А я стараюсь убить в себе все эмоции.
Иначе никак.
У меня не получится.
Но я должна это сделать ради Макса. Ради его будущего.
— Я не знаю, как так вышло. Ты же знаешь, что я бы ни за что не стал после той истории с Ярославом. Кто-то пошутил. Шутка получилась не смешной, — он неловко ведет плечом. Чувствует себя неуверенно. Все таки мы поссорились перед его арестом.
Бондарев поднимает руку, жест такой привычный. Обычно он всегда обнимает меня. Но сейчас, видя мой холод, просто проводит рукой мимо.
Моё сердце итак не бьётся. Но вчера я ощущала хотя бы какое-то тепло. А сегодня только холодную жидкость, бегущую по венам. Меня морозит.
— А мне казалось, что шутка будет смешной. Это я написала заявление, — нужно как можно быстрее все сказать. Пока ещё могу это сделать.
— Ты?
Макс не верит. Он снисходительно поджимает губы.
— Думаешь, не смогла бы? — в голосе сталь и лёд.
Он смотрит на меня по другому с сомнением.
— И зачем бы ты это сделала?
— Потому что ты мне надоел. Я поняла, что мы не пара. И решила напомнить, что мы на разных берегах.
Максим ошарашен. Я вижу, как он сомневается. Взвешивает про себя все за и против.
Не думала, что смогу быть такой убедительной.
Не верь мне, пожалуйста.
Каждая клеточка кричит. Жаль, Максим слышит.
Он словно перестает сопротивляться и принимает мои слова на веру.
— Если ты хотела расстаться, могла просто сказать. Я владею навыками коммуникации.
— Могла. Но так веселее, — изображаю надменную стерву. Когда-то я такой и была. Будто в другой жизни.
— Узнаю прежнюю Алену Богданову, которая любит показывать кто здесь главный.
Максим на глазах теряется. Глаза больше не горят, черты лица становятся более острыми. Я только что сломала его.
Прости, Макс. Так будет лучше. Когда-нибудь ты поймёшь меня.
Как бы невзначай я опираюсь плечом на стену, чтобы не упасть и не показать свою слабость. Облизываю сухие губы. У меня в запасе ещё много аргументов, чтобы Бондарев поверил. Только они уже не нужны.
Он верит моей лжи. Я должна радоваться, ведь он будет свободным. Выдавливаю слабую улыбку.
— А знаешь, Богданова, пошла бы ты …
— Красотка!
— Аленушка, какая ты красивая! Сейчас ещё платье наденем, — мама суетится вокруг меня.
Я равнодушно изучаю себя в зеркало. Неплохо. Строгая классическая причёска и макияж с акцентом на глаза.
— Не нравится? — визажист с тревогой смотрит на меня.
— Наоборот. Очень здорово.
— Алена, ну прекрати так убиваться. Подумаешь, набрала мало баллов. Будешь учиться платно.
— Не нужно. Я уже все решила. Пойду на психолога. Моих баллов как раз хватит.
— Ты же хотела заниматься языками.
— Передумала.
— Давай позже обсудим, — мама оглядывается на визажиста, которая складывает косметику.
— Как хочешь, — у меня нет никакого желания спорить. Я все равно уверена, что сделаю так, как задумала. Похоже первый раз в жизни.
Мама помогает мне одеться. Белое мини-платье со шлейфом до пола.
— Ты немного поправилась. Кажется при покупке оно было свободно. Покрутись, настоящая куколка!
Она права. Я действительно набрала вес. Бесконтрольное поедание сладкого дало о себе знать. Ещё немного и не быть мне больше худой.
— Кажется, колечко сюда не вписывается. Нужно снять, — мама указывает на подарок Макса, который я так и не сняла.
— Нет, — даю понять, что с кольцом я не расстанусь.
— Ну ладно, — она как-то странно тушуется и уступает. — Мы же не опаздываем? Спускайся пока. Папа внизу.
Я послушно иду в гостиную. И правда, я, словно, кукла. Пустая и безжизненная.
Жизнь развернулась на сто восемьдесят градусов. На следующий день о нашем разговоре с Максом знали все. Он не посчитал нужным скрывать, что именно я написала то самое заявление.
Я в полной мере ощутила на себе, что значит быть изгоем. Ведь кроме Ястребова и его друзей все остальные перестали со мной общаться.
Я прекратила свое существование, как личность и человек.
Я плохо сдала экзамены, моих баллов не хватит, чтобы пройти на бюджет.
Но это просто следствие от потери.
Не было ни одного дня, чтобы я не чувствовала пустоту внутри.
Вдох-выдох.
Так вышло.
Это было верное решение.
Выбор без выбора.
Зато у Максима будет будущее.
Прошло чуть больше месяца, а я до сих пор вздрагиваю по ночам от каждого шума, мне кажется, что это стук в окно. Вот сейчас он залезет ко мне в комнату и все будет как раньше.
Слез больше нет. Я выплакала их в первые три дня. Осталась только сухость в глазах. От этого глаза стали стеклянными.
— Аленушка, ты красавица, — папа делает комплимент. Я немного улыбаюсь.
К лицею мы подъезжаем с запасом. У меня нет сил выйти из машины. Ведь там будут все, кто отвернулся от меня. Там будет Ястребов, которого я ненавижу всей душой. И Макс.
Вдох-выдох.
Мы впервые можем столкнуться так близко. Ведь на экзаменах мы практически не пересекались.
Я смогу посмотреть ему в глаза. Возможно в последний раз перед тем, как он уедет в Москву.
В фойе лицея толпа народа: выпускники, учителя, родители. Я нахожу глазами Иляну и Федю. Они стоят в стороне от всех. Иляна в голубом вечернем платье с белыми распущенными волосами, уложенными волнами.
— Сейчас вернусь, — кидаю маме, которая уже переключается на завуча. Выглядит так, будто это её выпускной, а не мой.
Я подхожу к Иляне и Феде.
— Привет.
— Привет. Ты что-то хотела? — голос Генераловой звучит сухо.
— Поздороваться и спросить как дела.
— Все хорошо.
— Как экзамены?
Я следила за её результатами, поэтому прекрасно знаю, что она, в отличие от меня, сдала все предметы на максимуме своих возможностей.
— Чудесно, — подруга всем своим видом показывает, что ей не хочется продолжать разговор. Мы молчим, я просто не знаю, что ещё спросить.
— Я не хотела, чтобы так вышло, — говорю тихо, подавляя слезы.
— Алена, мы поняла. Ещё что-то? — Федя загораживает собой Иляну от меня и смотрит с ненавистью, как будто я самое большое вселенское зло.
— Как дела у Макса?
— Тебе какое дело? — он разговаривает агрессивно. — У его мамы серьезные проблемы со здоровьем, если тебе интересно. Как могут быть у него дела?
— Мне жаль, — я пячусь назад. Хочу найти Максима и поддержать насколько это возможно.
Случайно наступаю ногой кому-то.
— Осторожнее. Смотри куда идёшь, — Котлярова не упускает шанс задеть меня. Она выглядит победительницей. Ведь теперь я больше не королева в классе. И Света с радостью, пусть и ненадолго, заняла
