Фредди становилось несколько не по себе, когда он видел, как изменилась Кристиана и как она надрывается, стараясь угодить отцу. Она посещала больницы и детские приюты, навещала стариков и инвалидов, выступала в библиотеках и постоянно позировала перед фотографами. Иначе говоря, без единой жалобы делала все, что от нее требовалось. Но когда он, бывая дома, смотрел в ее глаза, его сердце сжималось. Он не мог не видеть, какую цену ей приходится за это платить.
— Тебе нужно больше развлекаться, малышка, — сказал он однажды великолепным солнечным утром в конце сентября, когда они сидели за завтраком. — Иначе ты состаришься раньше времени.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась она.
— Почему бы тебе не съездить на юг Франции? На следующей неделе там состоятся парусные гонки. Виктория арендовала дом в Раматуйе, а ты знаешь, как она умеет повеселиться.
Это было все, что он мог предложить. Не приходилось сомневаться, что там действительно будет весело. А что потом? Возвращение в Вадуц, к ее тягостным обязанностям? Кристиана пребывала в подавленном состоянии с момента возвращения домой, и Фредди, несмотря на его благие намерения, не мог ей помочь. Впрочем, она давно поняла, что ей ничего не остается, кроме как смириться и терпеть.
— Ты же знаешь, что я должна быть здесь и помогать отцу. Я и так слишком долго отсутствовала.
Отец не уставал повторять, как он ценит ее помощь и как рад, что она снова рядом с ним.
— Отец прекрасно справится без тебя, — заявил Фредди, вытянув длинные ноги. Он был очень хорош собой, и женщины падали в его объятия, как созревшие ягоды с куста. — Без меня же он справляется, — усмехнулся он.
Кристиана вздохнула. Она стольким пожертвовала ради того, что считала своим долгом! Неужели Фредди никогда не сделает того же? А ведь ей приходится тащить на себе двойное бремя, которое разлучает ее с Паркером, именно потому, что ее брат уклоняется от любых обязанностей. Трудно было не сердиться на него за это.
— Когда ты наконец повзрослеешь? — осведомилась Кристиана, вкладывая в свой вопрос большой смысл.
Даже она начала уставать от его постоянной безответственности, хотя прежде прощала Фредди все. Но теперь его образ жизни раздражал ее. В его возрасте пора было взяться за ум.
— Возможно, никогда, — беспечно признался Фредди. — Да и куда спешить? Отец еще долго протянет. К тому времени, когда мне придется занять его место, я успею повзрослеть.
Кристиане хотелось сказать ему, что тогда, возможно, будет слишком поздно, но она промолчала. Фредди годами потворствовал своим наклонностям и приобрел стойкие привычки. Он являлся полной противоположностью своей чрезвычайно ответственной сестре. Скорее всего ее готовность находиться здесь, рядом с отцом, позволяла Фредди быть тем, кем он был.
— Ты мог бы больше помогать отцу, — заметила она. — Ты же знаешь, какую колоссальную нагрузку он несет.
— Ты стала ужасно серьезной, — недовольно буркнул Фредди. Не слишком приятно слышать упреки от младшей сестры, тем более когда она права! Фредди не любил, когда ему напоминали о долге или призывали к порядку. Отец давно смирился с существующим положением и все больше полагался на Кристиану. — По-моему, это скучно.
— Реальная жизнь вообще довольно скучна, — назидательно сказала Кристиана. — Нельзя все время развлекаться, тем более в нашей ситуации. У нас есть определенные обязанности перед страной, да и перед отцом тоже. Мы должны служить примером людям и делать то, чего от нас ожидают, хотим мы этого или нет. Надеюсь, ты еще не забыл, что начертано на нашем гербе? «Честь, отвага и процветание».
Таково было семейное кредо нескольких поколений. Но для Фредди эти слова не имели особого значения. Его понятия о чести были весьма расплывчаты. Образ жизни, который он вел, не требовал отваги. А если его и интересовало процветание, то только собственное.
— С каких это пор ты стала такой святошей? — раздраженно поинтересовался Фредди. — Что они с тобой там сделали? — Он видел, как сильно изменилась Кристиана. Она уже не была той девушкой, какой уезжала в Африку.
— Я многому научилась, — сказала Кристиана, — у замечательных людей. — У людей, с которыми она работала и которых уважала. Она полюбила прекрасного человека и отказалась от него из чувства долга. Она потеряла подругу и видела, как началась война. Она многое повидала за эти девять месяцев и вернулась домой другим человеком.
Фредди не был уверен, что ему это нравится. И его чертовски раздражало ее возросшее чувство ответственности.
— Боюсь, ты становишься занудой, дорогая сестричка! — фыркнул он. — Тебе нужно больше развлекаться, вместо того чтобы ограничивать мои развлечения, — язвительно добавил он и поднялся, лениво потянувшись. — Я возвращаюсь в Вену. Хочу слетать в Лондон повидаться с друзьями.
Жизнь Фредди напоминала вечный праздник, от одного развлечения он тут же переходил к другому. Кристиана не могла понять, как он это выносит. Какая никчемная жизнь! Бесконечные вечеринки и погоня за девицами. И это в то время как другие люди должны выполнять всю работу.
Он отбыл в полдень, тепло попрощавшись с Кристианой, однако холодок между ними остался. Фредди не понравилось, что сестра критикует его образ жизни и напоминает об обязанностях. А ей не доставляло удовольствия наблюдать, как он попусту тратит жизнь. Она все еще переживала по этому поводу, когда по электронной почте пришло сообщение от Паркера. Он предлагал встретиться в Париже.
Первым побуждением Кристианы было сказать «нет», хотя она и обещала ему, что они обязательно встретятся. Но что это даст? Они еще сильнее привяжутся друг к другу и будут страдать даже больше, чем сейчас. Не говоря уже о том, что ее могут узнать. Набегут папарацци, и она окажется замешанной в скандале, как Фредди, а возможно, даже больше, учитывая отношение к женщинам в их стране.
Кристиана взяла трубку и позвонила Паркеру с намерением отказаться. Но, услышав его голос, растаяла.
— Привет, Крики, — нежно сказал он. — Как ты?
Кристиана вздохнула, не зная, что ответить, и решила быть честной:
— Ужасно. Я только что завтракала с братом. Все по-старому. Он только тем и занят, что развлекается и валяет дурака, пока отец вкалывает как вол, а я лезу из кожи вон, чтобы помочь ему. Это просто несправедливо. У Фредди начисто отсутствует чувство ответственности. Ему скоро будет тридцать четыре, а он ведет себя как восемнадцатилетний мальчишка. Я люблю его, но порой даже меня начинает раздражать его легкомыслие.
Князь чувствовал то же самое и взваливал все больше нагрузки на плечи дочери. При всем желании помочь отцу подобное положение вещей стало возмущать Кристиану, чего раньше не бывало. Но тогда она не была влюблена. До поездки в Синейфи она считала своего брата очаровательным шалопаем, а его выходки забавными. Но теперь, когда ей приходилось стольким жертвовать, поведение Фредди уже не казалось ей ни забавным, ни простительным.
