поэтому я должна чуть успокоиться, чтобы выдержать всю сессию до конца.
Тем временем Бергман обошел меня и повязал мне глаза плотной черной повязкой. А затем чуть подрегулировал подголовник, вынуждая меня запрокинуть голову назад.
Мужчина склонился над моим телом и жадно захватил острую вершинку в рот. Он жадно вбирал ее внутрь, покусывал и всасывал, доводя меня до исступления.
Не в силах сопротивляться острому желанию, я громко стонала, тянулась грудью к порочному рту своего Хозяина и отчаянно двигала тазом, наслаждаясь двойным проникновением.
Когда Бергман внезапно отпустил мою грудь, я машинально подалась вверх, языком тела прося о продолжении, но внезапно получила звонкий шлепок по груди.
Вскрикнув как раненная птичка я снова попыталась зажаться, но получила ещё один шлепок. Острые иголочки мигом впились во все мои нервные окончания, заставляя дрожать от возбуждения.
Боже! Я столько времени боялась, что Бергман будет меня бить, а это оказывается настолько невыносимо приятно, что казалось у меня сейчас остановится сердце от столь острых ощущений.
Бергман продолжал шлёпать мою грудь, вызывая в моем теле сладкие судороги, а затем он дотянулся до того самого аксессуара и включил его.
В отличие от прошлого аксессуара, который сводил с ума своей вибрацией, этот воспроизводил глубокую пульсацию. Пульсация заставляла сокращаться мои интимные мышцы и ещё больше сжимать мои лоно и попку.
Бергман нажал ещё какую-то кнопочку и пульсатор чуть свел вместе обе свои части, зажимая меня внутри словно прищепка.
Я вскрикнула от подступающего финала и широко раскрыла рот, жадно хватая горячий воздух. И в этот же момент Бергман жёстко обхватил мои щеки и вошёл в мой рот налитым мужским достоинством.
Я задохнулась и запаниковала. Подступающий финал сразу отодвинулся на сто шагов назад, и я отчаянно засучила связанными ногами.
— Тише, все хорошо, — ласково произнес Бергман. — Я все контролирую. Ты не задохнешься. Я буду двигаться очень плавно. Но ведь и ты хочешь, чтобы мне было хорошо?
Я по-прежнему панически дышала, но перестала сопротивляться.
В этом нет ничего страшного! Все девушки делают это. Я не должна разочаровать своего Хозяина!
Поэтому, найдя максимально комфортное положение своему языку, я выровняла дыхание и чуть напрягла губы.
— Да, моя девочка, — со стоном выдохнул Арон. — Моя самая способная, самая особенная девочка! Сделай мне хорошо.
Окрыленная его ласковыми словами, я старалась как можно активнее работать язычком, пока Бергман проталкивался в меня с каждым разом всё глубже и глубже.
В какой-то момент проникновения мужчины стали такими глубокими, что я чувствовала его глубоко у себя в горле, но к моему удивлению во мне это не вызвало рвотного рефлекса. Были моменты, когда я задыхалась или давилась, но никаких лишних позывов.
— Да, моя девочка. Да! — выдыхал Арон сквозь стиснутые зубы, ни на секунду не теряя контроль.
Он продолжал держать мою голову максимально запрокинутой, чтобы мой рот и горло образовывали одну прямую. А я вновь отдалась тем приятным ощущениям, что создавал пульсатор. Стоны моего Хозяина, пульсация и жёсткий зажим заставили меня возгорется страстью за считанные секунды. Я и сама перестала сдерживать стоны и мычала в унисон со своим мужчиной.
Мне казалось, что все нервные окончания выстроились во мне в одну линию: от горла до промежности, а затем разом взорвались, вызывая звон в ушах. Я забилась в сладкой осознанной судороге, ловя каждый оттенок своего наслаждения, и снова задохнулась.
А затем я почувствовала, как Бергман извергся мне в рот, сжав мою грудь в ладонях так сильно, что я протестующе замычала.
Бергман плотно прижал мою голову к своему паху и продолжал метить меня, не замечая моего протеста. И даже в этот момент я не почувствовала страха или недоверия к мужчине. Наоборот, я даже гордилась тем, что Бергман на мгновенье потерял над собой контроль. Второй раз за сессию он показался мне таким настоящим, таким искренним.
Мужчина вышел из меня и принялся неистово покрывать мои губы и щеки поцелуями, бережно поддерживая меня за шею. Пульсатор по-прежнему воспроизводил глубокую пульсацию во мне, но я уже не была окутана страстью. Я была безмерно счастлива за то, что я смогла доставить настоящее удовольствие своему Хозяину и сделала ещё один шаг на преодоление себя.
Признаться честно, я бы выдержала еще. Мое тело уже все трясло от усталости, но внутри я ликовала. После сегодняшнего такого мега эмоционального дня, единственное, что я сохранила в себе — это благодарность Бергману. Мне казалось, что сегодня он вытащил меня из скорлупки и избавил разом от всего. Я словно всю жизнь была связана по рукам и ногам, да еще и лишена права голоса и выбора. Но Бергман вернул мне свободу и не просто голос, а громкий свирепый крик.
Когда он развязал меня, то тут же подхватил на руки и понес в ванную, не переставая целовать мое лицо.
— Господин Бергман, — засмущалась я, игриво уворачиваясь от поцелуев, — мне так кушать хочется! Я весь день не ела.
— Не беспокойся, — он зашел в ванную и включил душ, — через пять минут я тебя накормлю. Я специально не дал тебе поесть, чтобы у тебя не возник рвотный рефлекс. Иначе ты бы вынесла только негативный опыт из нашей сессии.
Получается, он уже с утра все придумал?
Мужчина бережно поставил меня на ноги и завел в душевую кабинку, пока сам избавлялся от одежды. Затем зашел ко мне и принялся быстро и бережно меня купать. Обессиленная я позволила себе привалиться на широкую грудь своего Хозяина, а затем и вовсе повиснуть в его руках.
Боже! Как хорошо!
Наконец, закончив с купанием, мужчина завернул меня в пушистое полотенце и так же на руках отнес в обеденную зону.
Арон уселся на высокий барный стул, а меня усадил верхом на свои колени, прижав спиной к стойке. Одной рукой он поддерживал меня под спину, а второй протянул стакан воды.
— Сначала попей.
Залпом осушив стакан, я почувствовала прилив сил. Наконец-то мой организм включился.
В этот раз на ужин была нежнейшая семга в сливочном соусе и свежие овощи. Я балдела от каждого кусочка, который Бергман вкладывал мне в рот. Мужчина неизменно поил меня сладким белым вином и временами, пока я пережевывала овощи, он принимался целовать мою шею и грудь.
— Господин Бергман, — мне стало неловко от такого романтичного настроя, — а откуда в спальне взялась такая… скамеечка.
Бергман хитро усмехнулся и поднес к моим губам очередную вилку с рыбкой.
— Созвонился кое с кем,
