которых не верил до этого момента, чтобы всё с Юлей было хорошо.
Врачи уложились в максимально короткий срок. Ещё бы. За такую-то сумму.
Пока я сумбурно и вкратце пытался объяснить ситуацию мужчине в белом халате, женщина-врач осматривала бледную Снежинку. Измеряла пульс и давление.
— Ничего страшного, молодой человек. Такое бывает, когда девственница не готова к своему первому опыту. — уверенно заявила женщина, строго посмотрев на меня.
Я обернулся, чтобы спросить у неё что-то и забыл про всё. Потому что поймал растерянный, испуганный взгляд синих глаз.
Слава тебе, господи! Она очнулась.
Я облегченно перевёл дух.
— Я не знал, — прошептал, находясь в какой-то долбанной прострации.
— Как это не знал? Вы что сегодня ночью познакомились? — недовольно поджала губы женщина-врач.
— Маша, ну, сама понимаешь, молодо-зелено, оставь парочку. Давай выпишем рекомендации и оставим их одних. Похоже, им нужно поговорить. Тем более, девушка очнулась. — вмешался мужчина около сорока лет, и осторожно накрыл ладонью юлину руку, как бы подбадривая. — Как вы себя чувствуете, молодая леди?
Она сглотнула, не зная, что ответить. И смотрела на меня, а не на врача.
— Ей нужен осмотр гинеколога. — настойчиво произнесла женщина. — А также помощь психолога!
— К-какого психолога? Я хорошо себя чувствую, — хрипло подала голос Снежинка.
— Это тебе может сейчас казаться.
Костеря себя на чём свет стоит, не мог не согласиться с гитлером в халате, которая испепеляла меня ненавистным взглядом, будто я изверг какой-то. Хотя… Таким я себя и чувствовал. И то, что взгляд Снежинки абсолютно не выглядел осуждающим, убивало ещё больше.
Хотелось, чтобы она накричала на меня. Обвинила. Но не молчала, смотря на меня понимающими бездонными, как небо, глазами.
— Я отвезу её в больницу. — твёрдо произнёс, кидая купюры на кровать.
— Вот ваши рекомендации, молодой человек. Не переживайте, — мужчина положил руку мне на плечо. — Уверен, кроме болевого шока, ничего серьезного не произошло. Впредь, будьте аккуратнее и больше разговаривайте друг с другом.
Я скрежетнул зубами, с досадой смотря на почерк, который испещрил белый лист непонятными каракулями.
Эти врачи…
Когда скорая уехала, я осторожно подошёл к кровати и присел рядом. Протянул руку к Юле, ожидая, что она отпрянет, но она только протянула свою ладонь навстречу. И ободряюще улыбнулась.
— Со мной всё в порядке, Ром. Правда. Не нужно никуда ехать. И скорая… Это слишком! — на её абсолютно белом, как снег, лице, появился румянец.
— Ничего не хочу слышать, скажи, какие тебе нужны вещи, я помогу переодеться, и мы поедем на осмотр. — легонько сжал её руку. — Я должен удостовериться, что… не навредил тебе.
— Прости, что не предупредила. Я… Это было последнее, о чем я думала в тот момент.
Последняя фраза, вопреки ситуации, немного согрела оледеневшее от ненависти к себе и своей сути сердце.
— Тебе не за что извиняться, я должен был догадаться. — прошептал сокрушенно.
Чувствовал себя при этом так, словно я разбитая чашка, которую теперь не склеишь должным образом.
— Ром, — я перевел дух, посмотрел на Снежинку. — Я не хочу никуда ехать.
— Пожалуйста, — вырвался хриплый шепот. Большой палец неосознанно поглаживал ладонь девушки.
— Хорошо. — наконец, согласилась Юля. — Но с одним условием.
— Что угодно!
— Давай полежим вместе пять минут?
Разве я мог отказать, когда на меня смотрели таким искренним, теплым взглядом. Просящим. И… нежным.
Прижав к себе принцессу, которая тут же умиротворённо уткнулась носом в мою грудь, и обвила меня в ответ руками, обнимая, ощущал себя последней тварью за то, что… был счастлив в этот момент.
***
Юлия Снежина
— Ваши результаты УЗИ и анализов. — стройная медсестра протянула мне в руки бумажки.
А следом за ней к нам вышла и сама гинеколог, которая уже во время осмотра заверила меня, что со мной всё в порядке. И, как я и предполагала, это была защитная реакция организма на сильную боль.
Рома, который до этого нарезал круги по коридору больницы, и периодически нервно запускал руки в волосы, остановился и весь напрягся, когда поймал на себе осуждающий взгляд женщины.
— Вы её парень?
— Жених. — уверенно поправил её Грозовский.
Я чуть не поперхнулась водой из кулера. И во все глаза уставилась на парня. Но тот сейчас полностью был в разговоре с врачом.
— Вам бы почитать побольше литературы о прелюдии, сколько она должна длиться, как подготовить женщину к половому акту, — прочистила горло гинеколог, поправив очки на носу.
Хорошо, что сейчас была глубокая ночь, и в больнице практически никого не было, иначе я бы умерла со стыда.
Рома молчал, сурово сдвинув брови на переносице. А я не понимала, почему он не отрицает ничего. Ведь он…
— Это не так, — сказала раньше, чем успела прикусить язык.
Гинекологша обратила на меня своё внимание, и я тут же пожалела, что решила вступиться за Грозовского. И чего вот молча не сиделось, спрашивается?
— Хотите сказать, что прелюдия была?
— Была. — кивнула, избегая прямого долгого взгляда в глаза женщине.
— Тогда место первого раза было неподходящее, либо…
— Я поспешил. — Рома обошел меня, скрывая от глаз врача. — Анализы в порядке? Там… Всё нормально?
Гинеколог чопорно усмехнулась и ответила:
— Там, — выделила, — всё в порядке. И анализы тоже. Девочке повезло, что она потеряла сознание. Мышцы расслабились. А иначе, кто знает, что бы могло произойти. Бывали у нас случаи, когда обоих привозили. В обнимку. Приходилось разъединять. — стараясь выбирать выражения, женщина покачала головой. — А вообще молодёжь сейчас совсем глупая пошла. Сначала делают, а потом читают, что да как. Так что, молодой человек, вам бы опыта набраться.
Я подавила улыбку, заметив то, как вытянулось лицо Грозовского. Вот кому уж точно опыта хватало. И всё равно…
— Спасибо. — выдавил из себя парень и посмотрел на меня.
Заметив мою намечающуюся улыбку, поджал губы.
— Рекомендации я выписала девушке, купите сразу все необходимые лекарства и свечи.
Попрощавшись с дежурным гинекологом, мы вышли из здания. Там я и расхохоталась. Но смех быстро сошел на «нет», потому что между ног неприятно саднило.
— Больно? — кинулся ко мне Рома, схватив за предплечья. Пытливо разглядывал всю меня.
— Немного неприятно. Будто мозоль натёрла. Там. — хихикнула, морщась. — А так нормально.
Парень выдохнул. И прижал меня к себе крепко-крепко, обвив руками.
— Скажи, что я могу сделать, чтобы вымолить у тебя прощение?
Мне оставалось только пораженно хлопать ресницами.
Похоже, Таня была права и Грозовский помешан на мне… Впервые вижу его таким. Чтобы он и вот так вот умолял? Готов был сделать всё, что угодно? Тот, кто всегда был язвительным и безразличным ко всем, кроме себя?
Чудеса всё же случаются.
Поэтому
