сыплет матом в мою честь. Я даже возгордилась собой. Будет знать, как распускать руки и строить заговоры за моей спиной.
Череда этих бетонных «насаждений» подходит к концу, осталось только преодолеть расстояние до дороги – и я вернусь домой! Эта мысль согревает меня, но вмиг всё рушится.
Снова быстрый захват руки, резкий разворот и подъём на высоту, но только это делаю не я, а со мной. И вот я опять вишу вниз головой, как когда-то.
– Опять я тебя недооценил, стерва! Ухитрилась мне по яйцам заехать. С*ка! Я тут к ней с намерением помочь, а она меня расцарапала, да ещё и между ног впечатала коленом! – идёт и выговаривает мне.
– Ха! Иди помогай нуждающимся! Мне не надо! – и со всей силы бью его по спине.
– Бля, Тереза, перестань избивать, не то подумаю, что пословица «бьёт – значит любит» про тебя.
– Ха! Размечтался!
Пока он идёт, меня качает из стороны в сторону. Хочу руками ухватиться за что-нибудь, но кроме его упругой задницы ничего не нахожу, поэтому пробираюсь под его футболку и хватаюсь за шлёвку.
– Воу, воу, Тереза. Ты возбуждаешься после драки? Уже приставать начала!
– Опусти меня на землю, придурок, или неси как человека, а не мешок с картошкой, и никто к тебе приставать, – кривляюсь при произношении этого слова, – не будет.
Тут же ощущаю шлепок по своей попе.
– Эй! Ты чего?
– Это за «придурка», а это, – снова бьёт меня по заднице, – за всё, что было «до».
– Злопамятный индюк, – сказала и напряглась, ожидая, что получу очередной шлепок. Но удара не последовало. – Не обижаешься?
– Ну, почему-то с твоих губ произнесённое «индюк» для меня не звучит ругательством.
– Ну, это странно, учитывая то, что я его именно с таким смыслом произношу. – Усмехается, но ничего не отвечает. – Далеко ещё?
В этот момент он переворачивает и ставит меня на ноги. Оказывается, уже дошли.
Пытаюсь отдышаться, а он тем временем поправляет мои волосы. И этот его жест руками у моего лица ощущается настолько интимно, что дыхание вновь перехватывает, я даже сказать ничего не могу, лишь заворожено смотрю в его зелёные глаза, которые, наверное, впервые излучают нежность и доброту в отношении меня.
– Совсем запутались. Ну вот, вроде, всё, – заканчивая с моей причёской, говорит и устремляет свой взор в мои глаза. В этот же миг воздух вокруг нас меняется.
Моё дыхание учащается, и мурашки пробегаю по телу, а его красивые зелёные глаза продолжают гипнотизировать и манить. Ладони Давида обхватывают моё лицо, а большие пальцы проводят по губам. С моих уст срывается вздох. Он наклоняется ко мне и…
В этот момент телефон Давида раздается трелью звонка.
– Чёрт, – выдает он мне в губы и отстраняется, поворачивается спиной и отходит от меня на пару шагов, руками протирая лицо.
Очарование развеялось, и я пришла в себя. А проанализировав, что только что чуть не произошло, пришла в ужас!
Давид, скинув вызов, возвращается ко мне.
– Давай, садись, начнём, – говорит, а сам в глаза не смотрит.
Мне тоже почему-то неловко, поэтому отвожу взгляд и произношу:
– Давид, – оборачиваюсь на его «монстра» и понимаю, что вот ну вообще не хочу в него садиться, тем более за руль, – давай не будем, я серьёзно. Я настроюсь и тогда сама пойду на курсы и начну всё сначала и…
– Да, да, слышали мы уже эти сказки. Диана, – открывает дверь со стороны водителя, – вперёд.
Смотрю за его спину и просчитываю: если побегу, смогу ли улизнуть?
– Нет, даже не думай, не получится, – как будто услышав мои мысли, предостерегает Дэв.
Усмехаюсь его смекалке. Но всё равно не спешу залезать в салон, остаюсь на месте.
– Тяжёлый случай, – наблюдаю вполоборота, как он обходит меня, ставит ногу на подножку и приземляет свою задницу на сидение, после делает какие-то манипуляции с креслом. – Нет, ты глянь, а Сашка вернулся.
Отворачиваюсь от него и смотрю в ту сторону, в какую он указал. И никого не вижу.
И в этот же момент со спины меня обхватывают руки Давида, удерживая за талию, отрывают от земли и затягивают в салон автомобиля, прямиком на колени к этому обманщику.
Его руки сцепляются у меня на животе в замок, и он произносит мне на ухо:
– Попалась.
Пыхчу от злости. От своей наивности и глупости.
– Отпусти! – требую я уже даже не из-за того, что за рулём, а скорее из-за того, что сижу у него на коленях.
На что он широко разводит колени, и я опускаюсь попой на кресло водителя, аккурат между ног Давида.
– А теперь послушай, – берёт мои дрожащие от бешенства руки в свои и начинает поглаживать каждую большими пальцами обеих рук.
– Если ты хочешь меня успокоить, то делаешь всё ровно наоборот, я только больше злюсь. Что ты ещё придумал! Посадил тут меня на свои колени и думаешь, я в таком положении поведу машину?
– Просто, зная твой чертовски увёртливый характер, подозреваю, что ты, только чтобы позлить меня, въедешь в ближайший столб, а так как тут их нет, найдёшь что-то похуже и всё равно напакостишь мне. Поэтому считай, что это моя страховка. Если что, успею нажать на тормоз и перехватить руль.
– Продумал всё, значит?
– Если честно, то это мне в голову пришло минут пять-десять назад, когда понял, что по своей воле ты не сядешь за руль.
– И что, так и будем сидеть тут в этом положении? – в тисках его ног даже поменять позу не могу. Пытаюсь, но не получается.
– Диана, будь добра, задницей особо не виляй, хоть я сегодня твой «инструктор», но всё же и мужчина тоже.
Застыла. Чёрт.
– Может, тогда сядешь на соседнее кресло? – неловко произношу я, потому что сама чувствую дискомфорт и какое-то томление непонятно откуда взявшееся внизу живота.
– Диана. Успокойся. Просто дыши. Положи руки на руль.
Моё волнение Давид неправильно истолковал, подумав, что это из-за машины, а не из-за его близости, и продолжает проговаривать тихим, спокойным голосом прямо мне в ушко:
– Смотри, мы никуда не едем. Видишь? Машина стоит. С тобой ничего не случится. Не стоит переживать, Диана. Я… – делает паузу, – я не дам тебя в обиду и не позволю больше ничему плохому произойти в твоей жизни.
Я замерла и почувствовала, как застыл Дэв.
Головой понимаю, что буквально неделю назад этот же человек говорил, что между нами ничего нет и вообще быть не
