Но в конечном итоге Макс сильно задел ее чувства, когда продемонстрировал удивительную привязанность сразу к обоим: к Джейсону и Дорин. «Мне нравится, что он относится к другим людям с симпатией», – говорила она себе и при этом испытывала ревность.
Все началось в магазине художественных принадлежностей, куда привез их Джейсон для того, чтобы Эми могла купить все необходимое для работы. Как обычно, Макс начал всюду лезть, и, больше по привычке, нежели надеясь на результат, Эми повторяла ему, чтобы он не трогал того-то, не забирался туда-то, слез оттуда и…
– Он говорит? – спросил Джейсон.
– Когда хочет, – ответила Эми, стаскивая Макса с мольберта, на который он решил усесться.
– Он понимает сложные предложения?
Эми убрала волосы с лица и посмотрела на Джейсона:
– Вы спрашиваете меня, не отстает ли мой сын в развитии? – Эми была готова к битве. Пусть только попробует намекнуть на то, что раз отец Макса был пьяница, то ребенок может быть не таким умным, каким надо бы.
– Я спрашиваю, что может и чего не может двухлетний ребенок, и я… Да черт с этим! Макс, иди сюда.
Последнее предложение было произнесено с властными интонациями, и Эми почувствовала раздражение, когда Макс немедленно ему повиновался. Даже когда она говорила со своим сыном самым строгим тоном, на какой была способна, Макс просто улыбался ей и продолжал делать то, что она ему велела не делать.
Джейсон присел на корточки, чтобы глаза его и Макса оказались на одном уровне.
– Макс, ты бы хотел рисовать как мама?
– Только не предлагайте ему рисовать! – воскликнула Эми. – Он все выпачкает в краске и развезет такую грязь, что… – Она осеклась на полуслове, потому что Джейсон так на нее посмотрел, что ей сразу расхотелось давать комментарии.
Джейсон поправил воротник рубашки Макса, и мальчик вроде бы даже вытянулся, выпрямил спину.
– Ты бы хотел что-нибудь нарисовать?
Макс кивнул, хотя по-прежнему держался настороженно. Обычно ему не разрешали трогать мамины краски.
– Хорошо. Макс, старина, что ты скажешь насчет того, чтобы разукрасить ту комнату, в которой ты спал сегодня утром?
При этих словах Макс округлил глаза и, повернув голову, посмотрел на мать.
– Не смотри на меня. Мне велели держать рот на замке, – сказала Эми и скрестила руки на груди.
Джейсон приложил ладонь к щеке Макса и повернул голову ребенка так, чтобы тот смотрел на него.
– Это между нами. Поговорим как мужчина с мужчиной. Никаких женщин.
При этих словах лицо Макса приняло такое восторженное выражение, что Эми захотелось закричать. Ее сокровище, ее малыш уже превратился в мужчину!
– Итак, Макс, – сказал Джейсон, – ты хочешь разрисовать ту комнату или нет?
На этот раз Макс уже не смотрел на мать, а энергично закивал.
– Ладно, тогда первым делом мы должны решить, что ты собираешься нарисовать, хорошо?
Макс снова кивнул с очень серьезным видом.
– Ты знаешь, что ты хочешь нарисовать?
Макс кивнул.
Джейсон подождал, но, поскольку Макс молчал, Джейсон посмотрел на Эми.
– Это была не моя идея, – сказала она. – Вы будете после этого его отмывать.
Джейсон снова посмотрел на Макса и улыбнулся:
– Скажи мне, что ты хочешь нарисовать.
Макс закричал:
– Обезьянок! – Да так громко, что Джейсон чуть не упал на спину.
– Ладно, – со смехом сказал Джейсон. – Обезьяны так обезьяны. Ты знаешь, как рисовать обезьян?
Макс так энергично закивал, что все его тело задрожало.
Джейсон взял мальчика за плечи и сказал:
– А теперь послушай меня. – Добившись безраздельного внимания Макса, он продолжил: – Я хочу, чтобы ты пошел с этой леди, ее зовут Дорин, и я хочу, чтобы ты выбрал все, что тебе понадобится, чтобы нарисовать обезьянок. Больших обезьян, маленьких обезьянок. Целая комната, полная обезьян. Понимаешь?
Макс кивнул.
– Есть вопросы?
Макс покачал головой.
– Хорошо. Мне нравятся мужчины, которые умеют выполнять приказы. А теперь иди с Дорин, а я пока поработаю с твоей мамой. Хорошо?
Макс снова кивнул. Тогда Джейсон выпрямился и посмотрел на Дорин. Та протянула Максу руку, и они исчезли в недрах магазина художественных принадлежностей.
– Вы не представляете, что сделали, – сказала Эми. – Нельзя давать двухлетнему ребенку карт-бланш в магазине. Один Бог знает, что он купит и…
Джейсон взял Эми под руку и потащил ее в сторону, противоположную той, куда отправились Дорин и Макс.
– Давайте поторопимся. Купим все, что вам нужно, и поедем отсюда. А то, боюсь, президент появится здесь раньше, чем вы приступите к фрескам.
– Тогда, возможно, вам бы следовало позаботиться об оборудовании и материалах до моего приезда. Перед тем как отправиться в Абернети, я прислала Милдред список всего необходимого, и она заверила меня, что к моему приезду все будет готово.
– Все было закуплено, – едва слышно сказал Джейсон.
Эми остановилась.
– Ну, тогда зачем нам покупать еще?
Джейсон вздохнул.
– Вам нужна была акварель, и Дорин заказала наборы с такими крохотными брусочками акварельных красок разных цветов.
– Но я заказывала несколько галлонов краски… Боже, сколько таких наборов она заказала?
– Скажем так, теперь каждый ребенок в Кентукки имеет новенький набор акварельных красок.
– О! – воскликнула Эми и рассмеялась. – Я даже боюсь спрашивать про проекционный аппарат для перенесения изображения на стену.
– Вы знали, что, когда диапроектор перевернуть вверх тормашками, все слайды из него выпадают?
– Нет, я никогда не проделывала подобные эксперименты. А вы откуда знаете, что так бывает?
– Потому что Дорин купила тринадцать различных марок диапроекторов и не могла найти ни одного, который работал бы в перевернутом состоянии.
– Понятно, – с трудом удерживаясь от смеха, сказала Эми. – Хорошо, что вы на ней женитесь, а то еще через пару недель она бы вас разорила.
– Эми, нам надо по этому поводу поговорить.
– В самом деле? – сказала она. – Я надеюсь, что вы не собираетесь сообщать мне ничего плохого, потому что я не могу работать продуктивно, когда расстроена. И Арни… О! За что это вы меня так?
– Простите, не хотел сделать вам больно, – сказал Джейсон, отпуская ее руку. – Давайте выбирайте, что вам нужно, и пора ехать отсюда.
Следующие полтора часа Эми посвятила подбору необходимого инвентаря и материалов для грандиозного проекта, который ей предстояло осуществить. То и дело она ловила себя на мысли о том, как приятно работать, когда заказчик говорит тебе, что деньги для него значения не имеют. Какое восхитительное чувство – приобретать лучшие краски, самые лучшие кисти, самые лучшие…
