29
НИКО
Паника.
Чистая, нефильтрованная, останавливающая сердце паника.
Только так я могу описать то леденящее душу чувство, когда я проснулся и обнаружил, что нахожусь в постели один.
Это было нелепо. Жалко. Я был слабым и нуждающимся. Но, черт возьми, я не мог остановиться.
Первой моей мыслью было, что она улизнула, как это часто бывает, и что все, что произошло вчера, не было реальностью. Это был просто какой-то невероятный и совершенно поганый сон.
Но тут я вскочил с кровати, мое тело болело так, что это говорило только о том, что воспоминание было реальным, и я вылетел из спальни, словно адские гончие мчались за мной по пятам.
Я был более чем готов выбежать из здания голышом, чтобы выследить ее и притащить обратно, пинающуюся и кричащую, если потребуется.
Она дала мне обещание накануне вечером. Обещание, которое я полностью намерен заставить ее выполнить.
Она сказала мне, что она моя. И так оно, блядь, и будет.
Мое сердцебиение не замедлилось, а мышцы не расслабились, несмотря на все признаки того, что она все еще здесь.
Я даже не заметил ни ее трусиков, зажатых в кулаке, пока спал как младенец с гребаным одеялом, ни ее сумки, которая все еще валялась на полу моей спальни.
Только когда я услышал ее голос, все встало на свои места, и красная дымка паники, опустившаяся на меня, исчезла.
И как только это произошло, я почувствовал себя тупицей.
Ну и что, что она ушла? Я бы справился с этим, верно?
Я же, блядь, мужик.
Я зарабатываю на жизнь тем, что пытаю и убиваю людей. Одна женщина не должна иметь право ставить меня на колени, когда взрослые страшные ублюдки едва ли заставят меня вспотеть.
Но она не просто одна женщина.
Она — моя женщина.
С каждым днем, с тех пор как я очнулся на больничной койке, я все больше понимаю, что это факт. И я также начинаю понимать, что эти чувства не новы. На самом деле, я уверен, что они были здесь всегда. Просто я отказывался их принимать, предпочитая задушить их ложью, которую сам себе навязывал.
Я стою рядом с кухонным островом, смотрю на ее затылок и слушаю, как она говорит. Отсюда я не слышу, что она говорит. Да мне и не нужно слышать. Она здесь, и это все, что имеет значение.
Ну, это на несколько минут, потому что моя потребность увидеть ее спереди, узнать, с кем она разговаривает, вместо того чтобы быть в постели со мной, берет верх.
Не сводя с нее глаз, я подхожу ближе, пока не начинаю различать слова. Сразу становится ясно, с кем она разговаривает. И, наверное, я не должен удивляться.
— Серьезно, Бри. У тебя все хорошо? — спрашивает Джоди, в ее тоне более чем очевидно звучит беспокойство за лучшую подругу.
Брианна делает паузу, и я замираю, желая услышать ответ на этот вопрос так же сильно, как и Джоди.
Совершить первое убийство — это очень большое дело, когда ты почти всю жизнь тренировался для этого. Я даже не могу представить, что она сейчас чувствует.
— Это… Это было необходимо, — оправдывается она. Но я быстро понимаю, что Джоди этого недостаточно, потому что она продолжает: «Я в порядке, обещаю».
— Хорошо. Но если что-то изменится, я буду рядом.
— Я знаю, — мягко говорит Брианна.
Как бы я ни был благодарен Джоди за поддержку Брианны, которая, я уверен, будет бесценна в ближайшие месяцы и годы, пока они обе будут жить в Семье Чирилло, я хочу, чтобы она доверилась мне и позволила мне поддержать ее в этом.
— Итак, как поживает твой любимый сексуальный вредитель? — спрашивает Джоди, меняя тему и отвлекая меня от прежних мыслей.
Вот это уже разговор. Я вполне могу согласиться подслушать немного девчачьих разговоров о том, как я хорош в постели.
— Он… Нико, — со смехом говорит Брианна, разрушая все мои фантазии. Я надеялся, что она впадет в очень длинное и подробное описание того, насколько волшебным является мой член.
— Так это все? Вы действительно вместе или… — Не в силах оставаться незамеченным и на случай, если она собирается дать неправильный, мать его, ответ, я заявляю о своем присутствии.
