это же целых одиннадцать ночей. Десять дней, одиннадцать ночей. – Крепко прижал меня к себе и поцеловал так, что я вообще обо всем забыла.
– Иди уже, – произнесла я, чуть толкнув его в плечо. Мы не скрывались, не было смысла, за эти два дня все, кто мог увидеть нас вместе, увидели. – Позвонишь, как доберешься.
– Ну я дома только ночью буду, сегодня еще в отряде дел до фига, и потом часов шесть минимум ехать. Не люблю в ночь ездить.
– Вот завтра и позвонишь, – улыбнулась я и отбежала от мужчины подальше, пока он не захотел сжать меня в своих крепких объятиях вновь. И тогда бы он точно никогда не уехал. Но чем быстрее Роман покинет заставу, тем быстрее вернется. Тем быстрее он доберется до дома, тем быстрее позвонит.
Завтра.
Отправила мужчине воздушный поцелуй и убежала в здание, чтобы не видеть, как Калинин уезжает на своем шоколадном хорьке.
Завтра…
Только вот Роман не позвонил ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.
Когда я уезжал, на душе было чертовски неспокойно. Конечно же, я прекрасно понимал, что все это из-за принцессы. Я не то что не хотел её оставлять там, я элементарно не мог. Казалось, если уеду хотя бы на день, то что-то обязательно да произойдет. Успокаивал себя тем, что отпуск мой продлится всего десять дней, и опять начинал заводиться на ровном месте.
Раньше на заставе была Вика, она бы приглядела за Настей. Теперь на Ольховской не осталось никого толкового, даже из мужиков, не было никого, кому можно бы было доверять.
Черт.
Зло выдохнул и повернул машину на “Сосновый бор”, где быстро выловил Максима, потому что время и так уже поджимало. И взял с него обещание по десять раз на дню интересоваться, как идут дела на моей заставе.
– Если что, сразу мне!
– Да понял я, понял тебя, папочка, – хлопнул меня по плечу Максим и заметно с облегчением выдохнул, когда я пошел в сторону машины.
Следующая незапланированная остановка случилась на Калинде, там на КПП меня подловил Самойлов.
– Надо поговорить, – пробасил майор, и мне ничего не оставалось, как распахнуть пассажирскую дверь для мужчины.
– Говори, – тяжело выдохнул, понимая, что сейчас состоится допрос на тему Ивановой.
– Рома, мне нужен её номер.
С Ветом мы общались давно, еще с института, правда, когда я учился на первом курсе, Самойлов оканчивал пятый. Ни о какой субординации между нами и речи не шло, особенно когда рядом не было ни подчиненных, ни начальства.
– Не могу, Вет. Понимаешь, если она не захотела тебе оставить свои координаты, значит, я просто не имею пра…
– Да ты че, издеваешься надо мной? – выкрикнул мужчина, сейчас больше похожий на быка, перебивая меня.
– Нет, – постарался сдержаться и не завестись, – я тебе уже говорил, забудь о ней. Так лучше будет всем.
– Да че ты как мамочка, Рома, не позорься, это совсем не по понятиям с твоей стороны.
Да они что, издеваются? Папочка, мамочка… сами ведут себя как клоуны.
– Какие понятия, Вет? Ты на себя сам-то сейчас посмотри. Ведешь себя как быдло какое-то. Девочка не хочет с тобой общаться. Ну ничего, бывает. – Самойлов лишь запыхтел еще сильнее, сжав свои могучие кулаки, что аж кожа на руках побелела. – Кинула тебя девочка – тоже бывает, нечего было вестись и думать одним местом.
Майор заехал кулаком в бардачок машины, я стерпел, потому что понял: Самойлов сдерживался, причем капитально так. Иначе бы в пластике осталась вмятина.
– Напомни-ка мне… – поперхнувшись, мужчина тут же закашлялся.
– Что, слюной подавился? Тебе, может, по спинке постучать?
– Я тебя сейчас за шкварку вытащу из этой машины, и никто не заметит, – рыкнул Самойлов, а мне отчего-то стало смешно. Собственно, с того, что мы подрались, и началось наше знакомство двенадцать лет назад.
– Вет, обожди чуть-чуть. Вот приеду я через десять дней, и выпустишь пар. Сходим в спортзал – твой или мой. Без разницы.
– Какие, к чертовой бабушке, десять дней! Не дашь мне номер Курковой, я поеду к её мужу, и ты ничего сделать не сможешь. Ты будешь прохлаждаться в городе.
– Ну если ты нормальный мужик, которым всегда был, то не сделаешь, – ухмыльнулся я, чем вывел мужчину еще сильнее.
– Ты сам на нее виды имеешь? – прищурившись, спросил Вет, и тогда я, не сдержавшись, рассмеялся.
– Боже упаси, Вика – рыжая ведьма, которой, на мой взгляд, ни один мужик сейчас не нужен. Не только ты, но и муж. Надеюсь, хоть это тебя обрадует.
– Про мужа я все понял, – отмахнулся Виталий.
– Давай так: я приеду домой и поговорю с ней. О тебе, – произнес, повысив голос, потому что майор собирался меня перебить. – Если она даст добро, я дам ей твой номер. – Самойлов зарычал. Да он озверел тут еще больше, чем я на таежной заставе. Я поднял руки, сдаваясь. – Хорошо, я дам тебе ее номер. Если она захочет.
Мужчина длинно и некрасиво выругался и, не прощаясь, покинул мой автомобиль. Наконец-то.
В кастрюлинском отряде я провел еще полдня и, как и предполагал с самого начала, на федеральную трассу выехал лишь к шести вечера. Домой добрался во втором часу ночи и, пройдя тихо, чтобы не разбудить родителей, в свою комнату, завалился спать мертвецким сном.
Утро было почти приятным. Запах кофе и сырников, спасибо маме, и все бы ничего, только не было принцессы. Просыпаться рядом с которой я так быстро привык.
Конфетка моя вредная. Воскресил в памяти образ Ворон и, довольно потянувшись, подскочил с кровати.
Не умываясь, пошел на кухню, по запаху.
– Доброе утро, мам, – подошел к своей родительнице и, расцеловав ее в обе щеки, притянул к себе.
– Сына, ты бы хоть руки дал мне помыть, – рассмеялась мама, так и не обняв меня по-нормальному в ответ. В одной её руке была кухонная лопатка, а во второй сырник, обвалянный в муке, который она собиралась вот-вот уложить на сковороду.
– Папа уже ушел? – Я сел за стол, где меня ожидали кофе и тарелка, полная готовых лакомств с клубничным вареньем… ммм…
– Да, полчаса назад. Не стал тебя дожидаться.
– Мам, как же вкусно, – с набитым ртом произнес я, – спасибо.
– Прожевал бы сначала, – усмехнулась мама, накрыла сковороду крышкой и, убавив огонь, присела напротив меня.
А я чуть сырником не подавился.
Вот это да. Взял кружку с кофе и двумя большими глотками осушил её. Хорошо, что бодрящий напиток уже достаточно остыл.
– Ром, – нахмурилась
