и откидываю голову назад. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Повторяю как мантру.
Давящая тишина. Ночь. Все уже улеглись.
Сын спит наверху. Сейчас пойду к нему. обниму его. Хотя бы во сне. Пока не привыкнет.
Сын.
Чуть улыбаюсь с закрытыми глазами. Хоть что-то хорошее в моей жизни.
Самое хорошее.
И тут! Визг собаки. Не лай, а именно визг. И вой. Какой-то душераздирающий вой. И потом крики.
Я вскакиваю с кресла, продираю глаза. Оглядываюсь по сторонам.
Ничего не понимаю.
Я что? Заснул?
Может, это сон?
Но нет.
Теперь слышен громкий лай и крики.
– Хозяин! – слышу крик. – Хозяин! Мальчишка!
Сердце замирает и тяжелым камнем падает вниз.
Этот крик меня пугает.
Что случилось?
Отбрасываю бутылку и срываюсь с места. На крик:
– Хозяин!
Пусто и одиноко.
Я не сразу прихожу в себя. Смотрю на открытую дверь. Вслушиваюсь в тишину. И потом мне хочется кричать. Кричать так, чтобы меня слышали все. И не могу. Не могу произнести ни звука.
Словно вместе с сыном Амир забрал и мой голос. И не только голос. Он вырвал мое сердце.
Закрываю лицо руками и реву. Тихо, беззвучно. Разрывая душу.
Что делать? Как найти сына? Ведь он и мой сын. Я не смогу отдать его. Не смогу.
И Амир… он должен меня выслушать. Должен!
Хватаю телефон и набираю его. Не отвечает. Сбрасываю и набираю снова. Так продолжается очень долго. Но ответа я так и не получаю.
Я в отчаянии.
Срываюсь с места и, пока бегу вниз по лестнице, вызываю такси. Нервно кручу телефон, стоя на улице и кутаясь в тонкую кофту. Я даже не оделась толком.
Адрес Амира я помню. Поэтому быстро называю его таксисту и едва сдерживаю себя, чтобы не накричать на него, когда мне кажется, что он едет слишком медленно.
Мы подъезжаем к высоким воротам. Свет фонаря тускло освещает площадку перед ними.
Нажимаю на звонок. Ответа нет. Но я знаю, что Амир с малышом здесь. Знаю!
А вдруг! Нет! Он не увез же его! Нет! Только не это!
Звоню и звоню, не убирая руку с кнопки.
Наконец, массивная дверь открывается. Я рвусь в нее, но меня останавливает чья-то рука.
– Не велено никого пускать!
– Там мой сын! Пустите! – возмущаюсь я. – Мой сын!
– Уходите, – холодно говорит высокий мужчина. – Иначе я полицию вызову.
– Вызывайте! – кричу я. – Вызывайте!
– Уверены? – усмехается мужчина и достает телефон.
И тут я понимаю, что проиграю эту битву. Вот сейчас именно проиграю. И нельзя мне в полицию. Мне надо сына как-то забирать. С Амиром договариваться.
Если я сейчас дождусь приезда полиции, то, во-первых, наверняка, получу проблемы, учитывая явный перевес в плане денег и связей Амира. А, во-вторых, и это главное, я сожгу все мосты к переговорам с Амиром. А я еще теплю надежду, что нам удастся договориться. Он не может вот так взять и забрать малыша. Не может. Да. Пусть это его сын. Но он и для меня сын.
Я не переживу вторую потерю. Просто не смогу. Тогда лучше и не жить.
Молча возвращаюсь к такси, сажусь и прошу водителя отвезти меня назад.
Я буду искать встречу с Амиром и я заставлю его поговорить. Он должен понять, что это нужно, прежде всего, мальчику.
Амиру надо успокоиться.
И мне.
Но откуда он узнал? Кто рассказал ему? Я знаю только одного человека, кто еще знает эту тайну…
Неужели…
Всю ночь я не сплю. Я боюсь заснуть. Боюсь увидеть во сне сына. Матвея. Или Тамерлана. У меня теперь два сына. И обоих я не смогла уберечь, сохранить.
Слезы душат меня и я реву в подушку.
Так и не уснув, встаю с первыми лучами солнца и иду на кухню.
На сердце тревожно. Словно что-то случилось.
Смотрю в утреннее небо. Там тихо и безмятежно.
Но почему в груди так рвет. Не дает успокоиться.
Опять набираю Амира. А вдруг? Но нет. Бесполезно.
Я остаюсь дома. На звонки не отвечаю. Не хочу никого слышать и видеть. И все думаю. Как достучаться до Амира. Он же не такой. Я знаю это. Да, ему сейчас сложно. Он узнал правду и обвиняет меня. Но я знаю, что голос разума должен возобладать над эмоциями! Должен!
Я лежу и смотрю в потолок. К кому обратиться за помощью? Может, Георгий? Они же знакомы с Амиром. Хотя… то, как о нем отзывался Амир… даже не знаю. А, может, к его бывшей теще подойти?
Голова кругом идет. И тревожность никуда не уходит. Почему мне так беспокойно? Я уверена, что Амир не сделает ничего плохого мальчику. Но почему так сердце рвется? Словно не на месте оно. Я не на месте.
Беру телефон и тут же получаю смс. От Лены:
«Катя, не могу до тебя дозвониться. Ты помнишь о поездке? Мы договаривались. Если передумала, дай знать. Нам уже выезжать надо».
Поездке, поездке… Совсем вылетело из головы!
Отказаться? Остаться дома?
А толку?
Нет. Мне нужна Лена. Возможно, она что-то подскажет. К тому же Слава…
Да и память о сыне не даст мне заснуть спокойно, если я откажусь от поездки в интернат.
Быстро набираю Лене смс и получаю ответ, что заедет за мной через час.
За это время хоть как-то привожу себя в порядок. Смотрю в зеркало. Глаза красные, губы обкусаны.
Но самое страшное, что на лице тревога. Та самая, которая жжет грудь.
Отворачиваюсь от своего отражения и собираю сумку. Обычно я накупаю всяких сладостей детям и мелкие игрушки. Им дорог не подарок, а внимание. Какая-нибудь незначительная мелочь, а ребенок счастлив, что о нем побеспокоились. Это я уже выучила за годы общения с такими детьми.
– А где же Матвей? – спрашивает меня Лена, когда появляется в моей квартире примерно через час. Осматривается.
И я не выдерживаю. Закрываю лицо ладонями и плачу.
Чувствую, как меня обнимают и гладят.
– Что случилось, Катя? Где Матвей? Что?
И сквозь всхлипы и слезы я, запинаясь и сбиваясь, рассказываю ей. Рассказываю все.
Лена выслушивает молча. Только гладит меня по спине, волосам. И лишь когда я замолкаю и в очередной раз всхлипываю, она произносит:
– Катя, Катя, что же ты наделала… Нельзя такое скрывать. Ну? Успокойся. Я думаю, Амиру просто нужно время. И да, вам надо поговорить. Обязательно поговорить. Черт. Я сейчас опаздываю, не могу с тобой остаться. Ты, наверное, не поедешь? Давай я после к тебе
