в сторону Малибу. Адреналин устремился по венам.
Было непривычно, что рядом со мной кто-то находился во время гонки. Это накладывало ещё больше ответственности на мои плечи. Ведь мы не по треку гоняли, а по обычным улицам, где и так полно потенциальной опасности. Хотя, по сути, опасность эту создавали мы, гонщики. Ну, что тут скажешь. Извините, подвиньтесь.
Марк пока гнал наравне. Обычно наш маршрут был в другую сторону, к Марина-дель-Рей. Сегодня же решили проехаться иначе. Машин было достаточно, но не очень много. Смотря только прямо перед собой, боковым зрением замечал пролетающие мимо кафе, вывески магазинов и людей. Подъезжая к нужному повороту на San Vicente Boulevard, Марк, как обычно, попытался подрезать меня. Слегка прижал его к обочине и притормозил, он начал мне сигналить. Дебил, мать его. Ибо нехер ездить, как чмо.
Повернул и вновь ударил по газам. Джойс молча наблюдала за происходящим. Впереди замаячил нужный перекрёсток на 26th улицу. Из-за припаркованных справа автомобилей и машин на встречке, Марк дышал мне в спину. Но через пару мгновений он выехал на встречную полосу и поравнялся со мной. Я ехал не в полную мощь своей лошадки, потому что не счёл пока этого нужным.
— Господи! — взвизгнула Джойс. — Что он делает?!
— Хочет выиграть, — бросил ей, смотря на дорогу.
— Но там же машина на него едет! — завопила она.
— Теперь понимаешь почему ты поехала со мной, а не с ним? — наблюдал, как расстояние между Марком и едущий ему навстречу тачкой стремительно сокращалось. А передо мной замаячила стоящая на светофоре другая машина.
Твою ж мать!
Марк вилял на встречке, явно думая куда ему податься. Выбор у него был небольшой. Либо обогнать и подрезать меня, но при этом успеть затормозить перед светофором. Либо уйти вправо в меня, либо тормозить и пристроиться опять сзади. Летать на своём Camaro он ещё не научился и перелететь через встречную машину не мог.
А я не мог дать обогнать меня. Поэтому пока не тормозил, мешая ему. Наконец он сообразил, что я не уступлю и ударил по тормозам, перестраиваясь обратно.
— Не страшно? — быстро поинтересовался и резко начал тормозить перед впереди стоящей тачкой, поглядывая в зеркало заднего вида. По любому Марк там ядом плевался.
— С тобой нет, — тихо ответила она, когда мы остановились.
Глянул на неё, столько искренности в глазах. И она снова улыбнулась мне. Теперь сама, без моих просьб.
— Приятно слышать, — подмигнул и, смотря на неё, тут же нажал на газ, поскольку загорелся зелёный.
В её глазах что-то вспыхнуло, и она перевела взгляд на дорогу. Я, разумеется, тоже. Повернул налево на Wilshire Boulevard, не пуская Марка, затем на Franklin Street, на которой и слева и справа были припаркованы автомобили местных жителей. На встречке никого не было и я начал петлять, не пуская его и разгоняясь сильнее.
— Ты словно дразнишь его, — Джойс тихо засмеялась.
— Нет, показываю ему на его место.
Остался последний участок. Повернул направо на Santa Monica Boulevard. Вот почему эта гонка более опасная. Потому что здесь всегда дохрена людей, снующих туда-сюда, полно машин и перекрёстков. Копов, кстати, тоже.
Я не мог гнать здесь, зато Марк явно именно это и собирался делать.
Перестроившись на правую полосу, он поравнялся со мной и начал сталкивать меня с дороги. Точнее на встречные тачки. Он угрожающе приблизился к правой стороне, где сидела Джойс.
Она инстинктивно отпрянула от двери.
Недоумок, мать его.
— Не бойся. Покажи ему фак, — ухмыльнулся я и дёрнул машину вправо, отчего он подвинулся.
— Зачем он так опасно едет?
— Болтом меряется. Плюс пытается разозлить меня, — ответил, не сводя взгляда с дороги. На этом участке нужно быть по максимуму внимательным.
— Дебил, — фыркнула Джойс.
Улыбнулся, внутренне ликуя, что до неё это дошло. Может, после этого она будет держаться от него подальше.
— Я рада, что оказалась с тобой в машине, — добавила она.
— Я тоже, — и не соврал.
Хоть для меня и непривычно это, и болтать за рулём я не люблю. Да и с кем я мог разговаривать, если всегда один ездил?! Но с ней мне кайфово.
Марк опять вильнул в сторону Джойс, что она взвизгнула от неожиданности и близости его тачки.
— Недоумок чёртов, — прорычал я. — Если тебе станет спокойнее, то он в жизни не приблизится настолько, чтобы поцарапать свою тачку. А если он зацепит мою, то знает, что его ждёт, — объяснил ей, чувствуя, как она напряглась и подвинулась ближе ко мне.
— Просто кажется, что он вот-вот и врежется, — ответила она, положив ладонь на центральную консоль. Красивые пальцы у неё. Мельком посмотрев на них, вновь сосредоточился на дороге.
Через триста метров поворот направо и ещё через двести финиш.
— Не врежется, — заверил её и решил проучить этого мажора.
Нажал на газ и, обогнав его, перестроился в его полосу и ударил по тормозам, а потом резко на газ и полетел вперёд. В зеркало заднего вида увидел, что он мне мигал фарами. Джойс рассмеялась и замотала головой.
— Ты псих! — вскинула руки в каком-то порыве.
— Просто не люблю, когда паясничают на дороге.
Повернув на Ocean Avenue, вдали увидел нашу стихийную парковку с ожидающей нас толпой. Марк дышал мне спину, но вновь перестроился и начал набирать обороты. Решил позлить его, слегка притормозив и поравнявшись с ним. Потом опять обогнал и снова притормозил, дождавшись его. Потом опять. Я знал, что он бесится, что у меня ещё есть запас скорости и мощности, в отличии от него. Он ехал на пределе.
— Трэвис! Давай уже покажи ему! — вдруг засмеялась Джойс.
— Ты не перестаёшь удивлять меня, Волчонок! — покосился на неё, улыбнувшись.
Она расслабилась и ей нравилось происходящее. Мне тоже.
Надавив на газ и переключив на повышенную передачу, мы рванули вперёд, оставив его позади. Джойс заверещала, вжавшись в спинку сиденья.
— Вау! Вот это ракета! — с восторгом завопила она. Я никогда не видел у неё подобных эмоций.
Десять плюсиков к карме заверните, пожалуйста!
Я редко ездил на максимальной мощности своей лошадки. Почему? Потому!
Ха-ха!
Ладно, если серьёзно, то потому что она и так всех уделывала. Поэтому до предела я её не разгонял. Но раз Джойс попросила, то мы с ней сейчас практически взлетели от ускорения. Финиш стремительно приближался, и я выдохнул. Всё. Больше Марк не будет меня донимать. Он теперь стал пешеходом на какое-то время.
Под ор толпы мы с Джойс пересекли условную черту, и я начал тормозить. Но решил не торопиться, а доехать до разворота
