Я подождала, пока он откроет дверцу с моей стороны. Оперлась на его ладонь, когда выходила. Шла с достоинством и не спеша. Старалась, чтобы это выглядело именно так. Не уверена, что у меня получалось, но на каблуках я ходила гораздо увереннее, чем раньше.
Нейман не стал скандалить и выяснять отношения.
– Спокойной ночи, Ника, – сказал он, учтиво отвешивая мне поклон. Как в лохматое девятнадцатое столетие. Или восемнадцатое?
И ушёл. Заперся в кабинете.
Я сняла испорченное платье. Приняла душ. Распустила волосы и расчёсывалась до тех пор, пока они не легли ровной волной.
Я не собиралась спать. Я решила штурмовать крепость, имя которой – холодный и неприступный Нейман.
Сердце гулко отсчитывало мгновения жизни, пока я примеряла красивое бельё. Не знала, на чём остановиться. Всё казалось мне не таким. То слишком целомудренное, то чересчур смелое.
Остановилась на чёрном с серебром. И платье выбрала в тон. Нейман любит платья. Духи чуть сладковатые с тонкими нотами горечи – в противовес его холодности и его холодному парфюму.
Немного за ушами, капли на запястья, чуть-чуть на волосы. Главное не переборщить. Ажурные чулки и туфли.
Я шла побеждать врага. Я хотела взять в плен мужчину, но не знала, хватит ли у меня смелости.
Не знала, что буду делать, если он закрылся на замок. Скрестись, как мышь, в коридоре – не моё. К счастью, Нейман не прятался, как красна девица в темнице.
Я вошла без стука. Сделала несколько шагов. Остановилась.
Он сидел в кресле за столом, но ничего не делал. Пиджак сброшен и валяется на диване. Воротник рубашки расстёгнут. Длинные ноги вытянуты. Жаль, что я их не вижу.
Я зашла и остановилась, не решаясь двигаться дальше. Убежать не хотелось, а идти дальше не получалось.
Я почувствовала, как дрожат икры ног. Да что там: меня и саму немного потряхивало. Безумная смелость шла трещинами и готова была сдаться, уступить место трусливым мыслям, но я не позволила себе отступить.
Нейман смотрел на меня не мигая. Позу не менял, но я чувствовала: от его расслабленности следа не осталось.
– Зачем ты пришла, Ника? – спросил он монотонно. Голос ровный, холодный, безэмоциональный, как и он сам. Старый знакомый Нейман. Впору прослезиться, ностальгируя, но я хотела не этого.
Прийти было проще. Выразить желания – невозможно. Я готова была язык проглотить. Может, поэтому поняла: бесполезно, не смогу произнести вслух то, зачем появилась на пороге его кабинета. Поэтому я сделала шаг назад. Попятилась.
Он отъезжает вместе с креслом назад. Теперь я вижу его всего – напряжённого и опасного.
– Подойди ко мне, – он тут же ловит смену моего настроения, рушит мою нерешительность, не даёт развернуться и убежать. Да я и не хочу.
Он зовёт меня. И я могу уйти. Знаю: не станет неволить и принуждать. Но я ведь решилась, правда? Надела платье и подготовилась.
Шаг. Ещё шаг. И ещё. Навстречу. К нему. Будто под гипнозом. Но никакого принудительного воздействия нет. Есть лишь моё решение.
Мне не страшно.
– Посмотри на меня, – приказ-удар. Я сопротивляюсь, как могу. Не хочу смотреть в серые сумерки его души.
Просто секс. Единение тел. Кожа к коже. Дыхание, сплетённое воедино. Моё и его. А смотреть в глаза – это слишком интимно.
– Подними глаза, – настаивает он.
Всегда такой. Несломленный. Жёсткий. Бескомпромиссный. Хотя… я знаю, что и у него есть слабости. Теперь знаю.
– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Видела меня.
Он думает, что я подменяю его лицо на образ другого мужчины? Зря. Но знать ему об этом совсем не обязательно.
Я поднимаю глаза. Дыхание сбивается. Я глотаю воздух. Мне отчаянно хочется к нему прикоснуться.
– Я хочу, чтобы ты понимала, где ты, с кем ты и чем всё закончится.
Он знает, зачем я пришла сюда. Ловит мои эмоции. Чувствует меня, как никто другой.
– Я понимаю, – морщусь. Голос испуганной девочки, хотя мне не страшно. Ни капли. Но сейчас я не хочу быть ни порочной, ни притягательной. Хочу быть собой.
– У тебя есть шанс уйти. Беги, пока не поздно, Ника.
