ходить на музыку. Директор разрешил мне после уроков стучать по ним. Я с головой окунулся в изучение этого процесса. Тогда я понял, что музыка будет со мной по жизни. Я и дня не мог без неё. Но если я сильно задерживался, теряя счёт времени – получал ремнём. Кстати, именно тогда я бросил курить.
Сделала пару пометок. Музыка правда умеет спасать. Кто-то слушает её, кто-то сочиняет. Но итог одинаков для всех – в ней ты находишь своё спасение.
— А на акустике продолжал играть? Я никогда не видела тебя с гитарой, — встряла я.
— В двенадцать лет я уже прилично играл. Поэтому и захотел изучить что-то новое. Сейчас я действительно редко беру в руки гитару. Больше люблю за тобой наблюдать, когда ты носишься с ней по сцене, — ответил он.
Я давно уже не ношусь. Просто стою и играю. Были времена…
— А мотоцикл когда появился? Ты сказал, что пять лет его собирал? — вспомнила про его железного коня.
— Именно. В тринадцать начал в гараже у Тайлера. Об этом я вообще не распространялся. Но парни знали. Это, наверное, можно назвать твоим любимым термином «заземлялся», — подмигнул мне, склонив немного голову, — Рутинная работа, которая позволяла отключить голову.
— Заземлялся, значит. Хорошо, — улыбнулась ему, сделав пометку.
— Продолжим. В тринадцать к нам перевесился Дэйв. Он был слишком серьёзным и мало разговаривал. Но Майкл быстро его разболтал на бейсболе. Они сдружились и однажды, когда нам было по четырнадцать, играя какую-то песню на гитаре, я услышал, как Дэйв запел. Мы все охренели, мягко говоря. Майкл, кстати, тогда ему сказал, что когда у него будет свадьба, то Дэйв будет петь на ней, — засмеялся Джей, — Короче, меня, тогда как молнией ударило и я предложил объединиться и создать группу. Он долго сомневался, но в итоге согласился. Мы нашли Алекса, Мэтта и Люка и начали играть. Отец Дэйва помог с помещением для репетиций и началось классное время.
— Так вот где Майк пропадал периодически и не брал нас с Сидни и Тришей с собой! — осенило меня.
Джей улыбаясь, кивнул.
— Да, мы считали себя крутыми рокерами и думали, что девочки там будут лишние. Пока лишние. Нам было по четырнадцать, член, конечно, уже стоял, но мы были все в музыке и кончали от неё, — засмеялся он.
Я лишь покачала головой.
— Дома было всё так же. Любой звонок из школы, где я, кстати, совсем перестал драться, и мать хваталась за ремень. Так было до шестнадцати. В один день, когда она замахнулась на меня, я огрызнулся и начал наступать на неё. Она тут же поняла, что я больше не боюсь её и могу дать отпор и перестала бить меня. Я думал, что на этом всё закончится. Но я ошибся. Она стала морально уничтожать меня. К слову, она всегда называла меня выродком и другими подобными словами. Но с шестнадцати начала буквально давить на то, что я больной ублюдок, который не достоин любви и счастья. Что меня никто не полюбит, что я буду одинок. На вопрос почему, она лишь отвечала, что я моральный урод с неуравновешенной психикой. Она никогда не обсуждала со мной моё детство у Пола. Она манипулировала мной. Тогда я этого не понимал, но сейчас это очевидно. Однажды, она увидела меня с девушкой на улице, когда я пришёл домой, то выслушал, что я никогда не женюсь и не встречу свою единственную. Что у меня плохие гены, что я подонок и выродок, что должен быть всегда при ней и думать только о том, как обеспечить её жизнь. После этого разговора она устроила меня на подработку к себе в магазин. Всю зарплату она у меня забирала.
Я открыла рот от удивления.
— Подожди, то есть сначала побои полжизни, а потом обеспечивать её как свою жену, без возможности самому устроить свою жизнь?! — шокировано перебила его.
— Да, детка. Ты уловила суть намного быстрее меня. Она хотела все мои деньги и внимание только для себя, — улыбнулся мне Джей.
— Но это же ненормально, Джей! Ты достоин любви! Ты достоин того, чтобы создать свою собственную семью и быть счастливым! — выпалила я и только в следующее мгновение осознала, что я сказала. Ещё месяц назад я орала ему в лицо, что он ничего подобного не заслуживает и никогда не получит.
Чёрт!
Джей склонил голову набок и победоносно улыбнулся.
— Я это запомню, детка. Но не буду тебя сейчас загонять в угол. Мы же по душам разговариваем, правда? — он так тепло улыбался мне, что я расплылась в ответной улыбке.
— Хорошо. В семнадцать мы начали играть в баре «Рок-зона». Тогда же к нам присоединился Эндрю, наш соло-гитарист. И я начал зарабатывать себе на карман. Мать не знала, что мне там платят. Я умолчал об этой детали. Когда появилась ты, мать устроила целое шоу, чтобы ты сама сбежала от меня. Когда однажды ко мне припёрлась Луиза и попыталась соблазнить, нас застала мать…
Я заёрзала на месте. Мне стало нечем дышать. На секунду закрыла глаза, чтобы собраться с духом и выслушать продолжение.
— Детка, посмотри на меня, — он перестал говорить и ждал, я сдалась и открыла глаза: —Тогданичего не было. Она пришла, начала лапать мой член. Но я не хотел её. Я пытался её выгнать, но пришла мать и устроила обед с ней. Я опешил и наблюдал за этим цирком. Мать сыпала комплиментами в её адрес. А я всё время думал о тебе. Мне было смешно слышать от матери, что Луиза в моём вкусе и прочую херню. В итоге она ушла. Потом мать позвала тебя. Я тогда заподозрил что-то и пытался выяснить, но не смог. Надо было надавить посильнее, но я спасовал. Каюсь, я мудак, и я не смог справиться с собственной матерью. Обед, я уверен, ты помнишь. Он был полной противоположностью обеду с Луизой. Она на тебя давила, задавала болезненные вопросы о твоём отце, говорила чушь про меня. Именно тогда в мою тупую голову пришло осознание, что мать не даст мне построить своё личное счастье. Когда ты ушла, я написал Луизе. Я думал, что смогу выкинуть тебя из головы. Но ничего не помогло. Ты до сих пор там.
Перед глазами туман. Слёзы подступили, и я
