придумали, как избежать болезни ребенка, которая все равно накроет в тридцать. А может и самой стоит провериться.
Ну почему я не подумала об этом три часа назад. Может быть, Володя уже шампанское открывает, что избавился от меня, а Тимур с его мамой пляшут победный танец. Нет, вообще, Олеся мне понравилась. Она довольна современная, с ней можно пошутить, но она словно каждым действием меня оценивала, проверяла. Такая же проверяльщица, как ее сын. Даже практически вынудила пирожки испечь. Задала кучу неудобных вопросов, один из которых и был про будущую беременность. Вот тут-то я и вспомнила про примем у врача, который пропустила неделю как. Шанс забеременеть был, и я полетела узнавать, пронесло ли меня. Пронесло, но теперь придется ждать менструации, чтобы начать прием пилюль.
Заснула я быстро, но спала тревожно. Все время просыпалась, словно в ожидании чего-то. Такое бывает, когда готовишься к экзамену или важному событию. Это уже не говоря о том, что диван в доме Маши не такой удобный как кровать в моей квартире. Вернее, уже не моей. Наверное, пора привыкать спать именно в таких местах. Посмотрим еще, какую квартиру мне удастся снять.
Проснулась я, еще когда солнце не встало. Но Маша уже была на ногах и собиралась за водой.
Я тут же вскочила, чтобы помочь, и ведро выхватила.
– А мама твоя где? Тебе же тяжело.
– Да я привыкла. Ладно. Сходи сама, не смотри так на меня, – смеется она и ведро отпускает. – Колодец слева, в метрах пятистах. Только кур не разбуди, они орать начнут.
Я киваю, отправляю Машу досыпать, а сама толкаю дверь дома. Но, что странно, она не поддается. Раз, другой. Может заела? Я хмурюсь, а затем со всей дури толкаю ее плечом. И что странно, она открывается как-то слишком легко, и я с криком делаю сальто прямо на землю, почти втыкаясь носом в пыль. И тут же замечаю знакомые, начищенные до блеска ботинки. Поднимаю взгляд и утыкаюсь в насмешливую рожу любимого. Нашел. Облегчение накрыло так, что я даже злиться не могла, когда он сказал коронное:
– Обожаю, когда ты у меня в ногах.
– Придурок. Помог бы… – не успеваю досказать, как оказываюсь на ногах. А этот козел меня от пыли отряхивает, особенно уделив внимание попке. – Ну хватит.
Оглядываюсь на дверь, которая теперь закрыта.
– А почему я не могла выйти?
– Потому что я спал на крыльце. Испугался, вскочил, и тут ты влетаешь к моим ногам.
– Спал? На крыльце?
– Ну не ломиться же к трем женщинам в дом ночью.
– Машина? Не подумал?
– Ага, и потом еще искать тебя, обойдусь. Поехали.
– Я не могу.
– Полин, я понимаю, ты обижена, у тебя была истерика, но уж ты-то понимаешь, чтобы проблемы решать, нужно разговаривать, а не бежать неизвестно куда. Тем более я осознал свою ошибку и готов понести наказание. Неделя без секса. Нормально?
Я смеюсь в голос.
– Бедный. Как же ты выдержишь.
– С трудом, – опускает он руку мне на талию и к себе притягивает, и меня такое спокойствие накрывает, такое счастье, что я не сдерживаясь улыбаюсь и целую его со всей силой свой любви. – Полин, поехали домой.
– Не могу, – целую его снова, а он отстраняется и смотрит на меня внимательно. – Ну я правда не могу. Там Маша воду ждет, а колодец далеко.
Володя глаза закатывает и идет за ведром, которое где-то валяется. Мы вместе идем к колодцу, и я смотрю с упоением на то, как поднимается солнце, заливая все желтым светом.
– Ты мой рассвет, понимаешь? – вдруг заговорил Володя. – В какой-то момент мне показалось, что уж теперь, с тобой, я смогу сделать все правильно. Мне казалось, что ты молодая, активная. Хотел привязать тебя покрепче.
– Ребенком?
– Хоть чем, Полин. А лучше, всем. Сексом, дитем, работой. Я на все готов, чтобы мое солнышко оставалось со мной.
– Даже не иметь больше детей? – жестоко с моей стороны, но он спокойно кивает.
– Да.
– Даже жить с женщиной, которая будет терять контроль над своим телом?
– Безусловно.
– Круто, – только и улыбаюсь я, но как обычно все не так радужно.
– Но я требую обследования для тебя. Более чем уверен, что в медицине и генетике ты разбираешься не так хорошо, как в строительстве и архитектуре.
Я смеюсь и соглашаюсь.
– Ну, допустим. Ладно, но давай без пустых надежд и влажных мечтаний.
– А о тебе можно влажно мечтать?
– Пошляк, – целую его в нос и киваю на колодец. – Тебя ждет влажная вода в колодце.
Мы набираем воду и идем обратно к дому, где на пороге нас встречает Маша. Мы вместе накрываем на стол, очень долго болтаем, пока Володя уплетает пирожки и в конце разговора замечает.
– Дом у вас скоро развалится. Вон та балка перекрытия уже совсем сгнила. Прислать рабочих?
Маша с мамой переглядываются. Видно, что им жутко неудобно. Но я влезаю.
– Не бесплатно, конечно. Потом будут деньги, обязательно отдадите.
– Ну раз не бесплатно, то, наверное, было бы хорошо.
– Ну и отлично. Пойду парням позвоню. Дамы, пирожки объедение. Полина, ты взяла рецепт?
– Может мне и Машу взять, чтобы готовила? – огрызаюсь я, а он смеется и подмигивает ей.
– Нет, только рецепт. Я не настолько полон сил, чтобы тянуть двух молодых красавиц.
Он выходит, а Маша улыбается. Впервые со вчерашнего дня.
– Хороший он у тебя.
– Хороший, хоть и с придурью.
– Спасибо ему за дом.
– Пока не за что, – поднимаюсь я и маму ее обнимаю. – Маш, можно я буду заходить. У меня вроде как ты единственная подруга ровесница.
– Нужно, Полин. Счастья тебе с твоим Вовой.
Мы обнимаемся, я беру свою сумку, и я выхожу во двор, где за калиткой уже ждет меня Вова. Держит для меня дверь, и я лезу на заднее сидение и здороваюсь со Славой.
– Домой? – усмехается он, смотря на меня исподлобья, а я прижимаюсь к Вове, который продолжает обсуждать починку дома Маши.
– Домой, – говорю я и целую небритую щеку любимого. Человека, который будет со мной, несмотря ни на что.
Я все еще не была готова. Даже спустя три года, когда и учеба осталась позади, и я заняла место главы проектного отдела, я не была готова стать матерью. Да, мы провели исследования, да, меня убедили, что я ничем не больна и не буду, а ребенок родится здоровым, я не хотела его прямо сейчас. Но Вова хотел, он так сильно хотел малыша, что порой
