здесь не появляется.
– Он уехал в Москву по нашим общим делам. Ему не до сближения. Но когда-нибудь обязательно сблизитесь. Пойдем, проконтролирую, что ты там будешь готовить.
– Может, я лучше одна?
– Почему? Ты, кажется, говорила, что нам нужно больше общаться, вот и продолжим.
Когда вижу такой насмешливый папин взгляд, ощущение, что он все знает крепится все больше и больше. Желание выплеснуть на него всю правду слишком велико. Благо, останавливает здравый смысл. Миша сказал слушать его. Значит так надо.
Как только папа выходит из кухни, чувствую какое-то нереальное облегчение. Правда облегчение быстро сменяется тревогой, когда спустя несколько минут мне приходит в голову спросить папу, какой гарнир он хочет к рыбе. Вышла в гостиную и замерла, услышав не только знакомый голос, но и увидев столь любимую зарастающую физиономию…
Глава 28
Смотрю на Мишу в упор, а он берет и подмигивает мне. Ну не дурак ли? А самое странное, что он веселится. С ним это не часто происходит, он улыбается-то крайне редко, а тут у него так и плещется веселье во взгляде. Что он творит?
– А вот и пробник пришел, – перевожу взгляд на папу. М-да…– Мария, а ты удивлена его приходу. Значит, вы это не планировали?
– Не, не планировали, – тут же подает голос Миша. – Это экспромт. Соскучился по вашей дочке, а она, как назло, никуда не выходит. Негде ее перехватить, – Господи, это сон?! – У нас в изначальных планах было наладить Маше с вами отношения, а потом как-нибудь плавненько перейти к нам. Ну а раз вы, как оказалось, о нас в курсе, чего кота за яйца тянуть? Надо как-то налаживать контакт с будущим тестем уже сейчас. К лету, может, как раз примите меня с распростертыми объятиями. На дачу вас приглашу, шашлыки сделаем.
Папа начинает заливисто хохотать, Миша улыбаться, а я… а я стою как вкопанная, совершенно не понимая, как себя вести. Я к такому была не готова. Зачем вот так, даже если папа все знает?
– Мишань, ты там чего-то принял. Суперборзин? Суперохуин?
– Нет, ничего не принимал, я же за рулем. Слушайте, один вопрос перед словесным расстрелом. Я все никак не могу понять, а зачем вы молчали, ничего не предпринимая? Какой в этом смысл?
– Через пару дней должен вернуться Слава. И он так просил меня перед отъездом, дать ему сблизиться с Марией в его загородном доме, после его возвращения, что я так и видел эту милую картину, как я прихожу в этот дом и застаю вас троих вместе. Нет, четверых, конечно. Сестрицу-то твою забыл. Я так предвкушал этот момент, чтобы посмотреть вам в глаза в столь пикантной ситуации, а ты, паскуда такая, взял и приперся, испортив мне такую задумку, – офигеть. Сказать, что я в шоке – ничего не сказать. Спектакль ему испортили, блин!
– Жаль, конечно, вас огорчать, но как раз он и сказал, что вы уже в курсе, так что в загородный дом мы бы уж точно не поехали, даже если бы я не пришел.
– Горе-то какое. Никакого развлечения в этих серых буднях.
– Папа, ты что вообще такое говоришь?!
– Обед.
– Что?
– Я говорю, иди готовь обед. А мы пока побеседуем.
– Нет! Я не оставлю вас наедине. Я вообще-то здесь одно из главных действующих лиц и тоже имею право на разговор.
– Мы с тобой обязательно поговорим. Наедине. Иди, никаких физических увечий не будет, Медведевым клянусь.
– Очень смешно. Никуда я не пойду.
– Иди, Маш. Расслабься, – тут же подает голос Миша. И улыбается! Этот дурак даже не пытается скрыть улыбку! Он что, головой ударился, когда сюда шел?
Ладно, будем делать вид, что я по-прежнему послушная дочь. Молча иду на кухню, беру стакан и направляюсь к папиному кабинету. Подслушивать, конечно, нехорошо, но как по-другому? Прикладываю стакан к двери, но ни единого звука не услышала. Куда они могли деться?
– Пей, чего смотришь? – ну слава Богу. Так, стоп, папа предлагает Мише пить? Да что вообще происходит?!
– Я же сказал, что за рулем.
– Ну это не мешало твоему отцу сесть за руль, угробить себя и покалечить твою сестру. Ты, кстати, как, еще не бухаешь, как твои родители? Говорят, алкоголизм передается по родству.
– Рад, что вы так глубоко интересуетесь моей жизнью. Внимание – всегда приятно. Я пошел не в родителей, хотя признаюсь, с появлением в моей жизни Маши, я малость нагрузил печень. Ваша дочь изрядно попортила мне нервы, – это я-то попортила?! – Как сбежала, так ни дня покоя не давала.
– Звонила?
– Если бы. Снилась. И во сне убивала меня или сама с крыши прыгала.
– А ведь ты мне тогда не врал. Ты реально не знал, где она. А чего она сбежала-то? – ага, давай скажи еще всю правду. – Чего молчишь?
– Услышала мой телефонный разговор с вашим тезкой и подумала, что я ее вам сдал, – ну слава Богу. – А вы зачем наврали, что ее нашли и она вышла замуж?
– А чтобы ты отвалил от нее. Я что, по-твоему, совсем идиот?
– Ну, справедливости ради, я тогда особо к ней не приваливал, – а кто ко мне дважды лез? Свинья! – Держался.
– Не додержался, – не скрывая сарказма в голосе, произносит папа.
– Каюсь, грешен, – покаешься ты у меня еще. Надо не забыть про колени. – А когда вы все узнали? – а вот действительно. Когда, блин?!
– Я был из тех лохов, что и ты, не видел подвоха в близких людях. Забавно, конечно, выходит. Сначала ты, потом твоя сестрица помогли Маше. Ну не семья, а хер знает что.
– Так, когда?
– За несколько дней до Машиного возвращения. Ну а теперь перейдем к главному: ты же не думаешь, что я позволю тебе дальше быть с Машей? Ну, погуляла она и ладно. Ты в общем-то как человек не говно, неплохой первый опыт. Но ты не можешь не осознавать, что на этом все.
– Почему?
– Ты серьезно думаешь, что я дам своей дочери связать жизнь с мужиком, у которого больной ребенок? А ты не попутал ли берега, Миш?
– Причем тут вообще мой сын? Он никак
