лицо.
— Может поинтересуешься, что там?
— Все равно. Мы сейчас поедем с тобой вместе и ты его заберёшь!
— За хранение и распространение кое-чего запрещенного.
— Это неправда. И ты это знаешь.
— Ну да. А еще знаю, по каким статьям он пойдёт и насколько сядет. Если помнишь, я собираюсь на юридический.
— Как мерзко, Ястреб, — у меня по коже бегут мурашки от ужаса. Каким жестоким и неадекватным оказался мой бывший парень.
— И если ты вдруг забыла, кто в городе главный судья и кому достанется дело твоего Бондарева, вот тебе подсказка — мой папа, — он лыбится ещё больше.
Он же говорит все это не просто так. Торгуется. А я глупая все никак не пойму.
— Что ты хочешь?
— Алена, ты очень догадливая.
— Говори.
— Скажешь Бондареву, что это ты написала это заявление.
— Тупость какая-то. Зачем мне его писать? Он даже не поверит в это.
— Сделай так, чтобы поверил.
— Но тогда он ведь меня не простит, — чувствую, как у меня садится голос.
— Так в этом же и смысл, Алена.
Я молчу. Пытаюсь понять кривую логику Ястреба. Он ведь не знает, что мы с Максом только вчера поссорились. И на фоне этого Максиму будет не так уж сложно поверить в то, что это сделала я.
И тогда Макс не простит меня. Это будет означать только одно. Конец наших отношений. Нас больше не будет. А я этого не хочу. Я не готова. У нас не все идеально, мы иногда ругаемся. Но все решаемо.
Но как можно решить вопрос с предательством?
— Я не буду этого делать.
— Зря. Вот смотри какой расклад. Или ты говоришь Бондареву, что хотела подставить, а потом передумала. В таком случае, вы расстанетесь, он тебя возненавидит. Зато уедет в Москву играть в баскетбол. И вдруг даже когда-нибудь попадёт в первую лигу. И второй, если ты откажешься, я не буду ничего забирать. Вы останетесь вместе, правда тебе придётся подождать его пару лет, а может больше. Справишься?
Время останавливается. Тёплый весенний день. Я вижу, как мимо нас проходят ученики. Вижу их довольные лица и они навсегда высекаются в моей памяти, как на фотографии.
А у меня внутри такой холод. Кажется, сердце покрывается льдом и останавливается. Кровь почти не течет по венам, я замерзаю.
— За что? — сама себя еле слышу.
— Много причин. За то, что увел девушку, за то, что пришёл в наш лицей и попал в баскетбольную команду, стал лучшим игроком и вытащил счастливый билет. Думаю этого достаточно.
— Ты же никогда не хотел играть в баскетбол на профессиональном уровне.
— Хотел, или не хотел. Неважно. Это моя территория.
— Саша, пожалуйста. Я сделаю, что угодно. Придумай что-нибудь другое, — выгляжу жалкой. Но мне неважно.
— Не хочу.
Он больше не улыбается. Лицо становится жестоким и злым. Такая отвратительная красота. Я ведь всегда знала, что он мстительный, только не думала, что месть может быть настолько изощренной.
— Саша, я не смогу.
— Дело твое. Готовь передачки, — он лениво потягивается. — Дам тебе возможность подумать до вечера. Тик-так, время пошло…
Не помню, как я дошла до дома. Глаза будто выжигало от слез.
Такого не будет. Ястребов не загонит меня в угол. Я найду решение. Придумаю что-нибудь.
Всегда получалось.
Я меряю комнату шагами.
Десять шагов от двери до окна.
И ни одной идеи, как выбраться.
Звонок папы вырывает меня из анабиоза и вселяет надежду.
— Аленушка, у меня плохие новости.
Папа рассказывает то, что я итак знаю.
— Неужели нельзя ничего сделать? Внести залог, например?
— Можно только готовиться к защите. Обвинения слишком серьёзные. Валентин Петрович пробовал договориться о залоге, но в Бондарева почему-то слишком жёстко вцепились. У него итак несколько приводов, включая последнюю драку.
— А если мы всем классом придем и будем его защищать?
— Алена, эпоха детского сада уже прошла.
— А если забрать заявление?
— Тогда и дела не будет. Только кто же его заберет? Валентин Петрович так и не смог узнать заявителя.
— Понятно.
— Прости, никак не помог. Ты точно уверена, что Максим не виноват?
— Точнее некуда.
— Тогда остаётся только ждать.
Не могу я ждать. Ходить на экзамены, готовиться к выпускному, а Максим будет сидеть там.
Ястребов его не выпустит. У него есть все возможности и ресурсы. А у меня нет.
Ложусь на кровать и смотрю в потолок. Вдруг я сейчас проснусь и все происходящее окажется страшным сном.
Вот если бы у меня была машина времени
Я бы отмотала на год назад в тот момент, когда мы только познакомились и когда моим главным страхом было не влюбиться в Макса. Какая же глупая я была.
Рыдания стискивают горло. Ястреб выиграл. Я не могу лишить Макса свободы.
Без меня он сможет, а вот без неё нет.
Пусть мне будет плохо.
Но я буду знать, что у него есть будущее, которым он сможет распорядиться. Играть в баскетбол, учиться, да просто ходить гулять и наслаждаться жизнью без ограничений.
— Я согласна, — без всяких вступлений и приветствий сообщаю Ястребову, когда он звонит.
— Нисколько не сомневался, — на том конце провода я слышу его мерзкую ухмылку. — Смотри, Алена, если ты проговоришься, я дам ход этому делу. А может и парочке других. Чтоб срок не оказался слишком маленьким.
— Заткнись. Не хочу слышать твой голос.
— Тоже люблю тебя. Увидимся в лицее.
***
Сказать оказывается легче, чем сделать.
Как только я вижу Макса меня переполняет буря эмоций. Я по прежнему продолжаю верить, что между нами будет все, как прежде.
— Богданова, соберись, — Ястребов толкает в бок.
Фотограф так выставил нас для совместной фотографии, что мы с Сашей стоим рядом, а Максим со Светой в противоположном конце. Я безропотно заняла указанное место. Какая разница где стоять.
Бондарев должен злиться на меня. Но одного взгляда хватает, чтобы понять — это не так.
Я много раз обижала его, говорила грубые слова. А он всегда видел меня изнутри, изучил так, как никто другой.
Вот и сейчас. Он ждет окончания фотосессии, чтобы поговорить.
Ястребов внимательно смотрит на меня, следит и наслаждается.
— Улыбнись, все таки последнее совместное фото на память.
— Ты победил, но это не значит, что ты можешь мной командовать, — я улыбаюсь в объектив.
— Ну да. Я сделал, как обещал. Жду твой ход.
После фотографии весь класс собирается, чтобы решить куда пойдём отмечать окончание школы. А я потихоньку высказываю из актового зала.
— Алена, — Максим догоняет меня в коридоре.
Он ждет ответного шага.
