спросить разрешения поехать в больницу?
Тай закатывает глаза.
– То ты меня умолял выйти хоть куда-то, а теперь мне разрешения спрашивать? Карим, разберись в себе! – брат едет на выход.
Этот двенадцатилетка опять прав. Каждый чёртов раз. А потом появляется она. Ярко-голубые наивные глаза, которые навсегда в сердце запали, смотрят с волнением.
– Еле прорвалась, – говорит она, усаживаясь на кровать. – Что ты прячешь от меня? Свои синяки? Могу заверить, что хорошо их разглядела при нашей последней встрече.
Улыбаюсь. Рад её видеть. Очень рад. Может действительно непробиваемым сухарём становлюсь? Хотя, причина скорее в другом. Как мне в глаза смотреть девчонке, которая спасла мою шкуру, а я убил её отца? Да, он был тем ещё гадом, но факт остаётся фактом. Никогда не простит меня, если скажу. Почему мне не плевать? Почему изнутри гложет, когда её вижу?
– Плохо себя чувствовал, Стефания. Почти никого не принимал, – отвечаю, любуясь красотой.
Она склоняет голову на бок и смотрит с недоверием. Что за день такой?! Все только и предъявляют претензии!
– Ладно. Твоя взяла. Принимал всех, кроме тебя, – сдаюсь под напором голубых глаз.
– Но почему?! – восклицает возмущённо.
– Хватит болтать. Иди сюда.
Стефания осторожно подсаживается ближе. Чувствую ванильный аромат.
– Я так волновалась… когда ты уехал и не было никаких вестей… Думала, что больше никогда не увижу тебя, Карим.
От её слов становится ещё гаже внутри. Она слишком чиста и невинна для меня. Слишком открыта и непорочна. Думал, как поступить всё утро, боясь самому себе признать, что если дам вольную, то недотрога упорхнёт от меня. Поступить по-другому тоже не могу.
– Я буду вечно благодарен тебе, Стефания. За себя и Тая. Ты невероятная… – в её глазах начинает загораться огонёк надежды, – именно поэтому теперь ты свободна. Долг списан, даже с лихвой. Теперь я твой должник, – озвучиваю принятое решение, а огонёк начинает таять. – Ты не будешь ни в чём нуждаться. Ты заслужила себе пожизненное обеспечение.
Был уверен, что она будет счастлива, услышав эту новость, но Стефания опускает глаза, будто не рада свободе.
– Прогоняешь меня? – голос дрожит. – И мне не нужны деньги…
– Нет. Живи здесь, если хочешь, но не на условиях работницы казино и моей должницы.
– А на каких? – поднимает глаза снова и смотрит в мои.
Хочу сказать, что она моя. Всегда была и будет. Хочу прижать к себе и никогда не отпускать. Моя и только, но не хочу недотроге жизнь портить. Я слишком опасен для неё же самой.
Стоит на секунду отвлечься на то, что очень её хочу, как здоровой рукой хватаю и тяну на себя. Стефания не противится, а наоборот прижимается ещё ближе. Улыбка появляется на её лице.
– Больному нужен отдых, – произносит, улыбаясь.
В следующую секунду снимает с себя лёгкое платье и бельё, оставаясь абсолютно обнажённой. Жадно смотрю на неё, вспоминая какая она жаркая. Снова тяну к ней руку, пытаясь добраться до соска, но она убирает её.
– Полный покой, пациент, – с этими словами недотрога откидывает одеяло, спускает бельё и усаживается на меня.
Все мысли о том, что нужно её отпустить и тем самым спасти от себя уходят на второй план. После раскаяния грех слаще.
Сама не знаю, что делаю, но ощущаю непреодолимое желание вновь почувствовать Карима каждой клеткой тела. Его недавние слова о том, что больше ничего не должна ему, вводят в ступор и немного расстраивают. Не с точки зрения, что долг на мне не числится больше, а с той, что больше не связывает ничего. Вдруг, для него ничего не значу, и он забудет меня?
В глубине души чувствую, что его словно гложет что-то. Будто препятствие есть между нами непреодолимое. Но что это? Привычка быть независимым? Нежелание пускать в свою жизнь другого человека? Либо я для него, всё–таки, обычная проходная девушка…
Отгоняю прочь грустные мысли и сажусь на него сверху. Карим громко выдыхает, а я охаю, снова привыкая к его размеру.
Начинаю медленно двигаться, наслаждаясь тем, что могу сама контролировать процесс и задавать темп. Здоровой рукой Карим вцепляется в мои бёдра, пытаясь ускорить, но я растягиваю это сладкую истому, раз за разом ощущая его в себе всё глубже и глубже.
– Пользуешься моей беспомощностью, – хмыкает Карим.
– Сегодня моя очередь быть главной, – отвечаю шёпотом.
Ещё минуту наслаждаюсь, как с рычанием Карим подхватывает меня, и оказываюсь придавленной его телом.
– Но… тебе нужен отдых… - обиженно говорю я.
– Побыла главной и хватит, – с этими словами он фиксирует мои руки над головой и резко входит. – Ты мой лучший отдых и лучшее лекарство.
Я начинаю стонать, сама не замечая этого. Моё тело полностью открыто перед этим человеком и каждое движение сводит с ума.
– Вот так, детка. Я так сильно тебя хочу, – шепчет Карим, не прекращая движения.
Его губы оказываются на моём соске, а язык выписывает круги. Целует мою шею и губы, оставляя горящие следы. Я хочу, чтобы это длилось вечно.
Вцепляюсь ногтями в его спину, оставляя полосы, которые добавляют шрамов его израненному телу. Мы разлетаемся одновременно и долго приходим в себя, глубоко дыша.
Карим смотрит в мои глаза, всё ещё находясь во мне, а я смотрю в его. В них кипит страсть вперемешку с его серьёзностью и странной задумчивостью. Сейчас понимаю, что наша встреча не была роковой случайностью. Это была судьба. Не представляю жизни, если бы не знала его и Тая.
Весь остаток дня проводим вместе. Карим больше не прогоняет, смирившись с моей заботой. Я приношу ему обед и пробую кормить с ложки, шутя. Карим смотрит недовольно, не открывая рта.
– Может хватит? – спрашивает серьёзно.
Тогда я промахиваюсь нарочно и пачкаю йогуртом его нижнюю губу и подбородок. Он хочет начать кричать, но быстро начинаю слизывать всё, что испачкала. Карим ловит мои губы, покусывая.
– Когда ты стала такой дерзкой? – шлёпает меня по попе.
А я и сама ответа не этот вопрос не знаю. Неделю назад подобной мысли не могла бы допустить, что так себя вести буду. Мне становится так легко и спокойно от того, что с ним рядом нахожусь, может поэтому начинаю позволять себе больше.
Иногда Карим засыпает, а я просто любуюсь им,
