— Станешь, конечно, — выжимает из себя улыбку. Но я предупреждающе головой машу. — В конце концов, технологии ушли далеко вперед. Сначала тебе восстановиться надо. Буду лично тебя вести. Клянусь, все хорошо будет у тебя.
— Вряд ли… — морщусь от очередной вспышки в животе.
— Так, обезболивающий укол сейчас организую, — спохватывается мама. Но я хватаю ее запястье.
Напряженно смотрю на нее, ожидая пусть горькую, но правду.
— Есть риск, что естественным путем ты не сможешь забеременеть, — садится обратно. Проверяет мой шов, поправляет повязку. — Но на этот случай существует ЭКО.
— Макар никогда в жизни не согласится на ЭКО, — обреченно выдыхаю, игнорируя ту ненависть, что вспыхивает в темных глазах мамы. — Я теперь бракованная.
* * *
Шесть лет назад…
Перекатываю на ладони пилюли разных форм и цветов. Зачем-то достаю из баночек еще. Задумчиво изучаю их, погружаясь в транс. В другой руке — телефон с запущенным интернетом. Лента соцсети замерла на новости пользователя, которого давно пора бы удалить. Но решительности не хватает.
Два года прошло после операции. Шов затянулся, оставив жуткий рубец. Походы к гинекологам превратились в обыденность. Но результаты неутешительные.
Мама контролирует каждый мой шаг, поддерживает меня, папа первое время вовсе дежурил под дверью. Оба боятся, чтобы я ничего с собой не сделала. Но если поначалу у меня были такие мысли, особенно после отъезда Макара, то сейчас… Я решила, что буду идти дальше. Вопреки всему. И назло бывшему.
Собираюсь проглотить таблетки, но чьи-то теплые ладони вдруг накрывают мои.
— Это что? — хмурится мама, покосившись на телефон. А потом берет в руки баночки с лекарствами, вчитывается в названия.
— Антидепрессанты и те витамины, которые мне недавно прописали. Новые, — все-таки принимаю и запиваю водой. — Не переживай, я не собираюсь прощаться с жизнью. И папу успокой. Сколько можно следить за мной, как за сумасшедшей?
— Я и не… — осекается, протянув руку к телефону и развернув его к себе экраном. — Вот урод, — выплевывает ядовито.
— Почему же, — забираю гаджет. — Он очень красивый. И невеста под стать. Профессорская дочка, молоденькая, правильная и… здоровая, — заканчиваю сорвавшимся голосом.
Разглядываю фото в соцсети. На нем — счастливые молодожены. Цветочная арка, белое платье, костюм с бабочкой, свадебный букет. На фоне — Сиамский залив.
Когда-то Макар обещал мне медовый месяц за границей. Пышную свадьбу. Лимузин. И вообще много чего обещал, будто озвучивал мечты восемнадцатилетней девочки, не планируя воплощать их в жизнь. Да и судьба внесла свои коррективы.
Он все-таки уехал на ту стажировку два года назад. Пока я лежала в больнице, он повышал квалификацию. Так усердно, что перестал звонить сам, а со временем — начал сбрасывать мои вызовы. В итоге — разорвал наши отношения короткой смс-кой.
Вот и все, чего я оказалась достойна. Нескольких слов.
Позже я узнала, что в той поездке Макар познакомился с дочкой профессора. И не упустил своего шанса на карьерный рост. С таким тестем перед ним открывались двери всех клиник.
— Пусть к черту катится, — проклинает его мать, пока я заношу палец над иконкой удаления контакта.
— Пусть будет счастлив, — шепчу, нажимая подушечкой.
— Ничего, ты тоже будешь. Наоборот, бог от козла отвадил, — приобнимает меня мама, покачивает, как в детстве. — Скоро диплом медсестры получишь, потом в институт поступишь. Мечту свою исполнишь, выучишься, работать со мной в клинике будешь, — планирует мою жизнь, не спрашивая мнения. — Мужчину хорошего найдешь, ЭКО сделаете. И будет у тебя семья.
— Да не надо мне мужчин больше никаких, — выбираюсь из маминых рук. — И с беременностью тянуть нельзя. Гинеколог не может точно прогнозировать, что со мной будет через год или два. На каждом приеме анализы разные. То позитивные сдвиги, то откат назад. Да ты ведь сама в курсе, видела мою карту. И доверяешь светилам медицины, к которым отправляешь меня. Так что… — уверенно встречаю черный взгляд. — Я хочу сделать ЭКО сейчас, пока организм не сдался окончательно.
