не нравятся мои слова, но молчит.
– Что со следователем? Ты нашел его? – напоминаю ему о нашем вчерашнем разговоре. Я попросил Ильдара найти следователя, который вел дело об отравлении моего сына. И Матвея. Только вот Матвей выжил, а мой сын…
– Ищем, брат, – примирительно улыбается Ильдар. – Ты чего такой нервный сегодня? А цветы? Кому? Уже кого-то приметил? – подмигивает.
– Цветы – Кате, – сухо отвечаю я, открывая папку с документами и показывая всем видом, что не намерен с ним обсуждать это.
Но Ильдар, похоже, не понимает. Или не хочет понимать.
– Кате? – рычит возмущенно. – Этой ш…
– За языком следи, – впиваюсь в него взглядом. – Она сегодня переезжает обратно ко мне и я не допущу провокаций. Если ты вздумаешь…
– Что с тобой происходит, Амир? Ты понимаешь, кого собираешься привести в дом? Убийцу собственного сына! Это же она сделала! Она!
– Замолчи! – ударяю кулаком по столу. – Это все не доказано!
– А мои слова? Тебе мало моих слов?! Я же был свидетелем! Это она, Амир! Она! Больше некому!
– А ей это зачем надо было? – щурюсь и слежу за Ильдаром. – Мотивы?
– Не знаю! Но ее кто-то нанял! Я уверен в этом. Сам подумай. Как только она появилась, у тебя начались неприятности! Придумала какое-то изнасилование, чтобы ты сцепился с Прохоровым. Все так гладко было и тут! Да если бы не она!
Я молча выслушиваю его аргументы.
– Амир! Она опять доведет тебя до черты! Опомнись!
– Что ты как баба, Ильдар? – морщусь. Мне неприятен этот разговор. Я пока никому не верю, но и Катю обвинять не готов. Если она отравила Тамерлана, то зачем ей травить и своего сына? Нелогично.
Хотя тот факт, что она сбежала…
В общем, во всем этом надо разбираться.
– Мне пора, Ильдар, – говорю я, вставая и глядя на часы. Беру корзинку.
– К ней поедешь? – зло спрашивает он.
– Не думаю, что должен отчитываться перед тобой, – обрываю его. – Надеюсь, уже завтра ты будешь чувствовать себя лучше и мы закончим с бумагами.
– Я чувствую, что Катя врет тебя, – Ильдар отворачивается и смотрит в стену. – Чувствую это. У тебя сейчас мозги в отключке, брат. Надеюсь, не будет поздно, когда ты начнешь здраво мыслить.
– Хватит, я сказал! – всему есть предел и я не выдерживаю.
Хватаю цветы и иду к лифту.
Мне надо успокоиться. Но не получается. Нервно перекатываю на руке браслет от часов. Вдыхаю прохладный вечерний воздух и тут откуда-то сбоку слышу знакомый голос:
– Амир Каримович?
Весь день на работе я боюсь встретиться с Георгием. Не знаю, почему, но меня теперь беспокоит наше знакомство. Как себя вести с ним? Наверное, надо сразу расставить все точки над i. Лучше если это сделаю я, а не Амир.
Амир.
Вспоминаю его с улыбкой. На душе тепло.
Несмотря на все, что случилось, он пришел. Он верит мне?
Я должна ему все рассказать. Должна.
Надо набраться сил. Главное, чтобы он не испугал сына. Его сына.
Зажмуриваюсь, представляя, что Амир заберет у меня Тамерлана. Что если и правда заберет?
Нет. Он не посмеет. Не сможет.
От мыслей меня отрывает звонок Лены.
– Катя, привет! Слава сказал, что ты в том городе помогала детдомам. У нас через пару дней будет выезд в один из интернатов в области. Я подумала, может, ты тоже захочешь?
Это неожиданно и тоже приносит мне радость.
Да, примерно раз в месяц я ездила в детдом от благотворительной организации. Сына брала с собой.
Такая привычка появилась у меня давно. Мне казалось, что так я смогу хоть как-то вымолить прощение у своего собственного сына, которого так и не смогла похоронить.
Я смотрела в детские глаза и у меня душу разрывало. Но мне это было необходимо. Больно, но необходимо.
После переезда я никак не могла выбраться в детдом, да и просто так не поедешь. Времени искать организацию, которая этим занимается, не хватало. И хорошо, что на помощь пришла Лена. Она, оказывается, тоже занималась нечто подобным.
Поэтому, услышав ее приглашение, я очень обрадовалась. Мы договорились о дате визита.
Обязательно возьму с собой Матвея.
Вечером после работы забираю сына из садика и мы вместе едем домой. У меня на душе, наверное, впервые за много дней какое-то ощущение радости. Сейчас мы вместе с Матвеем соберем вещи и будем ждать Амира.
Матвей. Тамерлан. Что будет с именем? Ведь наверняка Амир захочет вернуть имя своему сыну. Это будет правильно. Надо будет только объяснить мальчику. Он все поймет. Он у меня смышленый.
Не хочу копаться в себе, но понимаю, что меня греет и еще одна мысль.
Я, наконец, смогу сходить на могилу Матвея. Настоящего Матвея.
Смогу упасть и обнять землю, в которой лежит мой мальчик.
В горле ком подступает от этого, но я стараюсь не показать вида. Это моя тайна. Пока только моя.
– Мама, а куда мы поедем? – спрашивает меня Матвей, запихивая в сумку свои игрушки.
– К одному моему очень хорошему знакомому, – улыбаюсь и глажу его по голове. – Ты его знаешь. Амир. Помнишь?
Немного боюсь за его реакцию. Их последняя встреча с Амиром была ужасна. Сможет ли Матвей когда-нибудь понять это? И забыть?
– Я не хочу к нему, – хмурится малыш и садится на пол рядом с сумкой. – Он плохой.
– Не говори так, – сажусь рядом и прижимаю к себе сына. – Амир хороший. Просто ему очень тяжело. Мы должны помочь ему.
– Почему?
– Потому что…
Что ответить ему, не знаю. Как вообще мы скажем ему правду? Надо будет обсудить этот вопрос с Амиром. Чтобы не напугать малыша. Заранее чувствую, какое это будет для него потрясение. Сильнее прижимаю его к себе.
На помощь мне приходит звонок в дверь. Неужели Амир?
Целую Матвея в макушку и иду открывать.
На пороге и правда стоит Амир. Смотрит в пол. Одна рука в кармане брюк, второй он натирает подбородок.
И не смотрит на меня.
Стоит и молчит.
– Амир… – шепчу я, а у самой в груди все сжимается. Словно я чувствую что-то. Что-то, что должно произойти сейчас. Нет. Не произойти. Взорваться.
Сжимаю ручку двери и не свожу взгляда с Амира.
– Зачем ты обманула меня, Катя? – он, наконец, поднимает на меня взгляд и меня пробирает всю до дрожи от холода в его глазах. В них – холод. И ненависть. Догадки пугают меня одна за другой.
– Амир…
Не дает договорить. Грубо отодвигает меня за плечо. Оглядывается.
– Где мой сын? – спрашивает, не поворачиваясь ко
