прилавка и ставит на весы. Бьёт, улыбается. А я поскорее хочу убраться отсюда. Этот район мне жуть как не нравится, потому что связан не с лучшими воспоминаниями.
Поэтому быстро оплачиваю покупки и вылетаю и магазина. Думаю быстро сесть в такси и поехать обратно, но нет. Уехал.
Заказываю такси снова, и тупое приложение как назло смещает точку назначения. Решаю не отменять, пока поиск идёт. Дойду пешком, прогуляюсь.
Хотя поскорее бы свалить отсюда.
Мысль о том, что неподалёку находится дом умершей жены Багрова, мне не по себе. Не из-за смерти. Просто со всего этого и началась эта бредовая месть брата. Из-за чего теперь я самостоятельно хожу по городу с арбузом и скучаю по дочери, которая до сих пор живёт в Испании, и слышу звук недалеко проезжающего поезда. Вот бы схватить всех, да запрыгнуть в него, отправиться куда-то в горы, уронить Милану в снег.
Стоп. Что?
Поезд?
Может, показалось?
Останавливаюсь, прислушиваюсь снова. Тут ведь железная дорога недалеко. Прямо у…
Её дома.
Алисы, его жены.
Сжимаю крепче телефон, набираю Саида, пока бешено колотится сердце.
Не от страха, а от радости.
– Твою мать, Самир, ну сплю я, чего тебе надо? – шикает в трубку через несколько гудков.
– Я нашёл его, – выдыхаю.
– Что ты сказал? – не верит. Я тоже не верю.
– Скину адрес.
Сбрасываю, а сам звоню своим людям. Даже если его там не будет… Нет, я уверен. Он там.
Милана
– Я надеюсь, что когда ты вырастешь, будешь предупреждать свою невесту, где ты ходишь, – бубню, покачивая кроватку. Диме что-то не спится. Плачет много, истерит. Тоже арбуз хочет? Где же там Хаджиев ходит? Его уже четыре часа нет. Скоро утро, а он всё… непонятно где.
Я беру телефон, который мне однажды дал Саид. Звоню своему жениху, а тот трубку не берёт. Вот же… Отключаюсь, когда идиотские гудки надоедают. И иду делать Диме кушать.
А сама смотрю в окно в надежде, что увижу под окнами знакомую макушку.
Может, сейчас зайдёт?
А если нет?
Могу только надеяться, что с ним ничего не случилось. Очень надеюсь. Я устала быть одна в вечном страхе и волнении. Мне жутко его не хватало. Дочери любимой. Не хочу снова испытать то чувство. Безысходности. Что ты одна.
Страшно. Ещё и предчувствие какое-то плохое.
Поскорее бы он вернулся домой.
Самир
– Господин Хаджиев? – поворачиваю голову в сторону голоса. – Через полчаса Багрова заберут и перевезут в тюрьму. Теперь уж точно не сбежит. Хотите с ним пообщаться?
Я киваю. Не могу упустить шанс перед тем, как его больше не увижу. Хочется взглянуть в глаза тому, кто чуть не лишил меня всего.
Конечно, я сам виноват, что тогда забрал его из-за решётки, думая, что те покушения на меня, на Милану, организовал он. Думал быстро с ним разобраться, но… Не сложилось. Сбежал, трусливая собака, но мы отловили.
Он был в том самом доме. Не ошибся, когда решил сыграть в рулетку. Мои люди приехали через полчаса, окружили дом. Взяли Тимура. А я стоял и смотрел сверху вниз на человека, что со злостью впивался в меня взглядом, делая из меня мысленно решето, и стирал пыль щекой.
Месть за жену… Стоило ли оно того? Он сам всё начал. И у меня к нему много вопросов.
Встаю с металлической лавочки, от которой затекло всё тело. А сам иду за ментом, которому передали Багрова.
– У вас десять минут, – предупреждает. – Больше не могу.
– Мне хватит, – киваю, дёргаю за металлическую дверь и захожу в узкую маленькую комнату. Посередине стоит стол, к которому наручниками прикован Тимур. Побитый, еле смотрит на меня правым подбитым глазом. Левый вообще не открывается.
– Кого я вижу. Живой ещё, – он даже в таком состоянии язык за зубами не держит.
– Да, в отличие от тебя, – говорю честно. Он же не думает, что я всё так просто спущу ему с рук? Он лишил меня трёх месяцев жизни. Пытался убить меня, Милану, моих детей. Разлучил семью. Стоит ли говорить, что я подозреваю его и в первой аварии? В отравлении Миланы? Он же так хотел мне сделать всё время больно. Не остановился бы ни перед чем.
– Ну-ну, что за честь? Ты пришёл ко мне лично, – откидывается на спинку стула. Пытается выглядеть несломленным. Но это не так.
– Пришёл открыть глаза на твою жену, из-за которой ты сошёл с ума, – выплёвываю. – Впрягался из-за бабы, что залезла ко мне в постель.
Челюсти его напрягаются. Я уже слышу скрип зубов. Глаза кровью наливаются. Он вскакивает со стула, который падает с грохотом назад, и бросается вперёд. Лязг металла, и этот идиот даже с места сдвинуться не может.
– Я любил её, – цедит сквозь зубы. И она была беременна!
В какой-то момент я ставлю себя на его место. Я бы мстил так же. Абсолютно. И в какой-то мере его понимаю, но… Он сделал больно моей семье.
– А от тебя ли? – усмехаюсь.
Двери позади резко открываются, и в комнату забегает надзиратель.
– Багров, а ну, сел! – машет на него палкой. Подходит, замахивается.
– Я ещё не всё, – проговариваю, останавливая его. Мужик руку останавливает, не бьёт. – Ты в курсе, что у тебя есть сын?
– Да плевать. От Войтовой? Давно знал. Мне насрать. У меня столько детей, что тебе и не снилось, Хаджиев. А вот у тебя ни одного скоро не останется.
Снова делает рывок вперёд, хочет сорваться.
– Ни одного! С каждым разберусь!
Ему прилетает по плечу. Надзиратель пытается его утихомирить, а я устало выдыхаю.
– Я пойду, – резко встаю со стула. Всё, что я хотел сказать – сказал. Конечно, у меня ещё много вопросов, но… Я лучше останусь без ответов. Мне и так всё понятно. У него всегда были тёмные дела, в которых не было смысла. Ещё с детства у него были разного рода отклонения, которые он не желал лечить. Вот и итог. Нужно было раньше его в психушку отправить.
Иду по коридору, смотрю в окно. Уже раннее утро. Милана меня убьёт.
С печалью смотрю на сдохший телефон. Дерьмо.
Блин, сходил за арбузом, называется. Чёрт, а где я его оставил?
Нахожу пакет в коридоре,
