Очнувшись от размышлений, она потянулась и решила, что устала валяться в постели. Надо встать, привести себя в порядок и сходить в столовую.
Сидя в холле и потягивая перед ленчем сухой херес, она болтала с другими пациентами. На столике раскрытым лежал популярный иллюстрированный журнал. Когда собеседники проследовали в столовую, Джорджиана жадно схватила номер и нашла фотографию, привлекшую ее внимание. Ее пронзила легкая дрожь. Тэра в компании молодого мужчины! Улыбается, смотрит ему в лицо, а он пожирает ее глазами! Подпись гласила: «Дирижеры Тэра Силк и Майкл Ольшак покидают лондонский отель «Дорчестер» наутро после триумфального концерта Ольшака в Барбикане.»
Наутро? Утром вместе покидают отель только те, кто вместе провел ночь. Она на мгновение задумалась и поняла, что привлекший ее внимание рыжекудрый красавчик из турецкого ресторана и мужчина, изображенный на снимке, — один и тот же человек.
Так-так! Жена Сола завтракает с эффектным молодым дирижером и проводит с ним ночь в «Дорчестере». Причем делает это, будучи беременной…
А что же сам Сол? Голова кружилась от предположений.
Ее размышления прервал тихий голос:
— Миссис Дейнман, ваш ланч…
Джорджиана взглянула на одетую в белое молодую женщину.
— Ах да, — неопределенно сказала она.
— У вас все в порядке, миссис Дейнман?
— Да, конечно.
— Должна сказать, вы прекрасно выглядите. — Фраза женщины, хоть и отдавала банальностью, но прозвучала искренне.
Джорджиана улыбнулась ей со снисходительной благодарностью. Она встала, сунула журнал под мышку и с грацией балерины направилась в столовую.
Бывают и совпадения, подумала она. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Тэра налила Солу виски, бросила туда два кубика льда и отнесла позвякивающий стакан в гостиную, где муж слушал только что вышедший компакт-диск с генделевским «Мессией», записанный им несколько месяцев назад.
— Кто сможет дождаться дня Его прихода? — пел хор.
— И кто устоит, когда явится Он? — подтянула Тэра.
Она подала Солу стакан, наклонилась и поцеловала его в лоб.
Он поднял серые оценивающие глаза и посмотрел на Тэру тем острым взглядом, от которого у нее всегда учащался пульс.
— Я часто слушала эту вещь в записи семидесятого года, когда ты впервые привез меня сюда, — сказала она.
Губы Сола сложились в улыбку.
— И?..
— И посмеивалась над этой строкой. Кто устоит, когда явится Он? Именно это я пыталась сделать каждый раз, когда ты входил в комнату.
— Я и не подозревал, что пригрел на груди маленькую змею, — пошутил он. — Если бы я знал…
Наступила небольшая пауза.
Сол поставил стакан на пол, одним быстрым движением посадил Тэру к себе на колени и раздвинул ей ноги так, что она оказалась на нем верхом.
— Ах… — У нее перехватило дыхание, когда он прижал ее к себе и впился губами в губы. Сердце грохотало в груди, ее охватила дрожь от горячего желания.
Тэра не ожидала, что страсть окажется тем препятствием, которое ей придется преодолеть, прежде чем поведать Солу грандиозную новость.
Она настойчиво и нетерпеливо отвечала на его поцелуи. С тех пор как они занимались любовью, прошло несколько недель. Руки Сола скользнули по ее бедрам. Раздался резкий металлический звук расстегиваемой молнии.
Она отстранилась.
— Нет, Сол, дорогой… Подожди!
Муж застыл на месте. Его темные зрачки сузились.
— В чем дело? — спросил он, тут же овладев собой.
— Я… — У нее пропал голос.
— Ну?
Напряжение в спине вдруг прошло, и Тэра обмякла.
— Сол, — прошептала она, — прости…
— Продолжай. — Лицо Ксавьера стало непроницаемым, но Тэра ощутила его тревогу.
— Я должна была сказать тебе раньше… Не следовало доводить до этого. — Она опустила глаза, увидела свою задранную юбку, кружевной край чулка и дымку темных волос на лобке. Увидела себя такой, какой Сол видел ее несколько минут назад, — игривой, соблазняющей, кокетливой. И все это время она держала в себе то, о чем муж не знал.
Тэра отодвинулась. Она почувствовала себя провокаторшей, последней дрянью, которая возбуждает мужчину только для того, чтобы в последний момент сказать «нет». Хотелось повторять: прости, прости, прости…
— Тэра, — ровно произнес он, — скажи мне, пожалуйста, почему ты смотришь на меня так, словно я какой-то дух-искуситель? — Не получив ответа, Сол вздохнул, поднял стакан и сделал глоток. — Что я сделал?
Тэра попыталась соскользнуть с его коленей, но муж крепко держал ее свободной рукой.
— Говори! — велел он.
— Это не ты, — ответила Тэра, — это я.
— Объясни. — Сол стиснул ее руку.
Она проглотила слюну.
— Это очень важно. Я была не права, не сказав тебе сразу.
— Так скажи, — с ледяным спокойствием уронил он.
— Я беременна, Сол. — Ее голос эхом отдался в большой пустой комнате. — У меня будет еще один ребенок.
Он посмотрел в сторону, а потом опять уставился на нее.
— Это хорошая новость, Тэра. Великолепная новость.
— Ты так думаешь?
— Да. — Сол больно стиснул ее ладонь. — Почему же ты не сказала мне раньше? Думала, что я не обрадуюсь?
Она опустила голову, не зная, как ответить на этот справедливый вопрос.
— Иногда, Сол, — наконец прямо и смело сказала она, — я не представляю себе, что ты подумаешь или скажешь.
— Не могу поверить. — Его голос был холодным и отчужденным, и она почувствовала, что Сол уязвлен. Слова Тэры причинили ему боль. Он застегнул молнию. — И давно ты знаешь об этом?
— Не очень, — солгала она, не желая ранить его еще сильнее. — Мне нужно было убедиться.
Муж задумчиво посмотрел ей в глаза.
— Я считал, что у нас больше не будет детей, — наконец с легким вызовом сказал он.
— Поврежденная ткань со временем восстанавливается. Так сказала врач, — объяснила Тэра.
— Ты знала о возможности зачатия до того, как забеременела? — спросил он тоном грозного обвинителя, допрашивающего вконец запутавшегося свидетеля.
— Нет. А что?
— Простое любопытство. — Он отвернулся и прикрыл глаза.
— Черта с два простое любопытство! — Тэра дернула его за руку. — Сол, что ты имеешь в виду? — Острое чувство вины грызло ее.
— Я полагаю, — медленно сказал он, — что мужчина должен по-разному заниматься любовью с женщиной, которая может родить, и с той, которая не может.
Тэра замерла.
— Что?
Он криво улыбнулся.
— Теперь уже я шокировал тебя.
— Что это значит, Сол? Ты говоришь так, будто я племенная кобыла или инкубатор. — Ее глаза засверкали от ярости. — Я не женщина, с которой ты занимаешься любовью, а твоя жена!
