— Нет, не захочешь. Ты просто убежишь, потому что это то, что у тебя хорошо получается, но со мной ты бросишь эту гребаную привычку. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что я удержу тебя. Нравится тебе это или нет.
Я вижу это. Решимость.
Упрямую решимость и грубое собственничество.
И что-то подсказывает мне, что дальше будет только хуже. Он не только будет требовать больше информации, но и удержит меня. Хочу я этого или нет, как он сказал.
Если что, чем больше я буду бороться, тем сильнее он будет приковывать меня к себе.
Потому что он решил, что жаждет меня. Хочет меня.
Он не позволит мне убежать, скрыться или искать альтернативное решение.
И я не могу остаться. Нет, если я хочу держать Адриана и Кирилла подальше от него.
Болезненное решение ударяется о мою грудную клетку с сокрушительной реальностью, оставляя меня в пустоте.
Мои слова едва слышны, когда я шепчу:
— Я хочу расстаться.
Мышцы на его челюсти напрягаются, а кулак сжимается на стене. Я думаю, что он уберет руку, чтобы задушить или схватить меня, я не знаю, но он этого не делает. Вместо этого она остается на месте, такая же каменная, как и его присутствие, словно он жаждет терпения.
— Что, блядь, ты только что сказала?
— Я... хочу покончить с этим. Что бы это ни было.
В его глазах появился маниакальный огонек, которого я никогда раньше не видела.
— Хм. Не думаю, что ты слушала, Анастасия, потому что я только что сказал тебе, что этого не произойдет.
— Ты не можешь говорить мне, что делать. Я расстаюсь с тобой.
Мое сердце обливается кровью с каждым словом, но я так благодарна за свой спокойный тон и ложное самообладание в нем.
Мой мозг понимает, что это единственный способ защитить его. Только так я смогу держать его вне зоны досягаемости снайпера.
Если он будет вне поля зрения, Адриану нечем будет мне угрожать.
На этот раз рука Нокса находит мое горло, хватка крепкая и непреклонная, будто он вбивает свои слова домой.
— Ты можешь порвать со мной сколько угодно, но ты все равно, блядь, моя.
Глава 31
Нокс
Настроение у меня дерьмовое со вчерашнего дня.
С тех пор, как Анастасия сказала, что мы расстаемся.
Я не видел ее — как следует по крайней мере — с той встречи в коридоре фирмы. Она не только ушла с работы после того, как бросила бомбу, но и игнорировала мои звонки.
Я находился в нескольких секундах от того, чтобы превратиться в яростного мудака. Хотя, по словам Дэна, я уже был им.
Он пригласил нас с Себастьяном на ужин в один из немногих ресторанов, которые он одобряет. Он такой шикарный, придирчивый едок и никогда не ужинает вне дома, если это не является крайней необходимостью.
Я, наверное, так и просидел весь ужин, пока они наконец не надоели и не выгнали меня за то, что я испортил им ужин.
Вернувшись в ее квартиру, Анастасия уже спала, свернувшись калачиком на диване. Я хотел разбудить ее и продолжить то, на чем мы остановились, но не смог, увидев нежную хмурость на ее лице.
Сегодня утром она встала раньше меня и отправилась на работу.
Со всей этой подготовкой, которую я должен был сделать с Сандрой, я не мог найти ее. А когда мне наконец представилась такая возможность во время небольшого перерыва, ее не было в отделе информационных технологий. Крис упомянул, что она гуляет с Гвен.
Поэтому я отправил ей сообщение.
Я: Встретимся после работы, или, клянусь гребаным Богом, это будет уродливо и очень быстро. Ты не хочешь действовать мне на нервы еще больше, чем уже действуешь, моя маленькая обманщица.
Она не ответила.
Не то чтобы я ожидал этого.
Это значит, что она выбрала трудный путь. Глупая ошибка, за которую она заплатит, когда я сегодня закончу с судом.
Вот где я сейчас нахожусь, в суде, едва удерживая свое терпение, потому что, хотя я подготовил Сандру, она вновь на грани срыва.
