С отвращением, но про себя она вынуждена была признать это. Кинлэн никогда не скрывал своего неприятия деловых устремлений старшего сына. Между ними шло своего рода постоянное соревнование, и вполне возможно, таким способом Рорк хотел удовлетворить свои амбиции и укрепить независимое положение.
– Вам нужно не просто здание для офиса.
– Ты всегда была смышленой девочкой, Кэсси, – заменял Кинлэн. – Если мы с Рорком так славно сговорились насчет этого проекта, кто же станет утверждать, что он никогда не вернется к нам в Оклахому, в родные, так сказать, пенаты?
– Где вы сможете контролировать его жизнь и бизнес, – бросила Джейд.
В ответ Кинлэн только пожал плечами, снова прошелся по комнате.
– Славный уголок, – сказал он, сложив на груди руки; он остановился перед боевой маской Маори. – Мебели маловато, но к этому тебе не привыкать. Ведь именно так вы с мамочкой и жили.
Он взял с полки статуэтку-качина, которую она купила в Аризоне.
– Видишь ли, – продолжал он, – я всегда догадывался, что ты пытаешься женить на себе Рорка, но уж очень сомнителен факт, что тогда это был его ребенок. Ты же такая сговорчивая и доступная, а? А парни есть парни.
Он поставил статуэтку и взял глиняную фигурку из Гватемалы.
– Так что сделала аборт – и хорошо.
– Боялись, что внебрачный ребенок осквернит ваш драгоценный род? – едко поинтересовалась Джейд.
– Да ладно, в нашем роду такое не впервой, – признался Кинлэн. – Сам Патрик, похоже, был ого-го-го какой ходок.
Джейд мутило от отвращения к этой игре в кошки-мышки. К тому же она жутко боялась, что вдруг Кинлэн забредет в комнату Эми.
Она решительно забрала у него глиняную статуэтку.
– Или выкладывайте, зачем пришли, или убирайтесь из моего дома.
– Хорошо. Раз ты и мой мальчик вновь...
– Рорк не мальчик.
Кинлэн не привык, чтобы его перебивали.
Или исправляли. Он посмотрел на Джейд так, будто хотел свернуть ей шею.
– Раз ты и Рорк, – раздраженно повторил он, – спите друг с другом, думаю, есть смысл посвятить тебя в один маленький семейный секрет, который тебе стоило много лет назад узнать от родной матери.
Вот оно. Было же у нее тогда, в последнюю ночь на острове, жуткое, темное предчувствие... предчувствие беды, таившейся в их любви, .Вот оно – сейчас прозвучит.
Сердце бешено заколотилось.
– Какой секрет?
– А такой, что я твой настоящий отец. – Кинлэн помедлил, чтобы слова эти звучали эффектнее. – Как я уже сказал, хорошо, что ты избавилась от ребенка. А то вы с Рорком – одна кровь. Что за младенца вы бы произвели на свет, еще неизвестно.
Будто ледяная многотонная глыба сдавила Джейд.
– Ложь.
– Если ты не веришь мне, спроси у своей мамочки.
– Именно так я и поступлю. Как только вы уберетесь из Моего дома.
– Да я и сам собирался уйти, – он направился к двери. – Только вот еще что...
– Что?
– Я бы не советовал посвящать Рорка в это мое старое приключение с твоей матерью. Я не хочу, чтобы между мною и сыном возникали осложнения, особенно когда мы только начали забывать прошлое.
Джейд смело подняла голову.
– А вот меня, Кинлэн, вам контролировать не удастся. Я скажу Рорку все, что захочу.
– Даже если твоя карьера даст течь, когда я позабочусь о том, чтобы мир узнал о криминальном эпизоде в жизни блистательной Джейд?
– Как знать, – процедила Джейд, – может, это только придаст пикантности моему облику?
Кинлэна разъярила ее манера поведения, только он старался этого не показывать.
– У тебя есть и сила воли, и наглости хватает, – признал Кинлэн, – жаль, что мамочка твоя оказалась не так крепка, как ты.
– Вы угрожаете и моей матери?
– Ты вынуждаешь меня осложнить жизнь бедняги Белл, – сказал он. – Что ж, давай, продолжай в том же духе. Проверяй меня на прочность. Но уж поверь, Кэсси, то, что случилось тогда с тобой – камера, суд и все такое – даже не сравнится с тем, что может произойти с твоей мамочкой, если ты не закроешь свой очаровательный ротик.
Улыбка его была ледяной, как сердце ведьмы.
– Так что подумай, – на прощание посоветовал Кинлэн и с этим удалился.
Джейд не хотела обсуждать такие важные деликатные вопросы по телефону. Помимо этого, Белл всегда была завзятой лгуньей. Поэтому Джейд непременно надо было видеть ее глаза, когда она будет задавать матери этот страшный вопрос.
Пришлось срочно выдумывать повод для отъезда. Джейд не очень удачно сослалась на внеочередную фотосъемку, объяснение это удовлетворило Эми, но Эдит не проведешь... Так или иначе, уже через несколько часов после ухода из ее квартиры Кинлэна Гэллахэра, Джейд была в самолете, направлявшемся в Оклахому.
Джейд просто разрывалась от противоречивых чувств и мыслей: новообретенная любовь к Рорку, почти остервенелый инстинкт, побуждающий защитить дочь, ужас, что Кинлэн все-таки не солгал... А если так, то вспыхивал и гнев, направленный против Белл, которая все эти годы хранила заведомо страшную тайну.
Бюро проката автомобилей оказались почти на каждом шагу, служащие – молодые девушки в зеленой, красной или желтой униформе – наперебой предлагали машины. Джейд не стала выбирать, села в первую попавшуюся и рванула в Гэллахер-сити.
...У Джейд сжалось сердце, когда Белл открыла дверь. Мать уже изрядно накачалась. По опыту Джейд знала, что подвыпившая Белл – жутко ненадежный источник информации. Так что Джейд пришлось притвориться, что она внимает бесконечным жалобам матери на жизнь; на самом же деле в голове крутился только один вопрос, ни слова из рассказов Белл она не слышала.
Когда наконец мать выговорилась-выплакалась, Джейд впрямую спросила у нее о Кинлэне, про себя молясь, чтобы Белл отвергла эти измышления.
К ужасу и отчаянию, этого не произошло.
– Черт, – выругалась Белл, трясущимися руками закуривая сигарету, – не пойму, чего это он ворошит прошлое.
– Значит, это правда?
– Да-а. У нас с ним когда-то была интрижка.
– Но откуда ты знаешь, что именно он – мой отец?
Джейд прекрасно знала, что моногамией Белл никогда не отличалась.
– Кинлэн – мужик ревнивый, Кэсси, – ответила Белл. – Нет нужды говорить, что и отменным негодяем он был всегда. Черт возьми, я не решалась переспать с другим парнем, пока крутила с ним. – Белл глубоко затянулась, выпустила дым через нос. – В общем, Кинлэн Гэллахер – твой папочка. Тут и спрашивать нечего.
– Но ты всегда говорила, что моим отцом был рыжебородый нефтяник...
– А что? Не могла же я всему городу доложить, что Гэллахер обрюхатил меня, – резонно заметила Белл. – Кроме того, между нами существовал договор.