– Хватит болтать, – делаю последние шаги, огибаю стол и встаю между его ног. Кладу палец ему на губы – чувственные, твёрдые, красивые. Обвожу их по контуру – давно хотела.
Сегодня я могу себе это позволить. Могу забыть о ненависти. Затолкнуть подальше принципы. Просто побыть девочкой. Его девочкой. Пусть на час.
Он перехватывает моё запястье. Сжимает. Не больно, но жёстко. Смотрит сурово. Дыхание у него ровное, размеренное, как всегда. Кажется: его не волнует моя близость. Но это не так.
Я знаю. Поэтому не испытываю неуверенности, но всё же мне чуточку страшно. Он первый, с кем я настолько откровенна.
– Не играй со мной, – холодно, почти с угрозой.
– И не думала, – поворачиваю запястье и освобождаюсь. Он и не удерживал толком.
На всякий случай прижимаюсь к нему плотнее. Стоять между ног мужчины – то ещё испытание для меня. Не в первый раз. Но тот единственный случай – не лучшее пособие, по которому учатся.
Именно с этим мужчиной я хочу стереть всю гадость, что сидит во мне. И те страхи, комплексы – тоже. Надеюсь, у меня получится.
Я веду пальцами по его подбородку. Подушечки приятно покалывает щетина. Вот же: он жёсткий, суровый, а щетина у него мягкая, приятная.
Больше он не останавливает меня. По лицу его ничего нельзя прочесть. Он словно из камня. Будто изо льда. Глыба, которую мне не объять и не растопить, но я попытаюсь. У нас был тяжёлый вечер. Нужно смыть послевкусие.
Я касаюсь его скул, а потом ресниц – густых, приятных на ощупь. Он моргает, пальцам щекотно. От этой щекотки – горячая волна по телу. Только с ним у меня такое. Раньше – никогда.
Для меня это эротично, возбуждающе, до остановки дыхания. А я всего лишь потрогала ресницы. Что будет дальше – даже страшно подумать. Но думать я не собираюсь. Позже. После того как.
Провожу подушечками по вискам, приглаживаю волосы – короткие и мягкие. Веду большими пальцами вниз, по шее. Оглаживаю плечи. Медленно. Привыкая и приручая мужчину к себе. Ну, хочется так думать. И никто мне не запретит фантазировать хотя бы сейчас.
А потом наклоняюсь, волнуясь жутко и беспричинно. Не спеша, позволяя горячей волне бродить по телу, кидаться то в голову, то в грудь, то ниже.
Он дышит ровно. А я не могу. У меня сердце готово выпрыгнуть без страховки, отправиться в головокружительный полёт, обретая пропасть вместо вечности.
Я хватаю воздух ртом. Он это и видит, и слышит. Губы пульсируют от прилившей крови. Ещё немного – и я его поцелую. Сама. Первый раз.
За секунду до того, как наши губы должны были встретиться, он снова схватил меня за запястья. Остановил. И я растерялась.
– Назови меня по имени, – требует он, и я прячу улыбку.
Это ревность? Хм…
– Стефан, – говорю я, глядя ему в глаза.
Миг – и он рывком притягивает меня к себе и со стоном впивается в мои губы…
Глава 55
Он целует меня напористо, жадно, неистово. Так, что у меня заходится сердце и слабеют колени.
Да. Именно так. Правильно. Как нужно. Даже такие айсберги умеют терять контроль и стремительно таять. Но это я уже знаю. Видела. Хочу смотреть на это ещё и ещё, бесконечно, до остановки дыхания, до темноты перед глазами.
Он мой. Пусть ненадолго. Мой. В моей власти. Хочу испытать, познать, приобщиться. И это так упоительно – чувствовать, терять тормоза, видеть отклик от человека, который умеет себя контролировать, как никто другой.
– Больше никаких Инденбергов, – рычит он, отрываясь от меня. – Пообещай. Мне всё равно, что было у тебя в прошлом. Но не всё равно, что будет между нами.
Такой сильный и такой глупый. Я веду руками по его волосам и любуюсь. Мой. А я точно сегодня стану его. Но одну маленькую тайну я должна сказать ему сейчас.
– Никого не было, Стефан.
Дрожь проходит по его телу, когда он слышит своё имя. А мне… невыносимо радостно говорить его. Это словно точка, зайдя за которую, понимаешь: нет дороги назад. Момент, который примиряет меня с ним, отбрасывает куда-то очень далеко ненависть, годы сумасшествия, когда я жила только одной навязчивой идеей. Кто думал, что она перерастёт в нечто другое, гораздо большее? Настолько сильное, что хочется зажмуриться, но я лишь смотрю в его потемневшие глаза, что смотрят на меня с напряжением – диким напряжением.
