— Вы разговариваете со мной как доктор или просто как злобная шавка? — спросил он с ошеломляющей холодностью.
Кэйт было открыла рот, но сдержала себя, вспомнив о своей миссии. Она шагнула к столу, взяла сумочку и пробормотала настолько громко, чтобы Билли мог расслышать:
— У вас это никогда не получится.
— Что именно? — поинтересовался он.
Кэйт резко повернулась к нему лицом с горящим глазами. Они смотрели друг на друга так же, как тем вечером в боулинге.
— Ничего, — бросила она. — Абсолютно ничего.
— Объясните же мне, — потребовал он сквозь зубы, склонившись в ее сторону через спинку дивана.
Кэйт чуть не улыбнулась, поскольку предчувствовала свою победу. С ним оказалось не труднее, чем с Тиной Фостер.
— Только сейчас, придя сюда, я убедилась в том, что вы не смогли бы встречаться с Биной больше одной-двух недель, — сказала она уверенно. — Вероятно, у вас компульсивное поведение.
— Что? — спросил возмущенный Билли.
— Компульсивное поведение, — ответила Кэйт, теряя терпение.
— И что же это такое? Какой-нибудь жаргон из «ДСР-IV»?
Кэйт удивилась, что ему известно о «Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам». То была своего рода библия, созданная для специалистов, работающих в области изучения психических нарушений. Но ей удалось скрыть от него свою реакцию.
— Это не из «ДСР-IV». Это старое фрейдистское теоретическое положение.
— Я думал, что Фрейд не столь популярен в наше время. Эдипов комплекс, размер пениса. Разве это уже не устарело? И кроме того, этот парень не разбирался в том, чего хотят женщины.
И снова Кэйт была удивлена его поразительной осведомленностью в вещах, о которых, по ее мнению, он не должен был иметь понятия.
— Полагаю, что это до сих пор в силе, — сказала она. — В особенности точно в случаях вроде вашего. Это примерно можно описать как компульсивное невротическое поведение, при котором человек повторяет несколько измененные версии травмировавших его событий из прошлого. Однажды начавшись, компульсивность толкает человека на неадекватные поступки.
— Да неужели? — спросил Билли. Как она того и хотела, он раззадоривался. — И что же за неадекватное поведение я должен якобы повторять?
— Вступление в интимную связь, которая должна заканчиваться оставлением партнера. И каждый раз вы выбираете неподходящего вам партнера, чтобы обеспечить заранее гарантированный разрыв.
— И откуда вам может быть известно обо мне все это? — спросил он.
— Ну, я же доктор, — ответила она, — и мне известны несколько неподходящих вам женщин, с которыми вы играли по подобной схеме. И я просто подумала, что Бина могла бы стать той, к кому вы могли бы привязаться по-настоящему. Она не из привычных вам длинноволосых бруклинских пустышек. И она сейчас переживает очень трудный момент. Тем не менее это не получилось, и ни для меня, ни для Бины это отнюдь не судьбоносно. Я уже сожалею о том, что так опрометчиво попросила у вас прощения, так и не получив его.
— Я же не получил от вас ничего, кроме головной боли, — парировал он.
— Так мы говорим не обо мне, верно? Речь идет о вас. Вы сочли невозможным встречаться с прекрасной девушкой, с которой в будущем возможны любые серьезные отношения.
— Это не так, — заметил он.
— Я думаю, это не так по той самой причине, по которой вы получили свое прозвище, — сказала она.
— Я без проблем вполне мог бы встречаться с Биной. Она довольно милая девушка и знает, как приятно провести время. В отличие от некоторых зажатых словоохотливых психологов, которых я знаю. И я отнюдь не собираюсь… жаловаться… ни в коем случае.
— Отлично. Так докажите это, — подхватила она. — Попробуйте встречаться с ней пару месяцев и не бросайте ее, и я откажусь от своего убеждения и признаю свою полную неправоту. К тому же, если вы сможете установить прочные взаимоотношения, от вас отстанет и ваша кличка. Только я не думаю, чтобы вы смогли.
— Согласен, — заявил он. — И лишь потому, что я сам этого хочу. И потому, что она — приятная девушка. Не мой тип, но мила. И я буду с ней столько, сколько захочу. Мне не нужен психиатр ни для того, чтобы сделать это, ни для того, чтобы потом подвергнуть себя психоанализу.
— Да я и не мечтаю об этом, — улыбнулась Кэйт, направляясь к двери. Она взялась за ручку двери, но, прежде чем повернуть ее, обернулась к Билли.
— Я могу дать вам номер Бины, — предложила она.
— Спасибо, у меня уже есть. И я прекрасно помню: Бина Горовиц, Оушен Парквей. — Он смотрел на Кэйт взглядом триумфатора. А Кэйт, по некой непонятной ей причине, была раздосадована.
Ладно, ее чувства не в счет. Она выполнила то, что от нее требовалось. Воодушевленная, она просто открыла дверь и захлопнула ее у себя за спиной.
В пятницу вечером Кэйт, боясь опоздать, пришла в ресторан «Ла Марка» на четверть часа раньше назначенного времени. Ресторан — скорее непритязательное бистро в Челси — не относился к тем малоприятным местам, где вам приходится ждать в баре, пока ваш партнер к вам не присоединится. Кэйт сидела за столиком у окна, получив возможность освежить губную помаду и уложить волосы в узел. Потом она просто ждала, очень стараясь ни о чем не думать. Рядом с губной помадой в косметичке, которую она носила в сумочке, лежала красивая голубая коробочка с парой новеньких ключей на серебряном колечке от Тиффани. Кольцо это скорее напоминало букву U с маленькими серебряными шариками на обоих концах, которые легко отвинчивались, с тем чтобы можно было добавлять или вынимать ключи. Там был также крошечный брелок. Номер, выгравированный на серебре, был зарегистрирован у Тиффани, и если бы ключи были когда-либо утеряны или провалились в почтовый ящик, можно было получить новые. У Кэйт появилось чувство, что, может быть, она дошла до предела и этот подарок — компенсация за ее охлаждение к Майклу.
Она пыталась снова и снова анализировать причину этого охлаждения. Разумеется, их секс был великолепен, и их отношения основывались на общих интересах, но все же она никогда не испытывала настоящей страсти к Майклу, как то было со Стивеном. Тем не менее она это считала плюсом. После Стивена Кэйт обещала себе больше никогда не допускать, чтобы мужчина полностью заполнял ее жизнь. И до сих пор она была более чем счастлива с Майклом. Несмотря на предубеждение Эллиота к нему, Майкл был зрелым, возможно, первым зрелым мужчиной в ее жизни, и он уважал и любил ее. В отличие от многих молодых людей, Майкл не пасовал перед ее работой, ее внешним видом, даже ее независимостью. И он не относился к мужчинам, избегавшим интимной близости. Так почему же она чувствовала в себе внутреннее сопротивление ему? Действительно ли она боялась следующего шага в их взаимоотношениях? Она так не думала. Но, как указывала Анна Фрейд, сопротивление — это бессознательная вещь.
