— А почему вы говорите во множественном числе?
— Прежде всего это моя идея! — вмешалась Дженни.
— Простите, не понимаю.
— И не поймете, но я верю в это!
— Верите во что?
— Подожди, — прервал Дженни Бретт. — У меня тоже есть вопрос к Джону. Вы кому-нибудь рассказывали про дневник?
— Нет, — уверенно ответил Темплтон. — Правда, я попытался расспросить Хестер, все-таки ее предки жили именно здесь. У меня нет цели непременно установить вашу связь с «Дуплом».
Бретт встал и начал прохаживаться, он явно нервничал. Хотя вечер был теплым, его взгляд красноречиво говорил о том, что он бы не отказался сейчас погреться у горящего камина.
— Видите ли, Темплтон, я как-то сомневаюсь, что вами движет обычное любопытство. Более того, я уверен, что это не так.
— Возможно, вы правы. Когда Джеффу было около четырех, он начал выдумывать всякие невероятные истории. Естественно, ни Сью, ни я не придали этому особенного значения. Все дети в таком возрасте любят фантазировать. Однако истории становились все более сложными и запутанными, и стало уже невозможно пропускать их мимо ушей. Джефф постоянно рассказывал про жизнь рабов на старых хлопковых плантациях. Но дети такого возраста просто не обладают достаточной информацией для того, чтобы придумывать то, что придумывал Джефф.
Джон прервался на мгновение, тряхнул головой, собираясь с мыслями, и продолжил, чуть улыбнувшись, как будто посмеиваясь над собственной глупостью:
— Я понимаю, насколько нелепо это все выглядит, но тем не менее факт остается фактом. Изучение предыдущих жизней и перевоплощений в новой — часть моей профессии. Профессии доктора парапсихологии. У меня, поверьте, достаточно большая практика, в том числе и экспериментальная, и, следовательно, я имею некоторый опыт в этой области. Я заинтересовался случаем с собственным сыном, но потерпел неудачу.
— Вы хотите сказать, что ваш сын помнит свою прежнюю жизнь? — спросил Бретт с нескрываемым любопытством.
— Сейчас уже не настолько. Эта память слабеет со временем.
— Но… Это невероятно.
— Значительно вероятнее, чем вы думаете. В той или иной степени память о прошлом воплощении преследует человека в течение всей жизни. Вы что, даже не слышали о проявлениях такого свойства?
— Например, под гипнозом? — уточнила Дженни.
— Хотя бы. И я рискнул загипнотизировать Джеффа, когда ему было лет пять. — Его глаза затуманились и стали мечтательными. Вообще, когда разговор заходил о Джеффе, Джон сразу менялся. Было видно, что он без ума от своего сына. Он помолчал и продолжил, казалось, без всякой связи: — Джефф — наш главный «связной» с «Дуплом дуба». Кстати, впоследствии характер его игр изменился.
Бретт снова почувствовал озноб. Желание закутаться во что-нибудь теплое усилилось.
— Так что обнаружилось под гипнозом? Я имею в виду связь Джеффа с вашим поместьем.
— Ну не знаю, что вы обо мне подумаете, но… Короче говоря, — Джон набрал побольше воздуха и выпалил, — он был Рэнделлом Гэмптоном.
Бретт ощутил себя так, словно на него вылился ушат холодной воды.
— Ваш сын?
— Да, сэр. Мой шестилетний сын. Все детали, найденные мной в дневнике Моди, подтвердили это полностью. Под гипнозом всплыло все, что он знал, начиная от описания местности и заканчивая всеми историями, рассказанными им в четырехлетнем возрасте. Я могу, если вы не верите мне на слово, привести кучу доказательств на этот счет.
— А… А он не упоминал… Не упоминал что-нибудь о своей… Тьфу, черт! Короче, о сестре Рэнделла? Или о своем близком друге?
— Вы имеете в виду Сэза и Анну, — уточнил Джон, поглядев на Дженни.
Дженни кивнула. Как только Бретт замечал, что Дженни хочет перевести разговор с Джоном на обсуждение своих ночных кошмаров, его дыхание становилось прерывистым.
— Черт вас всех побери, — пробормотал Бретт, — если я поверю во всю эту чушь. Особенно в то, что мы оба, — он кивнул на Дженни, — были знакомы где-то там, что вы называете прошлой жизнью или как там еще, по-вашему.
— А вы, значит, и слышать ничего не хотите о перевоплощениях, возможности реинкарнации в принципе и так далее?
— Ну я…
— Я бы сказал, что, потерпев фиаско в предыдущей жизни, вы приобрели второй шанс. И вы обязаны использовать свой опыт, накопленный раньше.
— Какой, к черту, опыт? Опыт того, что какая-то Моди Гэмптон убила свою кузину? — Бретт повернулся к Дженни. — Дженни, вокруг тебя крутится много двоюродных сестричек?
— Бретт!
— В том, что вы сказали, нет никакого смысла. — Он снова обратился к Джону, но поскольку ему не хотелось упускать из виду и Дженни, Бретту пришлось крутить головой в обе стороны. — Но даже если считать, что вы правы, что нам это дает? Мы все равно не сможем вычислить этого или эту… Короче, ту, кого вы называете Моди.
— Зато если Дженни права, вы с точностью можете определить, кто не может быть Моди.
— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебил Бретт. — Дженни уверена, что преследователем должен быть кто-то такой, с кем мы знакомы и кому доверяем. Но, проводя аналогию, можно заметить, что если Анна и доверяла Моди, то Сэз и Рэнделл терпеть ее не могли. — Он тряхнул головой и продолжил: — Таким образом, ваша теория все равно не дает нам ничего конкретного.
— И это все, что вы почерпнули из чтения дневника? Вам даже не пришла в голову мысль, что все события, описанные в романе, произошли здесь, в «Дупле дуба»? Тогда я вам советую посетить фамильное кладбище Гэмптонов. Это недалеко — сразу за домиком для экипажей.
— О Господи! — вырвалось у Дженни.
— Прошу прощения, — взглянул на нее Джон, — не хотел вас расстроить.
Бретт, не говоря больше ни слова, взбешенный донельзя, выскочил из флигеля, хлопнув дверью. Ему вдруг очень захотелось вдохнуть свежего воздуха, постоять под солнечными лучами и успокоиться. Руки Бретта судорожно сжимались и разжимались. Если бы сейчас ему попался топор, он бы с удовольствием врезал им по перилам.
— Ну как, хотите прислушаться к совету профессионала? — поинтересовался Джон у Дженни, которая было метнулась вслед за Бреттом. — Оставьте его ненадолго. Почему бы вам не предоставить ему возможность подумать в одиночестве?
Дженни, тяжело вздохнув, остановилась.
— Вы правы. Вряд ли мое присутствие поможет ему сейчас. Хотя, я уверена, вы его все равно не переубедили.
— А что, вы считаете, мне еще нужно сделать?
— Как что? Попробовать поговорить еще раз.
— Ну, — улыбнулся Джон, — я думаю, пока хватит и одного раза. А вы, я вижу, заинтересованы этим значительно больше, чем Бретт.
— Я? Кому же этим интересоваться, как не мне? Все, что описал Мак-Кормик, я видела во сне, когда была немного старше Джеффа.
