— Лора, это я. — Я бросила взгляд на часы: половина седьмого.
— Ты возвращаешься?
— В общем, нет — собственно, потому и звоню. Прости меня, я надеялся увидеться с тобой, но не могу уйти.
— Почему? Ты там сидишь с обеда. Пришла моя очередь, Люк.
— Но Фиби нехорошо, — он перешел на шепот, — и Магда места себе не находит из-за этого; она хочет, чтобы я побыл рядом, на тот случай если придется вызывать ветеринара.
— Ясно, — безучастно отозвалась я.
— Мне правда очень жаль.
— Не бери в голову, — холодно сказала я. — Я уже привыкла к разочарованиям.
— Ну прости, это все временно, я люблю тебя, Лора. СЕЙЧАС, МАГДА!!! Перезвонюпозже, — скороговоркой закончил он.
Послышались короткие гудки, я услышала, как скрипнула лестница.
— Ты все сидишь? — осторожно спросил Том.
— Нет. Я ушла час назад. — Он отшатнулся. — Извини, — пробормотала я, — что нагрубила. Я просто немного… устала. Ладно. — Я вздохнула. — Ты сделал то, что хотел?
— Нет, но самое трудное уже позади, так что… пожалуй, буду закругляться.
— Хорошо. Ну… а у меня все путем, так что я еще посижу. — Ни за что не признаюсь, что меня променяли на козу.
— Если только… Лора, можно задать тебе один серьезный вопрос?
— Гм? — Я посмотрела на него.
— Как ты относишься к выпивке? Если только ты, конечно, не собираешься куда-нибудь?
— Нет, не собираюсь, — кисло ответила я. — Выпить было бы неплохо — если еще что-нибудь работает.
— У Смитти всегда открыто.
— Точно. Смитти будет работать и на Рождество…
— И в Судный день.
— Значит, к Смитти… — Я взяла свою сумку.
— А я думал, ты уедешь на романтический уик-энд, — признался Том, когда мы уселись в «Карибской закусочной» Смитти на Олл-сэнтс-роуд несколько минут спустя.
Я потягивала пиво.
— Не повезло.
«Вставай, поднимайся, борись за права…» — зычно взывал Боб Марли.
— Ты разве не встречаешься с Люком?
«Вставай, поднимайся, не отступай…»
Я заерзала на стуле.
— Ну, в этот уик-энд получилось так, что, ну, Пасха, а у него…
— Не говори. Семейные обязательства.
Я кивнула.
— Вот я и бешусь.
— Я догадался. Нелегко, да?
— Да как-то… мудрено. — Я стала теребить скатерть.
— Мудрено — мягко сказано.
— Да, ты прав. Сказать по чести, этот уик-энд окончательно добил меня.
Том криво улыбнулся:
— Рассказывай…
— И у тебя тоже?
Он кивнул:
— От свиданий с теми, у кого есть дети, сплошное разочарование.
— Приходится проявлять терпение, да?
— Не просто терпение. Ангельское терпение. — Он заказал еще по кружке пива. — Если придется и дальше сносить столько гадостей, не останется ничего, кроме как выставить свою кандидатуру на причисление к лику святых.
Я разломила кружочек сушеного банана надвое.
— Что за гадости? Ты, конечно, можешь ничего не рассказывать.
— Я не против — на самом деле даже рад рассказать. Ты не возражаешь?
— Нет. Конечно, не возражаю. Мы же друзья.
— Да. — Я посмотрела на него. — И наверное, ты меня поймешь…
Он рассказал, что когда встретил Джипу, то она жила одна, муж бросил ее полгода назад ради другой. А вот теперь пытается все вернуть.
— Джина не видела его уйму времени. Но он прознал, что я ухаживаю за ней — у него и с другой все развалилось, — и вот теперь разыгрывает из себя примерного семьянина, а меня выставляет незваным гостем.
Звучало знакомо.
— И что он делает?
— Постоянно названивает, особенно за полночь или ни свет ни заря, — проверяет, с ней я или нет. Заявляется без приглашения. Иногда приходится бывать в квартире у Джины, когда надо посидеть с Сэмом, и шифроваться я не собираюсь, потому что ничего предосудительного не делаю.
— А Джина его впускает?
— Нет, держит на пороге.
— А он общается с Сэмом?
— В том-то и проблема. Джина говорит, что он может видеть Сэма каждое воскресенье, только не у него, потому что она считает его не слишком ответственным. Это означает, что видеться с ним он может только у нее дома.
— Что, в свою очередь, означает, что тебе там бывать нельзя.
— Именно.
— И они проводят время вместе.
— Точно.
— И тебе это не нравится.
— А кому бы понравилось? Когда мы познакомились, она была одна, а теперь начались эти «семейные мероприятия» — я их терпеть не могу.
— Да, это нелегко, — согласилась я.
— Сегодня они уехали к ее родителям. Поэтому я и пришел на работу — слишком разозлился, надо было прийти в себя. — Я кисло улыбнулась. — Джина говорит, что так Сэм чувствует себя в безопасности, ведь он видит, что его родители дружат, Это просто невероятно!
— Да уж, — посочувствовала я. — Том, а можно задать тебе один очень важный вопрос?
— Да, — ответил он.
— Почему ты встречаешься с Джиной?
— В самом деле, серьезный вопрос. Ну… она… мне нравится. Она красивая, очень умная, и я ей нравлюсь. А вообще… не знаю. — Он принялся вертеть свою подставку под пиво. — Я очень привязался к Сэму. И буду очень скучать по мальчугану, если у нас не срастется…
— Но и по Джине, наверное, тоже?
Он посмотрел на меня:
— Ну да, конечно. Просто меня бесит постоянное присутствие ее бывшего мужа. С другой стороны, он должен быть рядом, потому что он отец Сэма. — Том пожал плечами. — А я нет.
«Но ты отец другого мальчугана, — хотела сказать я. — Как быть с ним? По нему ты разве не скучаешь? Разве тебя не гложет совесть за то, что ты сделал? Разве не поэтому ты встречаешься с Джиной?»
Том сделал еще один глоток пива.
— Все… запутано. — Он посмотрел на меня: — А как бывшая Люка? Я вчера видел заметку о ней. Очередное дерьмо, надо полагать.
Я слегка кивнула:
— Притом отборное. Она бросила Люка за десять месяцев до того, как я встретила его снова.
— Вы знакомы?
— Нет.
Потягивая пиво, я подумала: как странно, что женщина, которую я даже никогда не видела, оказывает такое влияние на мою жизнь! Она как Бог — невидима, но вездесуща и, кажется, всемогуща.
— Как думаешь, вы когда-нибудь встретитесь? — спросил Том.
Я скорчила гримасу:
— Нет, если это будет зависеть от меня.
Он выглядел озадаченным.
— Но вчера ты говорила, что она нормальная.
— Я лгала. Правда в том, что она далека от нормальной. Она бросила Люка, но не хочет, чтобы с ним встречалась я. Ограничивает мои контакты с Джессикой и даже не знает, что мы уже познакомились. Она бессовестно претендует на все его свободное время — вот как сегодня, — чтобы дать мне понять, что он все еще «принадлежит» ей. Магда держит Люка за яйца, потому что она мать его ребенка. Она моя самая большая проблема.