— Но… — приоткрывает губы она, но так и замирает, не проронив ни слова.
— От донора, — улыбаюсь. — Я долго обдумывала все и приняла решение. Хочу ребеночка от анонимного папы, чтобы он не имел никаких претензий к нам. Это будет только мой малыш. Никто мне больше не нужен! — повышаю голос, в котором прорезаются стальные нотки. — Мам, ты знаешь, что если я что-то задумала, то не отступлюсь. Вопрос лишь в том, на моей ли ты стороне?
Медлит, хмурится. Но все же кивает.
— Я помогу. Проконтролирую весь цикл ЭКО. От и до, — заключает мое лицо в ладони. — Только бы ты опять научилась радоваться жизни.
— Малыш научит, — подмигиваю ей.
Глава 32
Адам
Одними губами матерюсь на нетерпеливых водителей, что сигналят мне со всех сторон, но не издаю ни единого ругательства вслух. Потому что телефон на громкой связи, а по салону разносятся гудки ожидания. Выкрутив руль, нагло суюсь в соседнюю колонну машин, пытаюсь вклиниться в плотный поток, взбудоражив еще больше автомобильных клаксонов.
Забываю, что я не в юрком, обтекаемом спорткаре, а в неповоротливой мазде. Едва не цепляю задом капот БМВ. Выставляю руку в окно, небрежным жестом извиняясь, но в ответ летит отборный мат. Поднимаю стекло поспешно. Нехрен тут ругаться при моих детях.
— Придурок, — цежу я, не выдержав.
— Пап… Адам? — детский голосок из динамика заставляет улыбнуться и мигом забыть обо всех окружающих раздражителях. — А чего ругаешься? Кто-то достает? — тон меняется на боевой.
Вот же мелкая хулиганка-воительница. Все-таки есть в ней что-то от Агаты.
Точнее… От нее сто процентов есть, а вот от меня…
— Привет, Васена, — тепло отзываюсь. Прекращаю дергать коробку передач, еду в колонне спокойнее. — Нет, все уже хорошо. Василиса Прекрасная, вы еще в спорткомплексе?
— Ага, — переходит на шепот. — У нас занятие… — паузу делает, топает куда-то. — Блин, Макс заметил, что я из зала вышла. Он не разрешает мне с тобой по телефону разговаривать. Брат на стороне мамы, — вздыхает тяжело. И я вторю ей.
Да уж, влип я. Одна Агата — проблема. А если в комплекте еще и ее вредный черноглазый мини-"ксерокс", то вообще атас.
— Черт, — шиплю, останавливаясь в пробке. Этого мне только не хватало! Впереди — авария. Ну трындец! Теперь вечность целую объезжать. — Васена, задержи маму, если что, — прошу своего главного союзника.
Впрочем, Ксюша тоже ничего против меня не имеет. Но заняла нейтральную позицию. Своеобразный миротворец между мной и Агатой: молча наблюдает, но не вмешивается.
— Ты нас заберешь куда-то? — воодушевленно тарахтит Васька, но ее слова теряются в звуке быстрых шагов. — А куда? — судя по тому, как пыхтит, она срывается на бег.
— Сюрприз, — усмехаюсь.
— О-о-о, я в деле, — вопит сквозь смех. — Не поймаешь, Макс! — раздражает брата, видимо, унося от него ноги.
— Мама запретила тебе брать телефон, — важно бурчит маленький «агатёнок». И я невольно глаза закатываю. Какие же они несносные!
— Кто это? Папочка? — доносится вкрадчиво, и по интонациям узнаю Ксюшу.
— Да, принцесса, — выдыхаю тихо, но звонок прерывается раньше.
Бросаю взгляд на притихнувший динамик — и крепче обхватываю руль. Впиваюсь в него, кручу резко, выезжая на обочину. Преодолеваю участок дороги до поворота, нарушая правила, а там ныряю во дворы, пытаясь срезать путь.
— Папочка, — повторяю задумчиво.
Что же, я справлюсь. Наверное. Даже если… Агата права.
В тот вечер я не смог однозначно ответить ей. Своими аргументами она, признаться, загнала меня в тупик. А ее уверенность в том, что чертята не мои, убила все планы. Потому что, черт возьми, я действительно упрочился в мысли о нашем безоговорочном родстве. Как только от Лоры про ЭКО Агаты узнал, так сразу сложил нужный мне пазл. И картинка мне понравилась. Кровные наследники, их сексуальная мамочка. Идеальный расклад! У нас бы получилась крепкая семья.
