может, лучше я тебя домой отправлю?
Примирительно вскинув ладони, Красницкий пошел на попятную:
— Да и черт с ней! Пускай остается!
— Только тихо, — Ира торопливо приложила палец к губам, — постарайся не шуметь. Если разбудим маму, ничем хорошим это не закончится, уверяю!
Пропустив его внутрь, она поспешно заперла входную дверь. А после прислонилась к ней спиной, словно обессилела внезапно, и удрученно спрятала в ладонях свое раскрасневшееся лицо.
— Чего зависла-то? — окликнул ее Слава едва слышным шепотом.
— Пытаюсь понять, какого хрена творю? — вторила ему Синицына. — Идем!
— Куда?
— Переночуешь в зале, — «гостеприимная хозяйка» прошмыгнула в ближайшую дверь, вынуждая его двигаться за ней следом. — Обычно мама не заходит сюда по утрам перед работой. Будем надеяться, что ты не сильно храпишь, и ничем не выдашь своего присутствия!
В полумраке раздался щелчок выключателя, и комната озарилась ярким светом. Даже зажмуриться пришлось от неожиданности. Красный огляделся.
«Вот, значит, как выглядит твоя обитель изнутри? Недурно!»
Ирина, перехватив его пытливый взгляд, истолковала все по-своему.
— С твоими хоромами, конечно, не сравнить, — призывно похлопала по спинке массивного, определенно мягкого дивана, занимающего минимум треть комнаты, — но уж точно лучше, чем в подъезде! Да?
«Так сильно в моем одобрении нуждаешься, пучеглазая?»
— Сойдет! — не удержался от издевки. — Думал, будет хуже!
Насупившись, Синицына принялась убирать диванные подушки, освобождая для него спальное место. Затем засуетилась у одного из шкафов, встроенных в гостиной, извлекая оттуда объемный плед и свежее постельное белье.
Она все делала шустро. И молча. Что не могло не раздражать.
— Готово! — холодно заявила, направляясь к двери. — СПИ!
— А ты?
— И я!
— С Ленкой ляжешь?
— Естественно!
— Ко мне подойди! — рыкнул недовольно. — Я тебя еще никуда не отпускал!
Замерев, она зажмурилась, беззвучно шевеля губами. Словно про себя считала, пытаясь успокоиться и не броситься на него с кулаками.
— Чего еще?
— Это что такое? — брезгливо кивнул, указывая на один конкретный предмет.
— Подушка, Ваше Пришибленное Величество!
— Себе забери, а мне другую принеси!
— Что? — у нее определенно начался нервный тик. — А ты не охренел?
— Синичка, я серьезно! Мне другая подушка нужна!
— Господи, да какая другая-то?
— Та, на которой постоянно спишь ты! — не дожидаясь ее реакции, Слава преодолел разделяющее их расстояние и настойчиво всучил Ирине мягкое квадратное «яблоко раздора». — Будь умничкой, принеси, а?
Буквально побагровев от злости и дыша, как паровоз, девушка скрылась в недрах квартиры. Красницкий же с триумфальной улыбкой на лице стянул с себя футболку и швырнул ее на кресло. После избавился от кожаного ремня, резким движением вырвав его из петлиц своих фирменных джинсов.
В этот самый момент вернулась Синицына. Она окатила его до крайности взбешенным взглядом и со злостью пульнула в него мягкий снаряд, «дружелюбно» заявив:
— На! Подавись!
«Наивная девочка! Этим я точно не подавлюсь!»
Вячеслав демонстративно поднес подушку к лицу и шумно втянул ноздрями аромат ее хозяйки. И зажмурился от кайфа, струившегося сейчас по каждому нерву.
«Торкнуло! Сука, так сильно торкнуло! Покруче любой дури!»
Она опять попыталась улизнуть. Тихонько смыться.
Смущенная. Взволнованная. Раскрасневшаяся.
И вновь Красницкий не позволил этому случиться. Потеряв интерес к неодушевленному предмету, он настиг свою жертву, преграждая ей путь.
— Синичка?
— М-м-м?
— Я голоден!
— Ты… ты издеваешься надо мной, что ли? — ее нервы сдали, и крохотный кулачок резко опустился ему на грудь. — Потерпишь до утра! Ночью вредно жрать!
— Нет, пучеглазая! — Слава рывком притянул ее к себе за талию, шалея от безнаказанности, дурея от жара юного тела, от нежности кожи. И от запаха. Сладкого. Дурманящего. — Не потерплю!
Дыхание Ирины сбилось.
Она ощутимо задрожала, покрываясь гусиной кожей.
— Я лучше пойду…
— Нет, не пойдешь!
— Слав, успокойся, ладно? Ты просто не в себе сейчас! Ты очень сильно пьян!
Кровь ударила в голову. Потребность — лютая, дикая — причиняла боль.
Склонившись к ее уху, он хрипло поинтересовался:
— Пучеглазая, а ты из крикливых?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, обычно громко стонешь?
— Ко… когда? — сдавленно пискнула та, начиная заикаться.
— Когда тебя трахают, малышка! Когда кончаешь!
— Чего? — она испуганно вздрогнула. — Совсем спятил? Я не…
— Мне это не по душе, но уж постарайся вести себя как можно тише!
— Послушай-ка…
— Ш-ш-ш! — с трудом сдерживаясь, Слава очертил подушечкой большого пальца контур ее пухлых губ. — Ну, все! Иди ко мне!
Глава 32
Ирина
«Иди ко мне!»
Ирина сдавленно всхлипнула, когда Красницкий решительно приподнял ее лицо за подбородок, будто действительно собирался поцеловать. Снова.
«Иди ко мне!»
Внутренности трусливо сжались от волнения, стягиваясь в плотную тугую спираль. Ирину трясло. Прямо лихорадило. Бросало то в жар, то в холод.
Внизу живота разлилось чертовски приятное тепло. Томящееся. Ноющее.
Колени внезапно задрожали. А во рту стало сухо до боли.
«Иди ко мне!»
Пульс сошел с ума. Мир сошел с ума. Да и сама она, похоже, свихнулась.
Ведь иначе объяснить тот факт, почему именно замерла послушной овечкой в ожидании его дальнейших действий, просто не могла.
Вопреки сомнениям, терзающим душу, вопреки обидам и злости, питаемой к нему… чувственного прикосновения Вячеслава Ирина жаждала
