— Маме не нужно куда-то ходить и с кем-то встречаться — ей хорошо и дома, — заявила она. — В конце концов, у нее есть мы, зачем ей кто-то еще?
— В том-то и дело, что у мамы есть только мы, — твердо сказал Питер. — А я считаю, что мама имеет право на большее. Раньше у нее был папа, а теперь…
— Это совсем другое, — упрямо перебила Меган.
— Нет, не другое! — с горячностью возразил Питер. — Ты просто не понимаешь. Или ты и вправду считаешь, что мы такое уж замечательное сокровище, что мама должна всю жизнь посвятить нам?
Лиз не вмешивалась в их спор, однако это столкновение мнений весьма ее заинтересовало. Меган продолжала считать, что мать никогда больше не должна ходить на свидания. Питер же держался мнения, что в жизни Лиз должно быть что-то еще, кроме работы и домашних забот. Он почти слово в слово повторял то, что говорил ей Дик. Лиз мимолетно задумалась, когда же это доктор Вебстер успел обратить ее мальчика в свою веру. Но Меган сама мысль о том, что в жизни матери может появиться мужчина, который не является отцом ее детей, казалась отвратительной и пугающей.
— Хотела бы я знать, что сказал бы папа, если бы узнал обо всем этом! — бросила на чашу весов свой самый главный аргумент Меган. — Каково бы ему было узнать, что ты встречаешься с другим мужчиной?!
— Я думаю, — просто ответил Питер, — он бы сказал: «Давно пора!» В конце концов, прошло уже больше девяти месяцев. У мамы есть полное право подумать о своей личной жизни. Когда в прошлом году у Энди Мартина умерла мать, его отец женился во второй раз меньше чем через пять месяцев. А мама даже ни разу ни на кого не посмотрела за все то время, что папы нет с нами.
Против этого Меган нечего было возразить, однако ее беспокойство отнюдь не улеглось. Напротив, она, казалось, разозлилась еще больше.
— Уж не собираешься ли ты замуж за этого… доктора? — спросила она едко.
— Нет, Меган, — спокойно ответила Лиз. — Я вообще ни за кого не собираюсь замуж. Я хочу только съесть пиццу и посмотреть фильм. И, что бы ты ни говорила, в этом нет ничего плохого или бесчестного по отношению к папе.
На этом разговор практически закончился, хотя каждый остался при своем мнении. Поднимаясь к себе, Лиз думала о том, какую сильную реакцию у ее детей вызвал самый обычный и естественный поступок. Безусловно, в ее решении пойти на «свидание» к Дику Меган усмотрела прямую угрозу стабильности своего существования в рамках семьи. Лиз отлично ее понимала. Но, быть может, она и сама не так уж права, как ей казалось? Быть может, ей не стоит спешить и встречаться с мужчинами? Но, с другой стороны, она вовсе не «встречалась с мужчинами» — она просто шла в кино со своим новым другом. И замуж за Дика она тоже не собиралась, так что упреки и обвинения Меган не имели под собой никаких оснований. Лиз просто не представляла, как после стольких лет счастливого брака с Джеком она вообще сможет выйти замуж еще раз. Джек был для нее идеальным мужем, своего рода эталоном мужчины, до которого все остальные представители противоположного пола просто недотягивали при всех своих бесспорных достоинствах. Нет, ее поход в кино — это не интрижка, а просто вечер отдыха, который она давно заслужила, решила Лиз, ложась в постель.
Она считала, что тема закрыта, но Меган по-прежнему пребывала на тропе войны. Когда на следующий день вечером — ровно в семь, как он и обе-щал, — Дик заехал за Лиз, Меган наградила его откровенно враждебным взглядом и, не здороваясь, ушла к себе, нарочно громко топая по ступеням лестницы. Ее поведение было столь откровенно вызывающим, что Лиз посчитала нужным извиниться за дочь. Впрочем, грубость Меган в полной мере компенсировал Дику Джеми. Он выбежал ему навстречу, сияя счастливой улыбкой. Он был ужасно рад видеть «доктора, который боится уколов», и Дик улыбнулся в ответ и пожал Джеми руку, как большому.
— Как тебе понравилась вчерашняя вечеринка? — спросил он у мальчика.
— Очень понравилась, — серьезно сказал Джеми. — Правда, я съел слишком много хот-догов, и потом у меня немножко болел живот. Совсем немножко, — поспешил уточнить он, заметив, как насторожилась Лиз. — Но до этого все было просто замечательно!
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Дик и нахмурился, притворяясь обеспокоенным. — Послушай, Джеми, ты не знаешь, в этом доме мне точно не будут делать уколов? — спросил он страшным шепотом, и Джеми звонко рассмеялся, по достоинству оценив шутку.
Потом Дик спросил, летал ли Джеми когда-нибудь на воздушном змее, и мальчик снова хихикнул, решив, что это тоже что-то вроде шутки. Но Дик вполне серьезно объяснил ему, что существует такой вид спорта.
— Только, — сказал он, — нужен очень большой змей. Такой, чтобы мог поднять одного взрослого мужчину и маленького мальчика примерно твоего размера. И, знаешь, у меня случайно есть такой… Это довольно старый змей коробчатой конструкции, но летает он вполне прилично. Когда-то давно я сделал его своими руками, и если хочешь, мы как-нибудь вытащим его на пляж и полетаем вместе. Договорились?
— Мне бы очень хотелось попробовать, — с замиранием сердца признался Джеми. — Если только мама разрешит.
— Думаю, мама будет не против, — уверил его Дик. — Особенно после того, как мы дадим и ей разок прокатиться.
Заслышав в гостиной звонкий смех Джеми, Рэчел и Энни тоже спустились в гостиную, чтобы поздороваться с Диком, но Меган так больше и не появилась. Запершись в своей комнате, она дулась на мать за ее «безответственное» поведение. Что касалось Питера, то за ним заехали друзья, и он ушел с ними, попросив передать Дику привет. Дик в свою очередь попросил Джеми передать брату самые наилучшие пожелания, и тот обещал, что сделает все как надо, когда Питер вернется.
— У тебя отличные дети! — с восхищением сказал Дик, когда они наконец сели в его комфортабельный «Мерседес». — Не представляю, как ты этого добилась!
— Очень просто, — ответила Лиз. — Достаточно только любить их побольше, и результат обязательно будет.
— Тебя послушать, так нет ничего проще! Но себя в этой роли я почему-то не представляю, — сказал Дик таким тоном, словно они обсуждали детали операции на сердце.
Когда бы он ни заговаривал о семейной жизни, она непременно выглядела чем-то мучительным, невероятно трудным и изначально обреченным на провал. «Быть может, — подумала Лиз, — это потому, что у Дика никогда не было своих детей и родительские обязанности оставались для него тайной за семью печатями. Дику просто не приходило в голову, что заботиться о ком-то может быть не только трудно, но и радостно».
— В какой роли? — уточнила Лиз.
