я услышал, как она бурчит ругательства себе под нос, и усмехнулся.
— Вам помочь? — спросил я.
Улыбка тут же сошла с моего лица, как только девушка откликнулась на мой голос и высунулась из-за капота. Я забыл, как дышать, замер на месте не в силах пошевелиться и растерял все слова. Язык будто онемел, а в моей внутренней пустоте одним разом возникли все чувства, которые я так упорно гасил. Они больно ударили, обожгли и сдавили все органы.
Мы смотрели друг на друга как две немые рыбы — выпученными глазами и в полной тишине.
Она изменилась. На ее лице больше не было измученных морщин, щеки стали чуть больше, налились румянцем. Галочка на верхней губе показалась мне более выраженной. Но глаза остались теми же. Небесно-голубыми в синюю крапинку. Светлыми и глубокими.
— Привет, — шепнул я севшим голосом.
— Привет, — ответила Лика.
Я не знал, что делать. Мне хотелось провалиться под землю, убежать, исчезнуть. В то же время мое тело откликалось жаркими импульсами. Мысленно я уже чувствовал ее в своих объятьях, вдыхал ее запах. В реальности же я стоял как истукан.
Первой очнулась она и сказала:
— Мотор заглох, не знаю, в чем проблема.
Она опустила взгляд в капот, разглядывая внутренности машины. А я дрожал, с трудом удерживаясь на ногах.
— Давай я посмотрю?
Она отступила в сторону, давая мне пространство, и я уставился на двигатель, не в силах привести мысли в порядок. Я разглядывал содержимое капота, а сам думал лишь о Лике. О том, что она стоит позади меня, прожигает взглядом, дышит тем же воздухом, что вдыхаю и я. Мне было безумно страшно, и я был бесконечно счастлив, хотя это и омрачалось чувством вины. За весь год я так и не позвонил ей, хотя держал палец занесенным над кнопкой вызова. Так и не продолжил ее поиски, боясь навредить. Я оставил все как было, и жалел об этом каждый день, пытаясь забыться в огромном количестве работы.
— У тебя фары слабо горят, попробуй сейчас завести машину, посмотрим, — сказал я.
Она села за руль, повернула зажигание. Машина устало вздохнула, прокрутив двигатель пару оборотов и заглохла.
— Аккумулятор сел, по всей видимости, — вынес я вердикт.
— И что теперь делать?
Она спросила о машине, а я подумал о нас с ней.
— Сейчас прикурим, я подъеду, подожди.
В моем багажнике находилось все для спасения автомобиля на случай, если закончится бензин или сядет аккумулятор, или спустит колесо. Очень полезная привычка, перенятая мной от Игоря Николаевича еще в первый год службы, не раз выручала меня, когда я долго сидел в выжидательной позиции или уезжал далеко от трассы, где не было заправок.
В абсолютном молчании я разбирался с проводами, а Лика стояла рядом, обняв себя руками и поджав губы.
— Сейчас немного так постоит, ток должен перетечь из моего аккумулятора в твой, потом должна завестись.
Мы уставились на машины, соединенные проводами, и не смели посмотреть друг другу в глаза. Я кусал щеки изнутри, а тело обливалось потом. Мне казалось, еще чуть-чуть и волосы встанут дыбом от перенапряжения.
— И долго ждать? — спросила наконец Лика.
— Нет, подождем еще немного. Ты торопишься?
— Нет. А ты?
— Нет.
Телефон в кармане уже три раза вибрировал, но я совершенно растерялся. Даже если я возьму трубку, чтобы отменить встречу, не уверен, что смогу связать и два слова.
— Как у тебя дела? — спросила Лика. Голос ее был высоким и тонким, а значит она нервничала не меньше моего.
— Все хорошо, — ответил я, а мысленно кричал: «Все плохо! Все плохо без тебя!» — Вернулся на старую работу, помогаю матери привести подпол в порядок. Стеллаж делаю для солений.
— На старую работу?
— Да, я работал в одной компании несколько лет назад. Детективом.
— Детективом… — многозначительно повторила она.
Я обернулся, набравшись смелости посмотреть в ее глаза. Она бросила на меня мимолетный взгляд и отвернулась, прикусив губу. И все мои силы тут же пропали.
— Ну, кажется, хватит. Попробуй еще раз завести.
На этот раз мотор взревел уверенной силой, фары светили как надо. Я убрал провода, закрыл капот, и посмотрел на Лику через закрытое окно водительской двери. Неужели все вот так закончится? Она кивнула мне в знак благодарности. Я испугался, что мы даже не попрощались. Ее машина тронулась с места, разрушая мои последние надежды. С тяжелым сердцем я сел за руль и проглотил вставший поперек горла комок.
Но тут она вдруг остановилась. Открыла дверь и неуклюже выскользнула со своего кресла. Я последовал ее примеру. Нервы укололи кончики пальцев, а кровь задрожала в венах, заставляя голову кружиться.
Лика подбежала поближе, заправляя непослушные волосы за ухо. Щеки ее заалели, а голос все еще дрожал.
— Я подумала, может быть, если ты никуда не спешишь, посидим в кофейне? Раз уж мы встретились.
— Да, конечно! — воскликнул я. — Давай, — и стушевался, побоявшись, что моя бурная радость ее отпугнет.
Те полчаса, что мы потратили на дорогу, парковку и заказ кофе показались мне длиннее всего прошедшего года. Мы сели на стулья напротив панорамного окна, за которым открывался вид на университет, где я когда-то учился. Лика разложила свои вещи на столик — маленькую сумку, солнцезащитные очки и телефон, откинула назад длинные волосы и неловко прокашлялась, рассматривая прохожих за окном. А я не мог оторвать глаз от нее.
— Тебе идет новая прическа.
— Спасибо. Это нарощенные.
— Чем занимаешься?
— Днем преподаю вокал, а вечером пою в пабе, — она улыбнулась, обнажив белые ровные зубы, и мое сердце пропустило удар. Хоть кто-то из нас был счастлив. — У мамы не было рецидивов, и мы с ней теперь живем вдвоем. Так что, у меня все хорошо.
— Я рад.
Между нами втиснулась официант, поставив лавандовый раф для нее и латте для меня. Снова повисло неловкое молчание. Мы отхлебнули напитки, и оба не сговариваясь обхватили чашки руками, смотря все в то же окно.
— Что стало с твоим кафе?
— Ничего. Я расплатилась по долгам из-за пожара и бросила все как было. Все еще обхожу то место стороной. Не знаю, что теперь там открыли.
— И я давно там не был.
— Ты знал, что Артем умер?
— Да. Мне сказали в больнице.
— У него не было завещания, и весь его бизнес перешел мне. Я наняла юриста, который помог мне продать его, теперь отели переименовали. Но я не узнавала подробностей. Я вообще все продала — дом и машины. Перечеркнула прошлую жизнь.
— Это правильно. А что с Терентьевым? Он тебя
