Восемь часов тянулись нескончаемо долго. Несмотря на то что она провела их в сидячем положении, Алина уже не чувствовала ни рук, ни ног, ни ягодиц, которые, казалось, превратились в один плоский блин, ко всему прочему, спину ломило так, что с каждым разом ей было все труднее подниматься со стула и усаживаться обратно на место.
Андрей героически писал натуру с обеими группами и даже в один из перерывов сбегал на кафедру и принес усталой Алине, которая не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, горячий чай.
Занятия закончились около семи вечера. Аудитория опустела моментально. Алина поднялась и поморщилась от боли. Нужно было еще отнести обогреватели на кафедру и закрыть аудиторию. Час назад Лана ушла домой и принесла ей ключи от кафедры и кабинета.
— Давай помогу, — сказал Андрей, сложив все свои вещи в большую сумку, и подхватил самый большой обогреватель.
В коридорах института было пусто и полутемно, сторожа уже выключили половину ламп.
На кафедре было темно, Алина нашарила выключатель, немного нервничая из-за опасной близости Андрея в полутьме, стоящего рядом.
— Поставь чайник, — сказала она ему и открыла тумбочку, где обычно хранились какие-нибудь запасы к чаю. — Жрать хочу, как собака!
Она обнаружила полпачки печенья и несколько пакетиков кофе.
— Живем... Теперь хоть до дома смогу доехать. Ты кофе будешь?
— Буду, — кивнул Андрей.
Алина прошла в костюмерную, где у раковины рядом с окном всегда стояла вымытая посуда. Из соседней комнаты в темную костюмерную падал слабый электрический свет. Андрей оказался рядом неожиданно, Алина даже вздрогнула:
— Фу, ты меня напугал!
Он взял из ее рук чашки, отставил их на подоконник и притянул Алину к себе.
— Ты что, с ума сошел? — Алина уперлась ладонями ему в грудь. — Отпусти меня немедленно!
В темноте было видно, что глаза Андрея возбужденно блестят.
— Отпусти меня! — повторила Алина, не зная — то ли перевести все в шутку, то ли всерьез разозлиться.
Но Андрей, вместо того чтобы выпустить ее, резко приблизил лицо и впился в ее губы жадным поцелуем. Алина против своей воли почувствовала, как откуда-то снизу волнами поднимается обморочная дурнота, подкашиваются ноги и тело начинает существовать отдельно, само по себе, независимо от ее сознания.
Алина изо всех сил оттолкнула Андрея и отскочила к окну.
Несколько мгновений они тяжело дышали, глядя друг на друга и не говоря ни слова. Андрей заговорил первым.
— Ты же хочешь меня, — хрипло сказал он. — Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.
— Дай мне пройти! — как можно тверже постаралась сказать Алина, но голос ее предательски дрожал.
— Ты все равно будешь моей, — твердо и спокойно, как что-то давно решенное, произнес Андрей и посторонился.
— У тебя гипертрофированное самомнение, — огрызнулась Алина, проходя мимо него.
Реакция собственного тела испугала ее. Алина понимала, что Андрей прав и ей действительно не было противно в его объятиях. Мало того: никакие ласки Глеба не вызывали в ее теле такой ответной и бурной реакции, как сегодняшние взгляды Андрея во время сеанса позирования и его неожиданный поцелуй только что. Пить кофе она передумала. Нужно было как можно быстрее убираться с кафедры от греха подальше и не оставаться больше с ним вдвоем.
Андрей появился из костюмерной как ни в чем не бывало:
— Ты стаканы забыла.
— Я передумала, — сказала Алина. — Нечего здесь рассиживаться! Я устала и хочу домой.
— Пять минут назад ты хотела кофе.
— А сейчас не хочу! Бери свою сумку и выматывайся! Я дверь закрою.
— Хорошо, — пожал плечами Андрей, перекинул через плечо сумку и у порога оглянулся. — Ты кого боишься больше? Меня или себя?
И, не дожидаясь ответа, вышел в коридор.
Алина опустилась на стул и закурила. Господи, во что она опять вляпалась?! Ведь он — сын Глеба! Более того, Глеб до сих пор так и не знает, что они с Андреем знакомы. Алина жадно затянулась сигаретой, закрыла глаза и мысленно на мгновение вернулась в темную костюмерную. В ту же секунду по ее телу пробежала легкая судорога.
«Наваждение какое-то! — досадливо подумала Алина, стряхивая с себя навязчивое воспоминание. — Поеду в мастерскую», — решила она, хотя еще полчаса назад и не думала туда ехать — слишком устала.
У Глеба при виде Алины засияли глаза.
— Я тебя сегодня не ждал...
— Я соскучилась, — сказала Алина, но ей почему-то показалось, что слова ее прозвучали фальшиво.
— Что-то случилось? — моментально уловил Глеб.
— Нет, просто соскучилась, — улыбнулась Алина, успокаивая его и себя.
— Я собирался тебе вечером звонить. В субботу открывается новая галерея. В семь часов вечера. Мэтры, авангардисты — в общем, вся художническая тусовка. Мы хотим устроить там перфоманс. Бодиарт. Расписать живую обнаженную модель. Томка уже согласилась, я хотел просить тебя.
Алина на минуту задумалась. Одно дело позировать обнаженной в аудитории для студентов, совсем другое — стоять голой при огромном скоплении народа. То, что на эту акцию явится полгорода, Алина не сомневалась.
— Вам хорошо заплатят, — сказал Глеб. — Но дело даже не в этом. Просто я хотел бы расписать именно тебя... Ты будешь великолепна.
«Один раз живем», — вспомнила Алина неизменную фразу Тамары и тряхнула волосами.
— А почему бы и нет?
— Я знал, что ты не откажешься! — расцвел Глеб. — Встретимся в пять в мастерской, потом вместе поедем в галерею.
— Томка сегодня не заходила?
— Нет, она вообще после Нового года здесь не появлялась. Ты знаешь, что она от мужа ушла?
— Да, — кивнула Алина. — Ей твой однокурсник квартиру в центре снял.
— Игорь уже месяц с ума сходит, — помрачнел Глеб. — Я его с Нового года трезвым ни разу не видел.
Словно в подтверждение слов Глеба, из мастерской Игоря донесся пьяный хохот и что-то с грохотом упало на пол.
— Да, — вспомнила Алина. — Я хотела тебе сказать... Я на следующей неделе переезжаю.
— Не понял? — удивленно поднял брови Глеб.
— Мать с отцом снова сошлись, а для меня сняли однокомнатную квартиру. В том же районе. Так что я теперь сама себе хозяйка.
Глеб неожиданно помрачнел. Его богатое воображение тут же услужливо нарисовало ему картинки «свободной» Алининой жизни. Он понимал, что бывать у нее так часто, как ему бы хотелось, он не сможет. Зато Алина будет вольна приводить к себе кого угодно, начиная с беспутной Томки (которая не слишком разборчива в своих связях) и заканчивая Ильей с его многочисленными друзьями и песнями.
— Ты что? Ты не рад?
