родителями.
— Какой именно?
Я рассказала ей о повышении отца и ссоре родителей. — Хорошо в моей истерике было то, что я уже так ревела, что просто выпалила свои честные чувства о том, с кем я хочу жить.
Она спросила: — И это…?
Я застонала. — Оба.
Но на этот раз мама действительно слушала. Она обняла меня, а потом мы позвонили отцу по громкой связи. Я не знаю, изменится ли что-то в итоге, но он пообещал поговорить с Лизой и рассмотреть все возможные варианты.
И это много значило.
— Ну, хорошо, что так получилось, потому что тебе нужно было им это сказать. Уже давно пора, — сказала Рокс.
Я взболтала напиток в своём стакане: — Согласна.
Самое жалкое в этой ситуации то, что я хотела рассказать об этом Нику. Он был так добр, когда я рассказывала ему о своих родителях на крыше, что моё сердце подсказывало, что он оценит это. В конце концов, у него даже были сочувственные слёзы, когда я плакала над этим.
«Просто прогулка», — напомнила я себе, воспоминание всё ещё жалило.
Рокс посмотрела на свой телефон, вероятно, сообщение от Трея, и сказала: — Крис тебе говорил, что Алекс пригласил его на ужин после того, как они вчера ходили по магазинам?
— Нет, — сказочная история любви Криса была единственным, что помогало мне пережить всё это. — Всё прошло хорошо?
— Этот парень позвонил мне в час ночи и говорил об Алекс целый час. Это самая милая вещь, которую я когда-либо видела.
Я наблюдала через плечо Рокс, как бариста в третий раз крикнул «Карл!», и сказала: — Я хочу, чтобы они никогда не расстались.
— Он сказал мне, что Алекс сказал, что не хочет пугать его, но считает, что уже влюблён в Криса.
— Что? — это заставило меня снова взглянуть на неё. — Серьёзно? Ничего себе.
Она кивнула и любопытно посмотрела на меня.
— Ты когда-нибудь расскажешь мне, что у вас было со Старком на День Святого Валентина?
Я задумалась на секунду. — Ну, в общем, у нас был потрясающий день вместе, а теперь он хочет притвориться, что меня не существует.
Рокс покачала головой. — Какой же он мудак.
— Да. Но именно поэтому это так паршиво — он не мудак.
И тогда я сделала то, что обещала себе не делать: сидя за нашим любимым столиком у окна в «Старбакс» я рассказала ей всё. Не о повторяющихся днях — я была почти уверена, что никогда не смогу никому рассказать о них — но каждую мелочь о том, что произошло во время ДБП.
Когда я закончила, я не знаю, какой реакции ожидала, но встретила её жалостливый взгляд. Она глубоко вздохнула и сказала: — Он весь день говорил тебе, что незаинтерисован в чём-то большем, а что ты делаешь? Предполагаешь, что он ранен или уязвлён. Боится открыться. Я люблю тебя и считаю его полным засранцем, но он был честен с тобой, милая.
— Да, но…
— И тебе вернули телефон, верно? — она посмотрела на меня взглядом, на 100 % отражающим реальную картину. — Тебе пришли какие-нибудь сообщения от него? Он хотя бы извинился за то, что заставил тебя плакать после школы?
Мои глаза снова зачесались, потому что, конечно же, я проверила их, как только мама вернула мне телефон. — Нет.
— Нет. — Она поднесла стаканчик ко рту и сказала: — Но я рада. Теперь ты знаешь, так что можешь двигаться дальше и не оглядываться назад.
Будучи потрясающей подругой, она сразу же перечислила пятнадцать причин, почему он был недостаточно хорош для меня, а затем десять удивительных вещей, которые ей нравились во мне. Я всё ещё была сильно расстроена из-за Ника, но она сделала это чуть менее ужасным.
* * *
В понедельник на мне были джинсы, футболка, кеды, очки и неряшливый пучок.
Я серьёзно относилась к своей идее «жить для себя», и мне не хотелось прикладывать никаких усилий.
Я даже не знала, где лежит мой ежедневник.
Первые пару часов в школе прошли легко, а затем перед третьей переменой, я повернула за угол коридора и столкнулась с Лорен, Лалли и Николь. Как им всегда удавалось быть вместе? Их взгляды встретились с моим, и я поняла, что мне конец.
— Девочки, — я глубоко вздохнула и выпалила: — Простите, что вела себя как стерва на прошлой неделе. Мне не следовало срываться, но мне стало жаль Айлу, когда вы говорили о ней всякие гадости.
Лалли моргнула и сказала: — О.
Лорен спросила: — А мы разве говорили какие-то гадости об Айле?
А Николь добавила: — Да какая разница.
Она отмахнулась от меня, как будто я не стоила её времени, но они не съели меня заживо. Не могу поверить.
Направляясь на следующий урок, я увидела Джоша. Он заметил меня с другого конца коридора и направился прямо ко мне.
— Эм!
Я сжимала учебники в руках и сказала: — Да?
— Можем поговорить после школы?
— Что?
— Мне нужно с тобой поговорить. Встретимся после школы?
— Эм…
— Пожалуйста?
— Я… может быть. Дай мне подумать.
Я ушла, гадая, о чём он вообще мог захотеть поговорить. И я всё ещё размышляла об этом, когда пришла на химию. Но потом меня охватила тревога, я подавила нервное напряжение и направилась на своё место. Ник уже был там, но мы вели себя так же, как всегда.
Словно не знали друг друга.
Я почувствовала его взгляд на себе, когда я прокручивала ленту новостей, но я просто продолжала листать, пока мой телефон не издал сигнал, потому что я получила сообщение от Джоша. Я подняла глаза, чтобы убедиться, что мистер Бонг не слышал, но его даже не было в классе.
Я поставила телефон на вибрацию и прочитала сообщение.
Джош: Привет.
Я смотрела на него секунду.
Я: Привет.
Джош: Ты решила?
Я: Решила что?
Джош: Поговоришь со мной или нет.
Я: НЕТ.
Джош: Нет, не поговоришь?
Я: Нет, я не решила. Честно говоря, чего ты хочешь?
Джош: Ауч.
— Скажи мне, что ты не переписываешься с парнем, который тебе изменил.
Я подняла глаза и увидела, что Ник смотрит на меня. Раздражение было слышно в его голосе, когда он сказал: — Ты умнее этого.
Я хотела наорать на него, но тогда он подумает, что я до сих пор к нему неравнодушна.
— Извини, но не думаю, что это твоё дело, — спокойно сказала я.
— Знаю, что не моё, — он выглядел… расстроенным. Почесав бровь, сказал: — Но мне не хотелось бы видеть,