Пирс еще даже не достал большие пушки, но один простой взгляд на ее отца, и она начинает дрожать всем телом.
— Если вы будете продолжать так реагировать, это сыграет только в его пользу, — шепчу я ей. — Вы здесь не для того, чтобы выиграть за него дело, вы здесь для того, чтобы заставить его заплатить. Мы уяснили?
Она кивает, фыркает, затем, обменявшись взглядом с Лорен, медленно приходит в себя. Мой помощник адвоката определенно лучше меня разбирается в сентиментальных вещах.
Анастасия тоже, но она решила не присутствовать, и это дурманит мне голову больше, чем я хотел бы признать. Может, как и я, Сандра привыкла к ее молчаливой поддержке, нежным прикосновениям и чертовски естественной мягкости. Может, как и я, она чувствует, что теряет опору и будет спотыкаться в никуда.
Я внутренне встряхиваю головой, сосредоточиваясь на Пирсе, который допрашивал жену Мэтта, и мачеху Сандры, которая последние десять минут, по сути, называла свою падчерицу шлюхой.
— Ваш свидетель.
Пирс одаривает меня однобокой улыбкой, от которой его лицо кажется маниакальным.
Он так уверен, что выиграет и уголовное, и гражданское дело, и у него есть все обстоятельства, на которые он может опереться. Мало того, что прокурор, ведущий уголовное дело, недостаточно агрессивен, так еще и количество взяток, происходящих на заднем плане, мягко говоря, поражает.
Этот ублюдок Мэтт, сидящий в расслабленной позе с постоянной ухмылкой на лице, похоже, ждет, чем закончится весь этот фарс. И как только это произойдет, уверен, что этот здоровенный ублюдок с медленно лысеющей головой превратит жизнь Сандры в ад за то, что она просто выступила против него.
Вот что делают такие ублюдки, как он; когда ты противостоишь им, тебе приходится либо убить их, либо они отрубят тебе голову.
В первый раз, когда я попытался убежать с Тил, а мама нас нашла, нас подвергли жестокой порке, от которой лопнула кожа. Затем она заперла нас в чулане на целый день без еды и доступа в туалет.
Она выпускала нас только тогда, когда «клиент» специально просил о нас. Затем она купала нас, делала красивыми для своих педофилов и говорила, что, если мы еще раз сбежим, она убьет нас и продаст наши трупы.
После этого случая Тил еще больше замкнулась в своей скорлупе и почти не разговаривала. А я? Я знал, что, если мы не сбежим, эта сука все равно убьет нас или подсадит на наркотики, так что у нас никогда не будет возможности уйти.
Так что я хорошо спланировал нашу следующую попытку бегства. Я подождал, пока эта чертова сука наполовину отключится от наркотиков, затем дал ей бутылку воды, в которую подсыпал снотворное в порошке. Тот же порошок она подсыпала мне в питье, когда к ней приходили педофилы, потому что, когда мне исполнилось восемь, я начал драться, а ублюдкам это не нравилось.
— Ты когда-нибудь любила нас? — спросил я ее, когда она была полуошарашена, близка к обмороку.
Я никогда не забуду безумное рычание на ее лице, когда она схватила меня за волосы так резко, что вырвала несколько прядей.
— Ты что, блядь, совсем одурел? Как можно любить своего золотого гусёнка?
Она засмеялась, а я оттолкнул ее так сильно, что она потеряла сознание. Это был первый раз, когда я это сделал, и это наполнило меня волнами адреналина.
Настолько, что я схватил Тил за руку, и мы убежали.
Раз и навсегда.
Так что нет, дело Сандры это не просто дело. Это ее шанс наконец-то вырваться на свободу.
Не обращая внимания на очевидные попытки Пирса раззадорить меня, я встаю, застегивая пиджак.
— Миссис Белл, вы сказали, что знали Сандру задолго до того, как вышли замуж за мистера Белла. Это правда?
Карен Белл, женщина лет сорока с костлявым телосложением и обесцвеченными волосами, кривит губы, но отвечает:
— Да.
— Сколько времени до брака?
