Они виделись довольно часто, выкрадывая эти дневные и вечерние часы у студентов, с которыми должен был заниматься Стефан, и – так, по крайней мере, думала Хлоя – у Беатрис. Они даже во время рождественских каникул умудрились провести вместе четыре дня: Стефан якобы уехал на конференцию. Но он никогда не заговаривал с Хлоей о своей жене и детях, и Хлоя понимала, что он намеренно не допускает ее в эту область своей жизни, не делится с ней мыслями и чувствами, которые он испытывает к семье. Ее раздражало то, что несмотря на страстные объятия, в которые заключал ее Стефан, когда они бывали наедине, она упорно оставалась для него на заднем плане, и Хлоя ломала голову, не понимая, как это изменить. Она прекрасно знала, что пытаться предъявлять требования и заявлять свои права на Стефана для нее смерти подобно. Но что же тогда делать?
Может быть, попытаться применить другую тактику? Может, надо перестать быть такой безотказной, добродушной Хлоей, к которой Стефан уже привык, как к чему-то, что неотъемлемо ему принадлежит? Наверное, следует быть более неприступной. И, вероятно, даже слегка задеть его самолюбие, заставить ревновать…
«Ревновать? – размышляла она. – Да, но кого бы мне…»
Хлоя посмотрела на проход между креслами, ведущий к сцене. Том Харт стоял на авансцене и вытирал свои черные волосы полотенцем, которое висело у него на шее. В сером трико он был больше похож на танцовщика или актера, а вовсе не на режиссера спектакля. Перед репетицией он проводил с труппой разминку и справлялся со всеми заданиями гораздо лучше, чем его артисты.
Несмотря на то, что разминка была очень интенсивной, он инструктировал сейчас актеров спокойным, звонким голосом, у него даже дыхание не участилось.
– Пэнси, ты как деревянная, и это очень чувствуется. Ты должна каждый день выполнять индивидуальные упражнения.
– О господи, но эта гимнастика такая скучная! Хлоя улыбнулась, услышав чистый голосок Пэнси. Но Том даже не удостоил ее взглядом.
– Очень плохо. Ладно, давайте приступим. «Воображала!» – не в первый раз подумала Хлоя. Однако поглядев на темные волосы, видневшиеся из-под слегка расстегнутой на груди «молнии», и на холодное, властное лицо, вынуждена была признать, что он привлекательный мужчина. Но он так отстраненно общался с ней, что Хлоя понимала: Том не считает ее особенно интересной. Взгляд Хлои устремился на Оливера, скользнул по волосам, которые растрепал ветер, по профилю, напоминавшему об эпохе Плантагенетов…
«Да! – сказала себе Хлоя и тут же спохватилась: – Нет».
В красавце Оливере был какой-то изъян, что-то ее вдруг насторожило, подсказало, что с ним лучше не связываться… И потом, он ведь принадлежал Пэнси…
Сзади послышался легкий шорох, и Хлоя оглянулась. Стефан уже садился рядом с ней.
– Извини, – пробормотал он, прикоснувшись губами к ее волосам.
А потом, когда зал погрузился в темноту и софиты высветили сцену, он поцеловал Хлою. Она закрыла глаза и почувствовала, как по телу разливается тепло: так всегда бывало, когда она была с ним.
– Ну, что тут происходит? – Стефан отстранился и кивнул на сцену.
Оливер и Том стояли в свете прожектора, их головы были совсем близко – темная и светлая.
– Да ничего особенного, – откликнулась Хлоя… – Ты только посмотри на этих двух красавцев. До чего хороши, так бы и съела!
Едва сказав это, Хлоя поняла, что Стефан не будет ее ревновать. Он пожал плечами.
– Это смотря по аппетиту. Потом дотронулся до ее бедра.
– Пойдем потом ко мне.
Хлоя знала, что он говорит об общежитии, где они жадно набросятся друг на друга, как только запрут дверь изнутри. Она кивнула. Все мысли о том, что надо быть недоступной, моментально вылетели у нее из головы.
Но когда Том наконец встал со своего места в первом ряду партера и крикнул: «О'кей! На сегодня все!», Пэнси спрыгнула со сцены и подошла к ним.
– Все это так волнующе, – когда-то сказала Пэнси Хлое (той хотелось поговорить с кем-нибудь о своей новой любви, и она рассказала Пэнси о том, как они урывками видятся со Стефаном). – Но почему он на репетициях все время сидит в полутьме? Неужели боится, что мы позволим себе нескромность по отношению к вам? Приведи его как-нибудь в Фоллиз-Хаус, мы тоже хотим с ним познакомиться поближе.
Но Хлоя не желала делить с посторонними драгоценные минуты и была рада, что, когда Стефан может провести с ней время, им никто не мешает.
Теперь Пэнси встала коленками на сиденье в ряду перед ними и улыбнулась Стефану. Волосы ее были вымыты, на лице никакого грима. Она было очень хорошенькой и юной. Хлоя внезапно ощутила, что у нее с Пэнси большая разница в возрасте, и вспомнила о двух-трех морщинках, появившихся около глаз; правда, пока еще их никто, кроме самой Хлои, не замечал.
– Поехали ужинать в Фоллиз-Хаус, хорошо, Стефан? Все поедут. Приведи его, Хлоя, пожалуйста!
– Да, но… – начала было Хлоя, но Стефан оборвал ее.
– Почему бы и нет. Спасибо, Пэнси.
У Хлои чуть не вырвался протестующий возглас, но она вовремя осеклась.
– Ну, и чудесно!
Улыбка Пэнси была предназначена только Стефану, и он проследил за ней глазами, когда она бежала обратно к сцене. Стефан не заметил раздражения и беспокойства, промелькнувших на лице Хлои.
– Ты ведь не против, правда? – небрежно спросил он.
«Нет, против! Против! – ужасно хотелось воскликнуть ей. – Я не могу тебя ни с кем делить». Но она лишь пробормотала:
– В общем-то нет.
И поняла, что ему не понравилось мрачное выражение ее лица.
В элегантных комнатах Пэнси было полно народу. Хлоя уже привыкла к подобной сцене. Пэнси ненавидела быть одна, и поэтому в ее комнаты всегда набивалось множество шумных людей. Она почти всегда уговаривала кого-нибудь приготовить еду в маленькой, уютной кухоньке. Сегодня вечером стряпала Роза. Прижавшись своими могучими телесами к плите, она помешивала кипящий гуляш.
Хлоя частенько присоединялась к веселой, разбитной компании Пэнси и ужинала вместе с ней и ее приятелями, но сегодня вечером эта обстановка угнетала ее. Стефан был совсем другого поля ягода, чем эти шалопаи.
Завидев их, Пэнси тут же вскочила. В джинсах и полосатом свитере она была похожа на взволнованного мальчика.
– Она идеально подходит на роль Розалинды, – пробормотал Стефан. – Харт даже не догадывается, как ему повезло.
– Я рада, что вы пришли, – напрямик заявила Стефану Пэнси, когда подошла к ним.
На мгновение ее оживленное лицо посерьезнело, Стефан хотел с ней поздороваться, но… слова обычного приветствия застряли у него в горле. Он не мог оторвать глаз от чистой персиковой кожи, от необыкновенных, переливчатых голубых глаз. Она была само совершенство!.. Стефан неожиданно для самого себя наклонился и поцеловал Пэнси в щеку. И на какой-то миг ему захотелось даже укусить ее, словно перед ним был сочный спелый фрукт.
