– Было бы лучше, если бы ты позвонил.
– Не мучай меня, Рози, – ответил он стонущим голосом. – Я знаю, что поступаю не по правилам, но мне необходимо было с тобой увидеться. – Он последовал за ней на кухню.
– Мы пьем чай, – сказала Розмари. – Хочешь чаю?
Он протянул к ней руку.
– Не надо, – быстро проговорила она. – Не сейчас. Сейчас я не могу с тобой разговаривать. У меня гости. Ты можешь либо присоединиться к нам, либо приехать позже. Но мне нужны объяснения.
Некоторое время он молча смотрел ей в лицо, потом сказал:
– Я остаюсь. Принеси мне чашку. А кто у тебя?
– Моя мать.
Она повернулась к буфету, достала чашку – не его чашку, напоминая себе, что с ним надо обращаться как с гостем.
– А-а, это ничего.
– А еще Элла с Джоанной. Это ее подруга.
– Черт…
Розмари быстро взглянула на него.
– Думаю, ты как-нибудь это переживешь. Будешь есть лимонный бисквит?
– Угу.
– В жизни не видала более жуткого чаепития, – рассказывала она Фрэнсис на следующей неделе.
Бетти была от Бена в восторге. Она подставила ему щеку для поцелуя, хлопала ресницами и с удовольствием согласилась выпить шерри. Элла держалась холодно, и по всему было видно, что ее подмывает наговорить ему грубостей. Джоанна становилась все более и более молчаливой, сидела, опустив голову, и каждый раз, когда Бен к ней обращался, отводила взгляд. Поняв, что его обычная манера обращения с женщинами ни на кого из них не действует, он сосредоточил усилия на Бетти. Розмари через силу пыталась оживить то и дело спотыкавшийся разговор и к пяти часам почувствовала, что пора открыть бутылку вина и достать из буфета шерри.
– Я сейчас отвезу бабушку домой, – шепнула ей на ухо Элла, которая помогала готовить напитки.
Розмари мучило желание закурить, и один раз она, спрятавшись за дверью на кухне, так быстро сделала несколько затяжек «Силк Кат», что у нее закружилась голова.
– Но тогда не наливай ей больше одного бокала, – прошептала она в ответ, – а то захочет остаться. – Ладно. Вот блядство! Чаепитие – почище, чем у Кэррола, – шипела Элла, ставя бокалы на поднос. В последнее время Элла никак не могла обходиться без крепких словечек.
Когда Элла с Бетти уехали, Джоанна сразу же исчезла наверху, а Розмари с Беном остались в оранжерее. Розмари закурила сигарету и задумчиво смотрела в окно на удлинявшиеся вечерние тени. Становилось прохладно, и поднявшийся ветер гнул ветки деревьев, к западу, в сторону заходящего солнца.
Бен хмуро потягивал вино.
– Можно мне сесть рядом с тобой? – вдруг спросил он.
Она пожала плечами и повернула к нему голову. Докурив сигарету до конца, немедленно закурила следующую.
– Что произошло? – спросила она, мысленно спрашивая себя, сколько еще он собирается вот так сидеть и молчать.
Теперь Бен плечами пожал.
– Где ты был? – спросила Розмари. – Мне позволено, по крайней мере, задать этот вопрос?
Он шевельнулся.
– Не приставай ко мне, Рози. Мне нужно заниматься делами. А здесь я теряю подвижность – чересчур уютно.
Она с удивлением уставилась на него. Он каким-то образом ухитрился заставить ее почувствовать себя виноватой. В конце концов она выдавила:
– Я говорю не о том. – Она пыталась отыскать в себе признаки гнева, но ничего не чувствовала – только удивление перед лицом такой наглости и ужас от сознания того, что она все равно его хочет. – Ну и что теперь? – спросила она.
– Это зависит от тебя.
– И что же было потом? – спросила по телефону Фрэнсис два дня спустя.
– А ты как думаешь?
