воображением, видят в мужчине не профессора, талантливого музыканта или известного журналиста, а только и всегда самца. И ведут себя с ними соответственно, взывая именно к этой их сути. И, как правило, не ошибаются. И меньше всего переживают по поводу того, что о них подумают и не перестанут ли уважать. И как ни странно, мужчинам легче именно с такими женщинами. Она вспомнила одну из своих студенческих подружек, которая никак не могла выйти замуж. Кто-то познакомил ее с доцентом местного политехнического института, вдовцом лет сорока, который пригласил ее к себе домой. Ну, там, шампанское, конфеты… А потом он предпринял попытку оставить ее на ночь, но она отказалась. «Я в принципе ничего не теряла, — объяснила она позже Екатерине, — но нельзя же так сразу! Что бы он обо мне подумал?!» Больше он ее не позвал, оставив в недоумении. «Так что, в следующий раз уступить? А если попадется порядочный?» «Не уступай и жди порядочного», — хотела сказать Екатерина, но не решилась, чтоб не обидеть подружку. Такой совет могла бы дать и ее бабушка. Но времена меняются! Меняются взгляды, стереотипы поведения, все меняется. Издается масса книг вроде той, о которой рассказала Галка. Наверное, сейчас Екатерина дала бы другой совет. Но… что «но»? А вот что! Равенство в сексе возможно в обществе, где мужчина и женщина действительно равноправны. А до этого еще так далеко! Отношение к сексу меняется, а положение женщины — нет! Работу ей найти труднее, чем мужчине, платят ей тоже меньше. От женщины ожидают свободного сексуального поведения, не уравняв ее в правах с мужчиной! И опять ей приходится труднее в жизни. Как всегда, впрочем.
— Ты что, обиделась? — испугалась Галка долгого Екатерининого молчания.
— Конечно, обиделась! Так меня приложить — и скучная, и правильная, и… как ты еще меня обозвала? Идейная? Дальше ехать некуда!
— Катюш, я ж по-доброму! И замуж тебе пора! Знаешь, у Павлуши хозяин был, вдовец, шикарный мужик, я хотела вас познакомить!
— И что?
— Взорвался! Конкуренты бомбу под «мерс» подложили! — сказала Галка без особого сожаления. — И Павлуша теперь безработный.
Екатерина рассмеялась. «Шеф — ладно, а Павлушу жалко!» — явственно прозвучало в Галкиных словах.
— Слушай, — вдруг оживилась Галка, — а ты с Ситниковым в каких отношениях?
— Ни в каких.
— Может, Павлушу к нему пристроить? — Галка с надеждой смотрела на Екатерину. — Ты же знаешь, какой он у меня умный.
Екатерина вспомнила свой последний визит к Ситникову. Поежилась. Вот уж чего не хотелось бы…
— Я попробую, — пообещала она, — а ты же хотела к Стасу?
— Стае вроде уехал. Насовсем. Сейчас все уезжают! Они еще долго пили чай и сплетничали о знакомых.
Кто кем был и стал, кто не нашел себя, а кто — преуспел. Наконец Галка засобиралась домой.
— Ты никому не открывай, — неизвестно в который раз повторила она, — и если что, сразу звони!
Ночь прошла спокойно. Екатерина, несмотря на тревожные мысли, уснула довольно быстро. Утром все ее вчерашние страхи показались просто смешными. Она отправилась на работу, отпустила до завтра старика Гавриленко. С удовольствием общалась с клиентами по телефону. Жизнь, казалось, вернулась в накатанную колею. Как ни странно, за весь день она ни разу, ну, почти ни разу, не вспомнила о Ситникове, сестрах или Володе Галкине. Они отодвинулись куда-то очень далеко. Вечером после работы она заставила себя пойти домой пешком. Шагала около часа, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Потом смотрела по телевизору конкурс красавиц, кормила Купера. Долго разговаривала с Галкой по телефону. Галка допытывалась, все ли нормально, и подробно расспрашивала, как прошел день.
Ночью Екатерину разбудил телефонный звонок. Часы показывали без пятнадцати два. Она испытала мгновенный ужас и состояние «вставших дыбом волос». Телефон разрывался, а она не могла заставить себя снять трубку. Затаив дыхание, ожидала неизвестно чего. Потом, вздохнув, схватила трубку и прижала к уху. Там молчали. Екатерина тоже молчала. Она слышала чье-то дыхание, почти неслышное, как если бы человек по ту сторону провода зачем-то старался не дышать, чтобы не быть узнанным. Потом она услышала вздох и недовольный голос Юрия Алексеевича:
— Почему ты молчишь?
— Юрочка! — с облегчением воскликнула Екатерина. — Это ты?
— Ты ожидала кого-нибудь другого? — с любопытством спросил Юрий Алексеевич.
— Нет, просто, знаешь, как ночные звонки нервируют! Мало ли кто звонит!
— Кто?
— Никто! — Екатерина пришла в себя и почувствовала раздражение. — Ты один ночью звонишь! Остальные, как правило, днем!
— Я тебя что, разбудил? Ты сердишься? Юпитер, ты сердишься! Значит, неправ!
— А как, по-твоему? Конечно, разбудил! Я же не… — Екатерина запнулась, не зная, с чем себя сравнить, — не летучая мышь!
— При чем здесь летучая мышь?
— Чтобы не спать ночью! Ты что, совсем ничего не понимаешь?
— Что я должен понять? Что ты не летучая мышь? Ну конечно, понимаю! Успокойся!
