поймал его возле ручья, где он поскользнулся на камне. — Бо забарабанил пальцами по столешнице. — Он ни хрена не сказал.
— Что сделает это еще более приятным. — Сейдж облизал палец, переворачивая еще одну страницу.
Сделав несколько больших глотков напитка, я поставил кружку на стол и направился к двери в подвал.
— Есть еще что-нибудь, что я должен знать?
Бо повел плечом. Сейдж покачал головой.
— Проследи, чтобы Лу держалась подальше от кухни. — Мурри знал правила, и хотя подвал был звуконепроницаемым, мне не хотелось рисковать.
Я шел медленно, предупреждая о своем присутствии, и о том, что я никуда не тороплюсь.
Комната была погружена в темноту, но это были мои владения, мое безопасное место, поэтому каждая деталь запечатлелась в моем сознании. Темнота меня не беспокоила и не мешала.
Но это, по-видимому, беспокоило моего посетителя.
Приглушенные жалобы наполняли воздух вместе с резким запахом пота. Страх творил с людьми странные вещи.
Некоторые теряли сознание.
Некоторые под себя мочились.
Некоторые не могли контролировать испражнения.
Некоторые обильно потели.
Некоторые тряслись так, что у них стучали зубы.
Список можно продолжать, и, судя по парню, лежащему на моем стуле, он был напуган, но держал себя в руках. Что сказало мне о многом. Он знал обо мне, а значит, осознавал риски своей работы.
Все еще стоя в темноте, я заставил его еще немного понервничать, потом решил, что пора.
Над нашими головами зажегся свет, комната озарилась тусклым, мерцающим желтым оттенком.
У моего посетителя от страха глаза стали больше, а мышцы на шее напряглись, когда он прерывисто задышал из-за кляпа, засунутого ему в рот. Его волосы были густыми, черными с проседью, голубые глаза налиты кровью и изборождены морщинами, а нижняя губа разбита. Без сомнения, благодаря одному из моих друзей, находящихся наверху.
Я натянул перчатки и пододвинул табурет, присаживаясь рядом с ним.
Он не издал ни звука, хотя и дергался в своих путах.
— Я уверен, ты знаешь, почему ты здесь.
У этого идиота хватило наглости покачать головой.
— Позволь мне повторить, — сказал я, откидываясь назад и беря иглу с подготовленного лотка позади меня. — Я уверен, ты в курсе, почему ты здесь.
Его мускулистая рука покраснела от моего сжатия. Слегка надавив, я проколол кожу под ногтем его большого пальца, затем еще раз надавил. Он взвизгнул, кивая головой, а его глаза наполнились слезами.
Я медленно вытащил иглу.
— О, уже готов говорить?
Он выразительно кивнул.
В качестве метода убеждения я повторил процесс с каждым пальцем, слушая его приглушенные крики и удары тела о твердую поверхность, пока я спокойно вынимал иглу из мизинца и бросал ее в банку с антисептиком.
Я вытащил кляп и положил его рядом с ним на стул, затем подождал, пока он немного успокоится, слезы все еще текли из его налитых кровью глаз.
— Ты больной ублюдок…
— Каждый, кто здесь был на твоем месте, говорил мне об этом. Я знаю, кто я такой, поэтому, пожалуйста, не утомляй меня и не трать наше время впустую. — Я придвинулся ближе, мой голос зазвучал угрожающе, когда я начал закипать: — А теперь скажи мне, кто ты и почему ты здесь.
Какое-то мгновение он рассматривал меня, мгновение, которое едва не обошлось ему дорого, но затем, наконец, он признался:
— Меня наняли следить за тобой.
Я ждал. Потому что, конечно же, он знал, что ему никто не поможет.
— Чтобы получить любую информацию о тебе, какую только смогу, и чтобы…
— И чтобы что? — осторожно спросил я, хотя моя кровь бурлила от жажды мести.
— Твоя дочь. Мне приказали найти доказательства того, что она тебе неродная, но я не смог, и тогда мне сказали… просто з-забрать ее.
Даже не глядя, я схватил ножницы с подноса. Неважно, что он говорил или что мог еще сказать, мое сердце не могло смириться с мыслью о том, что кто-то заберет мой солнечный свет.
— П-подожди, — пробормотал он, заикаясь. — Какого хрена? Я же тебе признался!
Он начал вырываться, когда я засунул кляп обратно ему в рот.
— Я знаю, — сказал я и обернул металл вокруг кончика его большого пальца. — Но мне было любопытно. Что ж, теперь я уверен, ты сможешь меня понять, — я сжал рукоятки, и его приглушенные кляпом крики заглушили звук металла, рассекающего ноготь и кожу, — я в ярости.
Я срезал палец до кости. На самом деле, кости являлись для меня не самой приятной вещью, а я не любил тратить время впустую. Я бы скорее вырвал кому-нибудь зубы, чем имел дело с костями.
Это рутинную работу я берегу для особых посетителей.
Он продолжал корчиться и кричать, и я смотрел, как кровь струйками стекала по его руке, по ремням безопасности и оставляла капли на стуле.
Во мне не осталось ничего, кроме накопившейся ярости при мысли о том, что люди таким образом замышляют заговор против меня. Одно дело было пытаться сломить меня, но совсем другое — затронуть мое сердце.
Когда он немного успокоился, я вынул кляп и спросил:
— Кто послал тебя забрать мою дочь?
Кем бы ни был тот человек, мой посетитель, должно быть, не слишком его боялся. И он легко выдал информацию:
— Он был агентом, Майло или как его там, трахни меня, — простонал он, сжимая прорытую кровью руку, слюна стекала по его подбородку, когда он прошипел сквозь зубы: — Ч-что-то в этом роде.
Я вздохнул, зная, что мне придется как-то донести до своей Голубки, что этот федерал все-таки должен умереть.
— Ты не полицейский? — спросил я.
Он покачал головой.
— Нет, черт. Нет. Но я подрабатываю для парней под прикрытием. Я даже не собирался соглашаться на это, но он предложил мне десять тысяч и заплатил половину. Плюс, м-мое проживание и авиабилеты.
Мои зубы грозили превратиться в пыль, когда я пророкотал:
— Ты согласился украсть ребенка за десять тысяч?
Он сглотнул.
— Я бы не причинил ей вреда, клянусь. Мне просто нужно было…
Я сунул обратно кляп ему в рот и схватил свой любимый нож.
Я нажал на кнопку внутренней связи, и Бо сразу поднял трубку.
— Уже закончил?
— Я вышел из себя.
Бо рассмеялся.
— Просто спустись сюда или пришли Мурри, если он свободен. Эта туша весит тонну.
Мгновение спустя Бо спустился по лестнице, и я протянул ему коробку с перчатками.
Мы погрузили тело на брезент, завернули его и положили в дальний угол.
— Как думаешь, вы с Сейдж сможете вытащить это отсюда?
— Свиньям? — спросил
