видела, как развивались события дальше.
— Заботливая ты моя, — улыбнулась, желая разрядить атмосферу.
Ксюша стала мне как сестра, она поддерживала и развлекала меня в реабилитационный период, когда я сходила с ума от безделья.
— Да, потому, что переживаю за своего братика или сестренку. За их будущее. Кто еще о них позаботится, если оба родителя безголовые?
— Ты действительно заботишься обо мне, как родная. Спасибо! — поблагодарила ее теплой улыбкой. — Твой Дима скоро прикопает меня втихую. Я так и вижу это в последнее время в его взгляде.
Ее муж всерьез пугал меня первое время: суровый здоровяк с огромным шрамом на пол-лица. Я не на шутку внутренне сжималась при виде мужчины. И дело было не в его физическом уродстве, не в крепкой фигуре и высоком росте, а в ауре, во взгляде, в том, как его присутствие действовало на окружающих. Но вот рядом с Ксю он менялся совершенно в противоположную сторону.
Помню, как насмешила ее фразой: "А он еще и улыбаться умеет?!" Она потом долго вспоминала мои слова, подтрунивая и хихикая вместе со мной.
— У Димы своя головная боль сейчас. Они с Артуром переоформляют руководство.2ffd6d
— Зачем? — удивилась наивно.
Насколько мне было известно, Дима и так был правой рукой Артура, владел довольно солидным пакетом акций, который выкупил по выгодно низкой цене, воспользовавшись ситуацией в связи с неожиданной "смертью" основного владельца.
— Артур решил отойти от дел. В этот раз по-настоящему. Передает бразды правления Диме. Он не говорил тебе? — удивилась Ксю.
— Рассказывал как-то, но я не уловила сути, — ответила размыто.
Ибо нет, Артур мне ничего не говорил о работе. Уходил от всяких расспросов, успокаивал, ночевал рядом, охраняя цербером мой сон. А в последнее время я сама перестала лезть со своим любопытством в его дела.
— Он же сделал тебе предложение?
— Не дожидаясь развода! — хмыкнула я, вспомнив трогательное признание.
Артур не устраивал пышных сцен, не нанимал оркестров, не привлекал для помощи левых людей.
Он просто пришел в один из вечеров в странно молчаливом состоянии, постоянно пытался о чем-то заговорить, замолкал невпопад, так что его
волнение передалось в итоге мне, о чем я прямо и сказала. Мои слова и стали для него неким спусковым крючком. Он опустился на колени, вытащил бархатную коробочку и хрипло признался, что, если я решу отказаться, он поймет.
Поймет?
Серьезно?
Мне захотелось огреть его по черепушке чем-нибудь увесистым, а заодно помянуть нехорошим словом всех тех, кто подтолкнул Артура сделать предложение именно в такой форме. Потому что об отказе я не думала даже в самую последнюю очередь!!! Но чувство вины в глазах Артура стереть не удалось.
И, может, мне показалось, возможно, это просто неудачно падал свет или я нафантазировала себе то, чего не было, но после моего "да" в его глазах на мгновение заблестели слезы.
— День свадьбы назначили? Решили уже когда? — выдернула из воспоминаний Ксю.
— Сразу, как выпишут из больницы. Он хотел договориться, забрать меня на пару часов, чтобы заявление подать, но я отказалась.
— Правильно! Это он во второй раз женится, а для тебя важен каждый шаг, — назидательным тоном отозвалась Ксю.
— Ха! Кто-то хвастался, что отказался от пышной свадьбы?
— Так то ж я! Да и уезжаете вы потом насовсем от нас. Артур сказал, что устал так жить и бояться за каждый шаг. Тем более теперь ему есть за кого бояться.
— В смысле уезжаем насовсем? Куда? Когда? Ксю? — ошалело уставилась на нее.
— А ты что — не знала? У-у-упс! — приложила она ладошку к губам. — Слушай, меня Дима заждался внизу. Что-то срочное. Смс пришла, — помахала перед носом смартфоном. — Я пойду тогда.
Она подбежала, обняла, торопливо целуя в щечку, и выпорхнула за дверь.
— Ксюша, подожди! — попыталась остановить ее за руку, но промахнулась.
— Через часик Артур приедет, все сам объяснит. Надеюсь, мне не влетит за это.
— Ксюша-а-а??? — крикнула вслед.
— Я ушла-а-а… — донеслось уже из коридора.
Эпилог
Счастье кроется в мелочах. В улыбках близких людей, в горящих счастьем глазах, в совместных ужинах, когда за столом собирается вся семья и звучит детский смех. В общих праздниках, в крепких объятиях и открытой, чистой, бескорыстной любви родных.
Когда-то, работая на износ, стремясь завоевать рынок, сделать имя, я даже предположить не мог насколько обманывал сам себя, подменяя коренным образом понятия и лишая себя главных ценностей в жизни. Я зарабатывал миллионы, имел все, о чем только может мечтать человек в материальном плане и был безумно одинок в душе. Судьба била и ломала не раз. Где-то отступался я сам, где-то помогали. Я научился падать и вставать, научился смотреть на мир сквозь призму циннизма, но сердце обманывать оказалось сложно.
Все чаще с возрастом приходило горькое понимание, что деньги не смогут заменить семью, не дают удовлетворение и не спасают от одиночества. Они тянут вниз, в пучину хаоса, саморазрушения, разврата, откуда потом очень сложно выбраться самому.
Кто знает, возможно, жизнь так бы и пролетела мимо, оборвавшись неожиданно от шальной пули снайпера. И все настоящие земные ценности, все то, что именуют кратким словом "счастье" так и остались бы для меня красивой сказкой для взрослых. Если бы на моем пути не встретилась маленькая, хрупкая, нежная девушка с большим сердцем, сумевшая вытянуть меня из топкого болота под названием "сладкая жизнь". Научившая любить бескорыстно и подарившая сына.
— Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем Злате, которую видишь здесь перед собою? — Голос священника выдернул из размышлений и заставил вздрогнуть.
— Имею, честный отче, — не задумываясь, кивнул в ответ.
— Не связан ли ты обещанием другой невесте?
— Нет, не связан.
Злата стояла рядом, опустив взгляд. Лишь сбившееся дыхание и слабый румянец выдавали ее волнение. Прошло почти пять лет с того момента, как мы вместе. Пять лет настоящего супружеского счастья, взаимной любви и искренних чувств. И не было, наверное, ни