Фрэнсис огорченно проговорила:
– Нет, Розмари, только не говори мне, что ты не выгнала его. Пожалуйста, дорогая.
– Я приняла его, но на совсем других условиях, поверь. Он не живет у меня, мы просто встречаемся.
– В постели.
Розмари помедлила.
– Он не ночевал у меня в воскресенье. Дома были Элла с Джоанной. Джо ему не нравится. А вчера он приглашал меня на обед.
– А потом остался у тебя на ночь?
– Да.
Фрэнсис вздохнула.
– Ладно, я сдаюсь. И как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. – Розмари повеселела. – Все совсем неплохо. Мне так лучше.
– Нет, радость моя, так лучше ему.
– Фрэнни, он не спит ни с какой другой. Я спросила его, и он ответил «нет». Я сказала ему, что не могу поддерживать отношения с человеком, который спит со всеми подряд.
– Господи, и чем он тебя так прельстил? У него что, самый большой член на свете?
Она не могла никому объяснить, почему не может порвать с Беном. Она знала только, что не в состоянии нормально существовать, если он так или иначе не присутствует в ее жизни.
Элла с Джоанной уехали в понедельник утром – они еще неделю были заняты в Ноттингеме. Но новую работу пока не предлагали ни той, ни другой.
– Со следующего уик-энда ты будешь жить дома? – спросила Розмари, наблюдая за сборами дочери. Элла как попало запихивала вещи в дорожную сумку.
– Да. Ничего, если Джоанна тоже приедет?
Розмари нахмурилась.
– Ты имеешь в виду – будет у нас жить? Все время?
– Нет, ма, только до тех пор, пока мы что-нибудь себе не подыщем.
Розмари немного помолчала, потом вдруг спохватилась – «Какая же я стерва!» – и быстро проговорила:
– О, дорогая, конечно. Только очень тебя прошу – не ссорьтесь с Беном, когда он приезжает.
– Обещаю. – Элла подняла руку. – Клянусь честью. – Она рывком застегнула «молнию» и повесила сумку на плечо. – А знаешь, мне кажется, что ты спятила, – добавила она.
– Возможно, но это только потому, что ты меня никогда прежде такой не видела.
– Это уж точно, ма. – Элла двинулась к двери.
Розмари с ужасом оглядела хаос, оставшийся в комнате, и спросила:
– Ты собираешься все так оставить?
Элла на мгновение оглянулась через плечо, бросив:
– Пусть хоть что-то в нашей жизни останется таким, как обычно.
Розмари понимала, что в ее отношениях с Беном нет никакой определенности, и все время ощущала тревогу, с которой ничего не могла поделать.
На следующей неделе она съездила в Ноттингем и посмотрела дочь в «Макбете». Элла играла леди Макдуф.
– Ты была великолепна, – сказала Розмари после спектакля в баре, перед тем как повезти девушек обедать.
Они просияли.
– Ма, ты заказала номер в отеле? – спросила Элла. Они обедали в китайском ресторане, и Розмари скучала над своим мясом с лапшой. С тех пор как она снова стала курить, у нее почти пропал аппетит.
– Нет, дорогая, я поеду домой. У меня утром дела. Вы приедете в воскресенье?
– Да. – Элла, скосив глаза, бросила на нее изучающий взгляд.
Был четверг и, казалось, прошлый уик-энд, приезд Бена отодвинулись куда-то далеко. За это время Розмари виделась с ним дважды – в понедельник и в среду. Во второй раз он даже не позвонил, а просто приехал, когда по телевизору начинались вечерние новости. У него был такой счастливый вид, он казался таким любящим, что она удержалась от саркастических замечаний относительно визитов без звонка. Их все еще неудержимо тянуло друг к другу, и к утру она заставила себя поверить, что это – единственное, что ей нужно. И не сказала Элле, почему так хочет вернуться в тот же день, не сказала, что надеется увидеть Бена. Но у дома не было его машины, и она вошла в темноту пустого жилища, вновь почувствовав одиночество и злясь на себя за ноющее от разочарования сердце.