— Да, — объявляю я, выходя на балкон, где сидит Брианна.
Ладно, возможно, мне следовало бы одеться, но к черту. Джоди уже видела все это раньше, и я не планирую надевать что-то, пока мы здесь вдвоем. Как мне кажется, у нас есть время, чтобы наверстать упущенное, и одежда только потратит его впустую. — Мы вместе. Сделка заключена. Разве не так, детка?
Остальная часть разговора проходит мимо меня. Все мое внимание сосредоточено только на ней и, конечно же, на моем ноющем члене.
Я понятия не имею, как долго я спал или сколько часов прошло с тех пор, как я был внутри нее. Сколько бы ни прошло, это слишком долго.
Как только она опускается на колени и обхватывает своими грешными губами мой член, я чувствую себя королем гребаного мира.
— Да, Сирена, — рявкаю я, когда она наклоняется вперед и принимает меня прямо в горло.
Мои пальцы запутываются в ее вьющихся волосах, и я удерживаю ее на своей длине в течение нескольких секунд.
— Посмотри на себя, — простонал я, снова опуская ее ниже. — Такая хорошая маленькая шлюшка, принимающая меня целиком.
В ее горле раздается хныканье, которое я ощущаю по всей длине своего члена.
— Тебе это нравится, не так ли? Тебе нравится знать, что ты хорошая девочка, раз сосешь мой член.
Она снова хнычет, на этот раз принимая меня глубже.
— Черт, готов поспорить, что твоя киска прямо сейчас капает для меня.
Отпустив на время ее голову, я дотягиваюсь до футболки, в которую она одета, и стягиваю ее через голову, заставляя ее на несколько секунд отпустить мой член, пока ткань проходит мимо ее лица.
— Вот так-то лучше. Итак, на чем ты остановилась? — спрашиваю я, протягивая ей себя.
С нетерпением она возвращается на место и начинает облизывать головку моего члена, заставляя его дергаться еще сильнее.
Отпустив пальцы и взяв ее за волосы, я позволяю ей делать свое дело, наблюдая, как она облизывает мой ствол, нещадно дразня меня, прежде чем наконец снова взять меня в рот.
— Вот так, детка. Соси меня так охренительно хорошо. Потрогай себя, покажи мне, какая ты мокрая. Покажи мне, как тебе нравится доставлять мне удовольствие.
Не пропуская ни одного удара, она раздвигает колени, ее рука опускается между бедер.
Ее внимание к моему члену на мгновение ослабевает, когда ее пальцы сталкиваются с ее чувствительной плотью.
— Введи пальцы в свою прелестную киску, Сирена. А потом позволь мне попробовать тебя на вкус.
Она задыхается, обхватывая мой член, и делает то, что ей говорят, а затем поднимает руку и протягивает мне.
Схватив ее за запястье, я подношу ее пальцы к своим губам, окрашивая их соками с ее кончиков пальцев, а затем всасываю их глубоко в рот, облизывая языком, наслаждаясь взрывом ее вкуса.
Она подражает моим действиям с членом, вылизывая вену, которая проходит по нижней стороне, заставляя мои яйца болеть от желания взорваться.
— Как только я закончу, я прижму тебя к перилам и буду есть тебя до тех пор, пока все в этом городе не узнают, кому ты принадлежишь, Сирена, — обещаю я, отпуская ее пальцы.
Она увеличивает темп, ее потребность в собственном освобождении подстегивает ее, и она глубоко втягивает меня, как профессионал.
— Такая охуенно красивая. И вся, блядь, моя, — объявляю я за несколько секунд до того, как мой оргазм врезается в меня, и я выплескиваю горячие потоки спермы ей в горло. — Не глотай, — требую я, прежде чем выйти из нее и убедиться, что оставляю последние капли на ее языке. — Покажи мне.
Как только мой член выскользнул из ее рта, она раздвинула губы.
— Да, блядь, — простонал я, мой член уже снова возбудился для новых действий.
Опустив палец в ее рот, я зачерпываю немного своей спермы и смазываю ею ее губы.
— Моя, — рычу я. — Вся. Блядь. Моя.
Она кивает, ее тело дрожит от потребности, пока она борется за то, чтобы сидеть спокойно и не пытаться найти нужное ей трение.
